Изысканный адреналин - Мария Брикер

– Спасибо, – тихо поблагодарила Светлана.

– Но зачем? Зачем Оля это сделала? – крикнул Штерн; до сих пор гроссмейстер слабо понимал, что происходит, но первоначальный шок прошел, и ему стало страшно.

– Всему свое время, гроссмейстер, скоро мы все узнаем. Пожалуйста, не покидайте гостиницу, это может быть опасно. И Демьяна Ивановича в наш разговор пока не посвящайте, чтобы он сгоряча не натворил дел. Найдет супругу раньше нас и… Сами понимаете, чем это чревато, – попросил Ильин.

Следователь ушел, Светлана сделала несколько шагов к двери, но остановилась посреди комнаты, глядя в пол. В комнате повисла неловкая тишина.

– Может быть, кофе? – предложил Леонид, когда пауза затянулась. Светлана отрицательно мотнула головой и затеребила пуговицу на пиджаке. Сегодня она была одета иначе, в свободный серый брючный костюм и черную рубашку, но выглядела, как и в первый раз, «застегнутой на все пуговицы». Лишь в глазах появилось новое выражение: тепло и робкий интерес.

– Представляю, как Демьян Иванович расстроится, – наконец нарушила она молчание. – Мне очень жаль, что так вышло.

– Мне тоже, – поморщился Штерн. – Хорошо еще, я Ольге не сказал, где их прячу.

– Да, вы молодец… Ладно, не буду больше вас отвлекать, отдыхайте. Набирайтесь сил. До свидания, Леонид.

– Спасибо вам, Света. Вы спасли мне жизнь, – вяло поблагодарил Штерн. – Теперь я перед вами в неоплаченном долгу.

– Ерунда, – смутилась Светлана и спросила: – Болит?

– Болит, – подавленно сказал Штерн и положил руку на грудь в районе сердца.

– Все пройдет, время лечит.

– Вы говорите, как моя мама, – улыбнулся Леонид. Светлана улыбнулась в ответ, в очередной раз нервно заправила за ухо прядь волос, кивнула и покинула номер.

Хорошая девушка, подумал Штерн, повалился на диван и закрыл глаза. В груди щемило, ломило виски и затылок, мысли путались, навалилась усталость. Ольга… Олечка… Как же такое могло произойти? Как? Убить столько человек – ради чего? Почему? Почему? Да, нужно отдохнуть, нужно поспать, забыть обо всем хотя бы на миг… Леонид не заметил, как задремал. Проснулся он в холодном поту, умылся, выпил воды.

На улице уже было темно, темно было и в душе. Мэрилин! Леонид тяжело опустился в кресло. Господи! Как же он не подумал об этом раньше? Мэрилин. Мэрилин у нее! У нее, а Ольга в таком состоянии, что не остановится ни перед чем. Марго уверяла, что девушку отпустят, иначе план преступницы по подставе Уланской сорвется, но сейчас все изменилось. Ольга – не маленькая девочка, должна понимать, что после того, как она выстрелила в него из пистолета, ее будут искать, чтобы привлечь к ответственности. Скрыть этот инцидент от правоохранительных органов невозможно. А значит, Бутырская, вероятно, начнет заметать следы. А что, если она убьет журналистку? Нужно что-то предпринять. Нужно ее остановить!

Так… Штерн вскочил на ноги и заходил по номеру, страх придал ему силы и вернул трезвость мозгам. Где Ольга может прятать Мэрилин? Ясно, что не в квартире на Фрунзенской. После того как Демьяна выпустили, держать там заложницу опасно и глупо. В любой момент брат мог нагрянуть в свое любовное гнездо. В особняке в Звенигороде тоже бессмысленно. Своей квартиры у Ольги нет, она сказала, что продала ее и вложилась в дом. Родители? О родителях Ольги ничего не известно. Да и вряд ли Бутырская будет держать заложницу в гостях у родных. Съемная квартира? Отпадает – опасно, потому что есть вероятность, что хозяева нагрянут в любой момент. Какой-нибудь дом в Подмосковье… Какой-нибудь дом! Ну конечно! Штерн схватился за голову и застонал. Какой же он тупой. Какой тупой! Родительская дача Демьяна в Жаворонках, где брат никогда не бывает. Идеальное место! Нужно ехать, немедленно ехать туда спасать Мэрилин.

Леонид заметался по номеру, пытаясь сообразить, что с собой взять. На секунду мелькнула мысль – позвонить Ильину, он схватил телефон и визитку, набрал несколько цифр, но передумал и сунул телефон в карман. Звонить следователю пока было рано. Ведь он мог ошибаться в своих предположениях. Прежде всего нужно самому все проверить, решил Леонид, распахнул шкаф и, прихватив с собой темный плащ для маскировки, выбежал из номера.

Любовь Аркадьевна Колоскова проснулась после полудня счастливая и окрыленная и долго прокручивала в памяти прошлую бессонную ночь, полную страсти. Давненько у нее не было такого горячего любовника, давненько у нее вообще никакого любовника не было. И тем более никогда в жизни у нее не было следователя прокуратуры. Чем обернется роман с сотрудником правопорядка, Любовь Аркадьевна понятия не имела, но в душе возникло чувство защищенности, и оно грело и успокаивало. Андрей Витальевич был хорош, необыкновенно хорош. А как красив и как стильно одет! Любови Аркадьевне всегда нравились стильные блондины.

Звонок в дверь, однако, встревожил ее. Любовь Аркадьевна засеменила в прихожую и посмотрела в глазок.

– Что вам нужно? – поинтересовалась она, разглядывая посетительницу.

– Простите за беспокойство, ради бога. Я подруга Инги, два дня подряд звонила ей по телефону, но трубку никто не брал. Забеспокоилась, приехала, а квартира опечатана. Вы не знаете, что произошло? Я очень волнуюсь.

– Боже ты мой! Так вы ничего не знаете? – Любовь Аркадьевна отворила дверь и сердобольно покачала головой.

– Что я должна знать? – напряженно спросила посетительница.

– Убили Ингу в субботу. Ужасная трагедия, мне очень жаль.

– Убили?! – Девушка покачнулась и уцепилась за дверной косяк.

– Да, такое несчастье! Такое несчастье! – запричитала Колоскова.

– Я пойду, – тихо сказала подруга Инги.

– Куда же вы в таком состоянии? Пойдемте, – Любовь Аркадьевна обняла девушку за талию и проводила ее на кухню – гостья не сопротивлялась. – Присядьте на стульчик, милая девушка. Такое несчастье! Может быть, чаю? Только заварила, свежий.

– Спасибо, – с благодарностью кивнула гостья, – еще раз простите за беспокойство.

– Ну что вы, какое беспокойство! – Колоскова разлила по чашкам чай и присела на табуретку.

– Что-то… сердце щемит, – поморщилась девушка. – Простите, у вас не найдется валидола?

– Конечно! – засуетилась Колоскова, полезла в кухонный шкафчик, достала коробку из-под обуви, приспособленную под аптечку, порылась внутри. – Вы знаете, нет у меня валидола, к сожалению, – обернулась она к гостье. – Есть валокордин. Только вы сами себе накапайте, пожалуйста. Боюсь сослепу неверную дозу вам дать. – Девушка кивнула и поднялась. – Идите сюда, к свету поближе, – Колоскова подтолкнула гостью к лампе и вручила ей рюмку и флакон. – Ох, сама что-то разнервничалась, прямо на ногах еле стою. Сяду я, ладно? Кипяченая вода на подоконнике.

Любовь Аркадьевна плюхнулась на табуретку. Девушка отсчитала положенные капли, разбавила их водой, выпила и вновь села за стол.