Изысканный адреналин - Мария Брикер

– Иру жалко! – во все горло завыла Зойка, шмыгнула пару раз носом и успокоилась. – Ну, допустим, знаю.

– Кто?

– Не скажу, – вредным голосом заявила Зойка. – Мне Ирина строго-настрого запрещала имена клиенток разглашать.

– Ирины больше нет, – напомнил Зыбин, – а информация, которую ты нам скажешь, поможет вычислить убийцу.

– Дела… – Зойка почесала коленку и на минутку задумалась. – Ладно, тогда… Скажу, чего уж там… Только я имени не знаю, – заявила девица и вздрогнула, заметив нехорошее выражение на лицах Зыбина и Ильина. – Это самое… Вы сами как-нить имя узнайте, а? Я одно могу сказать, что любовный приворот на этого барыгу, – ткнув пальцем в фото, сказала Зойка, – заказывала его жена.

– Жена! – стукнул себя по лбу Ильин. – Конечно, жена! Вспомнил! Я все вспомнил! Замятинская жена умерла при родах! Роды были очень тяжелыми. А знаете почему? Потому что беременность была многоплодная! Многоплодная, понимаете, Антон Петрович? Анастасия Замятина родила двойню! Зозулечка – кукушка… Украинская пьеска «За двумя зайцами». Голохвастов так ласково называл Галю! Вот откуда прозвище! Детский дом – она знает Ингу Валетову по детскому дому. Едрить твою через коромысло! Вот откуда такая гениальная башка – генетика! Это генетика! Штерн младший брат Бутырского, а она – его младшая сестра! Гроссмейстер сыграл партию со своей собственной сестрой-двойняшкой!

У Зыбина челюсть медленно поползла вниз.

– Для полного счастья нам не хватает только инцеста, – ошалел Антон Петрович, но Ильин не обратил внимания на это замечание, вскочил и забегал по кабинету.

– Вероятно, о том, что Замятин – ее отец, и об убийстве она узнала не так давно. Теперь она мстит за смерть отца. Кровная месть! Глубокая психологическая обида! Двойная обида! Двойной мотив! Двойная игра. Обида на тех, кто убил отца, и обида на старшего брата, которого, в отличие от нее, отец не выкинул из жизни, а воспитал.

– Ужас, Санта-Барбара прямо, – заявила Зойка, о которой все забыли.

Ильин плюхнулся обратно на стул и заинтересованно на нее посмотрел.

В последнее время он часто думал о смерти. Прислушивался к ней, изучал, пытался ее понять – и преуспел в этом. Теперь Леонид Штерн знал о ней многое. Смерть пахла ландышем, на вкус казалась пресной, любила спать и постоянно тянула его в постель. Она была мудрым философом, прекрасным историком и беспощадным хирургом. Вскрывать нарывы души, давать советы и воспроизводить картины прошлого получалось у нее отменно. Но, пожалуй, особенным ее даром был талант гениального живописца. Она тщательно прописала кистью каждую деталь бытия, окрасила новыми красками закат и восход, сделала ярче солнце и звезды, щедро добавила изумруда листве и ультрамарина небу.

Штерн стоял у окна и с наслаждением разглядывал облака, похожие на шахматные фигуры. Никогда прежде он не замечал, как они прекрасны. Никогда прежде ему так страстно не хотелось жить, как сейчас. Сейчас, когда он вдруг прозрел и разглядел мир во всем его простом великолепии, научился радоваться каждому мгновению и впервые испытал потребность любить.

Мэ-ри-лин… все чаще слетало с его языка. Мэ-ри-лин… отдавало в сердце теплом. Мэ-ри-лин… ласкало слух. Штерн ничего о ней не знал, но девушка вдруг заняла большую часть его души, возможно, потому, что единственным его спасением была именно она – худенькая синеглазая журналистка со светлыми короткими волосами. Мама вряд ли одобрит этот брак, она всегда возражала против неравных браков. Снобизм тут был ни при чем, мама считала, что ментальность у людей из различной социальной среды несовместима, поэтому подобные союзы обречены на провал. Развод же, по ее убеждению, был категорически неприемлем – так как это оставляло пятно на репутации всей семьи. Да, мама однозначно его не благословит, и подобное положение вещей очень огорчало.

Стук в дверь отвлек гроссмейстера от мыслей о грустном. На пороге стояла Бутырская.

– Оля? – Леонид посторонился, пропустив жену брата в номер.

– Где Демьян? – сухо спросила Бутырская, прошлась по комнате, остановилась у окна, резко развернулась и с вызовом посмотрела на Штерна.

– Олечка, да на вас лица нет! Присядьте, пожалуйста, – обеспокоенно сказал Леонид, разглядывая жену брата. Ее словно подменили: болезненная бледность, осунувшееся лицо, тени под глазами, спутанные волосы, небрежная одежда – и глаза, никогда Штерн не видел у нее таких глаз: шальные какие-то, затравленные, как у волчонка, попавшего в капкан. На сердце стало неспокойно. – Оля, все в порядке, не переживайте. Демьян в безопасном месте. Разве брат не предупредил вас, что некоторое время будет отсутствовать? Он же вам звонил при мне.

– Да, звонил! Один-единственный раз, – Ольга села в кресло, нервно покусывая ногти. Штерн отвел взгляд, смотреть на Ольгу ему было неловко. – Я не знаю, где он. Не знаю, с кем он. Что происходит, в конце концов? Я ничего не знаю! Он не посчитал нужным по-человечески мне все объяснить. Леня, разве так поступает любящий муж?

– Оля, успокойтесь, пожалуйста. Демьян не сказал, где он, чтобы вас обезопасить. Опять же, насколько я знаю, он приставил к дому людей из службы безопасности банка.

– Да уж… рыцарь! Сам исчез, а меня поручил своим псам.

– Зачем вы так? Сейчас я все вам объясню. Мы вычислили человека, который пытался подставить Демьяна.

– Кто же он? – Ольга перестала грызть ногти и хмуро посмотрела на Штерна.

– Артем Золотников, театральный актер.

– Золотников? – тихо переспросила Бутырская.

– Вы с ним знакомы, насколько я знаю. Как выяснилось, именно он стоял за всеми неприятностями Демьяна. Пока Золотникова не арестуют, отвезти вас к мужу я не могу. Это опасно и для вас, и для Демьяна.

– Демьяну больше ничего не угрожает, – вдруг захохотала Бутырская, – потому что Золотников мертв! Разве вы не знали, Ленечка?

– Откуда вам это известно, Оля? – спросил Леонид.

– Смотрела новости по телевизору! – рявкнула Бутырская. – Так вот, мой друг. Артемушки больше нет! Нет! Его больше нет! Мой сладкий сахарозаменитель, мой фальшивый брильянт, мой героиновый мальчик – мертв! Как поразительно он был похож на Демьяна, как умело заменял его. С Артемом я не чувствовала себя одинокой, а теперь снова осталась одна.

– Оля, прошу вас…

– Что – Оля? Ну что – Оля? Неприятно? А знаете ли вы, Ленечка, как мерзко всю жизнь терпеть измены мужа? Отвечайте, где Демьян? Прячется у какой-нибудь шлюшки? – зло усмехнулась Бутырская, вытащила из сумочки пистолет и направила его на Леонида. – Откуда вы взялись, Штерн?! Откуда? Как вы только появились, все пошло наперекосяк. Вы лезли везде, всюду совали свой нос, вы все испортили. Я вас ненавижу, слышите!

– Оля…

– Молчать! – Бутырская поднялась, вплотную подошла к Леониду и пихнула его пистолетом в грудь. – На выход, Штерн, быстро! Вы немедленно отвезете меня к Демьяну, иначе я пристрелю вас, как собаку.