Садовник (сборник) - Валерий Залотуха

– запела Забродина, и остальные печально подхватили:

– Чего делают? – поинтересовалась Тося, и Катя отодвинула занавеску. В освещенных окнах суховского дома были хорошо видны силуэты мужиков. Они там обнимались и целовались, и Катя так и доложила:

– Обнимаются и целуются.

– Значит, завтра драться будут, – пообещала баба Шура.

Как обещала баба Шура, так все и получилось. Когда на следующий день от суховского дома сквозь беспрерывный шум дождя донеслись крики, звон оконного стекла и глухие удары, никто даже в окно не стал смотреть, а просто выпили по рюмочке.

Утром третьего дня малоивановские мужики выскочили на улицу в одних трусах и стали исполнять под дождем дикий африканский танец. Бабы прилипли к окнам.

– Чего это они? – удивленно спросила Тося.

– Бесятся, – просто и спокойно объяснила Катя.

Мужики вернулись вечером третьего дня – похудевшие, с запавшими глазами, трезвые.

– Пол-ящика как раз и не хватило, – объяснил, горячась, Чучмек. – Уже просветы стали появляться.

У женщин в бутылочке оставалась еще чуть не половина, но водка уже не интересовала мужиков. Взяв топоры и пилы и укрывшись дерюжками, они пошли гуськом на реку, которая на глазах превращалась в море, в бескрайний и тревожный океан.

1-е апреля 1999 года…

В то утро малоивановцы, перебравшиеся из своих полузатопленных домов в слоновник, услышали вдруг вой сирены и высыпали на улицу. К берегу подходил пыхтящий чумазый катерок, на носу которого очень даже неуместно торчал яркий американский флаг. На катере неподвижно стояли призрачные какие-то люди… Прикрываясь от дождя дерюжками, малоивановцы робко жались друг к дружке.

Забродина потрясенно смотрела на флаг.

– Это что же… Пока мы здесь… Они нас… – высказала она страшную догадку.

– А мне все равно! Хоть китайцы! – предательски выкрикнула Тося.

Катер ткнулся в берег, по железному трапу спустились несколько человек и направились к малоивановцам. Они были в мутно поблескивающих скафандрах и шли, как американцы по Луне ходили, замедленно и торжественно.

– Что за люди? – удивился старшина Зароков.

– Это не люди. Это гуманоиды, – сказал Павлуша.

– Кто? – спросили сразу несколько человек.

– Пришельцы… Из других миров, – впервые за многие годы Павлуша верил сейчас в то, что говорил.

– Мам, я боюсь, – пробасил Афоня.

– Не бойся, сынок, я с тобой! – успокоила его Тося.

Пришельцы подошли и остановились напротив.

– Малые Иваны? – спросил стоявший в центре мордатый мужик.

Малоивановцы не сразу нашлись, что ответить, но ответили все же:

– Малые…

– Сейчас будем вас спасать. Но сначала вы должны дать интервью.

Тут же вперед выдвинулись еще двое пришельцев – один с камерой, второй с микрофоном.

То, что малоивановцы приняли за скафандры, оказалось целлофановыми комбинезонами, видимо очень хорошо защищающими от дождя.

– Здравствуйте! – воскликнул на ломаном русском пришелец с микрофоном. – Наша передача называется: «Здравствуй, Америка!». Ее смотрит вся страна. Вы можете передать привет своим американским друзьям, сказать все, что вы хотите. Это прямое включение. Десять секунд! Десять, девять! – открыл счет пришелец, а малоивановцы испугались, очень испугались. Никто не хотел выступать.

– …три, два, один, зеро!..

На камере загорелась красная лампочка.

И малоивановцы выдавили из себя растерянного Егорыча. Он снял мокрый картуз, пригладил волосы и снова надел.

– Здравствуй, Америка… – заговорил он старательно, но неудачно изображая на лице улыбку. – Здрасьте… «Русскому чуду» – привет… от тружеников села… Не беспокойтесь, все живы-здоровы. Раджа даже поправился на полтора центнера… Лев облинял… Даша снесла четыре яйца, ждем змеенышей…

Американец с микрофоном переводил, испытывая при этом явные затруднения.

– Это фольклор? – растерянно спросил он.

– Нет, – не согласился Председатель, – это Гусман. Он Америке поверил, и мы… тоже, выходит… Ну, всё? – Данилов повернулся и направился к своим.

А красный огонек все горел. И тут Забродина придвинулась к объективу и прокричала оптимистично:

– Ты, Америка, сиди там и не рыпайся!

И Чучмек мотнул головой:

– Америка, говоришь? Хэх!

– Дикари вы, – сказал мордатый, тот, который первым подошел.

– А почему флаг американский? – выкрикнула Забродина.

– А вам не все равно, под каким флагом вас спасают?!

– Нам не все равно! – это все Забродина.

– Не надо нас спасать!

– Сами как-нибудь!

– Дикари… – обиженно зашумели малоивановцы.

– Без паники! – закричал мордатый так, что все сразу замолчали. – Выстраивайтесь в очередь! Первыми старики и дети!

– У нас тут все старики, – насупилась малоивановцы.

– А дети есть?

– Есть дети, есть! – закричала Тося и вытолкнула вперед Афоню.

Начальник, а мордатый, без сомнения, был начальник, это малоивановцы уже поняли, посмотрел на ребенка с сомнением и не нашелся, что сказать.

– А вы кто такой? – спросил незнакомца Зароков.

Тот глянул на милицейскую форму.

– Я Огурцов.

Стало тихо. Малоивановцы с интересом смотрели на вице-мэра и супрефекта.

– Вы, товарищ Огурцов, не обижайтесь, но никуда мы с вами не поедем. Ребенка забирайте, а мы здесь останемся.

И Огурцов понял, что так оно и будет. Он покосился на продолжающих снимать американцев, приблизился к своим и пообещал почти по-родственному:

– Я завтра за вами с ОМОНом приеду. В наручники вас… Расстреляем, но спасем.

– Мама! – кричал Афоня с палубы уходящего катера.

– Сынок! – шептала Тося и вытирала слезы.

Не прошло и дня…