Орлы на войне - Бен Кейн

Наконец из-за деревьев выехал Мело. Один. Все как по команде облегченно вздохнули. Арминий шагнул ему навстречу. Мело вскинул в салюте руку.

– Они со мной, – сообщил он. – Я устроил им нагоняй, но они пришли.

– Все до единого?

– Нет. – Мело скривил губы и сплюнул. – Трое где-то шляются. Мы обыскали все таверны и дома всех шлюх, но так и не нашли их. Бесполезные куски дерьма, вот кто они такие.

– Может, они нарвались на римлян? – спросил Арминий.

– Нет, их главный так не думает. По его мнению, они спрятались где-то, где их нам никогда не найти, или отсыпаются после пьянки.

Арминий заставил себя сдержаться.

– Приведи остальных.

Мело вновь исчез среди деревьев, однако вскоре вернулся с десятком воинов Арминия. Взятые в плотное кольцо, посередине шли пятеро безоружных юнцов – глаза красные, волосы всклокочены, туники в грязных пятнах. Все пятеро явно страдали жестоким похмельем. Впрочем, стоило им узнать Арминия, как их бледные физиономии залились краской стыда. Они не сопротивлялись, когда Мело и другие воины копьями вытолкнули их на поляну.

– Приветствую вас, – довольно тепло поздоровался Арминий. Все пятеро пробормотали ответное приветствие, однако никто не рискнул посмотреть ему в глаза.

– Вы хотя бы знаете, почему вы здесь? – спросил он.

– Знаем, – ответил один из них, парень лет двадцати, с лохматыми каштановыми волосами. – Потому что мы трепали языками в Порта Вестфалика.

– Что ж, для начала неплохо, – заметил Арминий. – Люблю честных людей. Скажи мне, что именно вы трепали. Ты и твои дружки. И не упусти ни единой подробности.

– Мы пришли в селение, взглянуть на размеры римского лагеря, – ответил юный воин. – Все в деревне только и говорили про твою засаду, про то, какой ты храбрый и умелый вождь и какая слава ждет тех, кто в ней примет участие.

Что ж, оно даже к лучшему, подумал Арминий, что люди воодушевлены. Похоже, жрец Сегимунд сделал свое дело.

– То есть ты хочешь принять участие в засаде? – поинтересовался он у парня.

– Еще как хочу! – ответил тот. – Только об этом и мечтаю!

Остальные четверо подхватили его восклицания. Арминий посмотрел каждому в глаза. Трудно сказать, говорили ли они правду. Явственнее всего на их лицах читался страх. С другой стороны, нет ничего удивительного в том, что они пришли посмотреть на своего будущего противника.

– Ну, хорошо. Вы осмотрели лагерь. Но почему не ушли сразу?

Молодой воин залился краской.

– Мы проделали долгий путь и решили, что пара кубков вина не пойдет нам во вред. А не выпить ли нам, подумали мы, за успех этой будущей засады?

– Легко себе представляю. Один кубок, затем второй, затем третий… В конце концов вы сами не заметили, как напились. Я прав? – с издевкой в голове спросил Арминий.

– Верно. Примерно так и было. Не помню, кто первым упомянул засаду. Тогда нам показалось смешным – вести такие разговоры по соседству с римским лагерем.

– В таверне были легионеры?

– Нет, мы убедились в этом прежде, чем начали пить.

Арминий в упор посмотрел на воина, но тот не отвел глаз.

– Продолжай, – приказал командир.

– Я не помню всего, что там говорилось. К тому времени я уже был пьян. Думаю, разговор сводился к тому, как удивятся римляне, сколько легионеров убьет каждый из нас и сколько добра можно награбить. – Устыдившись своих слов, воин потупил взор. – Зря мы это болтали.

– Молодые воины вроде вас всегда склонны к похвальбе. Так было и так будет. В этом нет ничего дурного. Глупо другое – то, что вы говорили такие вещи, сидя пьяными в таверне рядом с вашим будущим врагом. – Арминий вздохнул, представив себе, как бы отреагировал Тулл, услышь он разговоры этих юнцов. – Ваша болтовня могла сорвать все наши замыслы – все, что я вынашивал и обдумывал многие годы. Сорвать, так и не дав им осуществиться. Вы хотя бы понимаете, насколько я зол? – Последние слова Арминий буквально прошипел.

Молодой воин поник еще больше. Его дружки стояли, переминаясь с ноги на ногу. Вокруг них ауксиларии Арминия застыли в полной готовности. Всего одно его слово, и эти безмозглые юнцы будут изрублены в кашу.

«Как же мне с ним поступить?» – подумал Арминий. Их можно убить, и это послужит хорошим назиданием всем остальным: пусть знают, какая судьба ждет болтунов. Можно убить одного или двух, а остальных отпустить – пусть расскажут всей округе об их наказании. Есть и третий способ: пусть его воины устроят молокососам хорошую взбучку, чтобы на тех не осталось живого места, после чего отпустят их, строго-настрого наказав впредь держать язык за зубами.

Нет, последнее решение слишком мягкое, оно их ничему не научит. Лучше убить пару человек. Арминий вспомнил про такую вещь, как децимация[7], пусть редко, но применяемую римлянами. Как-то раз он даже стал ее свидетелем. Тогда провинившиеся легионеры дрогнули и бежали с поля боя…

Но нет, стоило ему это вспомнить, как от его уверенности в правоте не осталось и следа. Неужели он уподобится римлянам? Германские воины, бежавшие с поля боя, подвергались всеобщему осмеянию и становились изгоями до тех пор, пока вновь не доказывали в бою свою храбрость. Такая форма наказания была не только эффективной, но и менее жестокой, чем заставлять воинов до смерти избивать своих же товарищей дубинками и кулаками.

К тому же вина этих юнцов не идет ни в какое сравнение с трусостью во время сражения. Да, их пьяная болтовня могла иметь катастрофические последствия, но, судя по реакции Вара, все обошлось. Так как же ему с ними поступить, мучился вопросом Арминий.

– Ну, что, убить их? – раздался рядом с ним голос Мело.

Юноши начали громко молиться.

– Что ж, они это заслужили, – ответил Арминий ледяным тоном. Пусть задумаются о своей судьбе.

– Одно твое слово, и мы… – произнес помощник, сжимая рукоять кинжала.

Острое лезвие подсказало Арминию мысль. Идеальное решение. Взяв в руки свой кинжал, он подошел к пленным херускам. Те с несчастным видом переглянулись. Их главарь единственный не отступил назад. Наоборот, когда острие кинжала приблизилось к его лицу, расправил плечи.

– У меня есть полное право убить вас за то, что вы сделали, – процедил сквозь зубы Арминий.

– Верно, – ответил молодой воин, твердо глядя ему в глаза. – Мело знает мою семью. Он расскажет им, что я умер, как подобает мужчине.

Арминий поднес кинжал к его скуле. Острие замерло под самым глазом. На лицах остальных юношей читался ужас. Сначала молодой воин слегка вздрогнул. Но Арминий не убирал кинжал до тех пор, пока на лбу у воина не выступили капли пота.