Я тебе запрещаю - Лана Пиратова

Наконец, чувствую, что мышцы Насти расслабляются. Член уже мягко скользит в ней.

Отпускаю ее рот. Хочу услышать стоны. Это как знак.

И она даёт мне его.

После того, как я немного ускоряюсь, у нее изо рта начинают вырываться стоны в такт моим движениям. Пока едва слышные.

Встаю, сажусь на колени, хватаю ее за бедра и приподнимаю.

Удерживая так, начинаю со всей силы долбить ее.

Почти полностью выхожу и сразу же резко вбиваюсь. До самых яиц.

Комнату заполняют стоны и хрипы. А ещё звуки шлепков.

Я, наконец, получаю то, о чём мечтал столько дней, но понимаю, что все ещё мало. Я пока неудовлетворен.

Выхожу из нее и переворачиваю на бок. Быстро целую. Приподнимаю одну ногу и ввожу член. Опускаю ногу.

Удерживая ее за плечо, сразу задаю бешеный темп.

Настя выгибается. Царапает простыню и закусывает подушку.

Я слышу лишь ее частое дыхание.

Просовываю пальцы ей в рот, заставляя отпустить подушку. Потом беру за подбородок и поворачиваю к себе.

— Давай, маленькая, кричи, — хриплю ей.

Она смотрит на меня каким-то потерянным взглядом. Хватает за руку. Вцепляется в нее.

И, наконец, из ее рта вылетают первые крики. Пока ещё тихие, сдерживаемые. Она никак не может отпустить себя.

Но подносит мою руку к своему рту и засовывает туда два моих пальца.

Я замираю на мгновение от этой картины.

Выгнутая спина Насти. Растрёпанные волосы. Осоловелые глаза. Мои пальцы, снующие туда-сюда у нее во рту.

— Сука, — рычу я.

Забираю у нее свою руку. Хватаю ее за талию и разворачиваю к себе спиной. Она покорно встаёт на колени и опирается на локти.

Но я беру ее за горло и, наоборот, приподнимаю.

Толкаю к спинке кровати, которая упирается в стену.

Прижимаю Настю к ней. Она кладет руки на стену.

Коленкой раздвигаю ей ноги и опять вхожу.

Вдалбливаюсь в нее так, что ее складочки впечатываются в рельефную спинку кровати.

Настя стонет, повернув набок голову и прижимаясь одной щекой к стене.

— Рус… — различимо в ее стоне.

— Маленькая стерва, — отвечаю я. — Теперь заплатишь за все. Поняла?

Сжимаю чуть сильнее горло.

Из нее вырывается хриплый стон.

— Будешь отрабатывать прощение, — у меня у самого стоны глушат слова. — Будешь послушной девочкой?

Но Настя лишь стонет в ответ. Мои толчки в нее стали ещё сильнее и ещё чаще.

Чувствую приближение долгожданной разрядки. Наконец-то, я кончу в нее. Как раньше. Заполню ее своей спермой.

Настя выпячивает зад мне навстречу. Тогда я просовываю руку и сразу же нахожу твердый бугорок.

Всего лишь касаюсь его и Настя вскрикивает.

Обвожу вокруг него пальцем.

— Рус, — стонет Настя.

— Как ты должна меня называть? — прикусываю мочку уха и несколько раз быстро надавливаю на клитор.

Настя протяжно стонет и пытается свести ноги.

— Ну! — рычу я.

— Дядя Рустам… — как будто из последних сил шепчет она.

Громко рычу и впиваюсь зубами в плечо. Сильно кусаю ее. Но она не обращает на это никакого внимания. Лишь ещё больше выпячивает зад и стоны сменяются криками.

Я интенсивнее тереблю клитор и ещё ускоряюсь.

Вот сейчас. Я чувствую это. Сейчас. Сука.

Замираю и чувствую, как начинают сокращаться мышцы вокруг моего члена. Ещё глубже толкаюсь в нее, хотя и так уже полностью в ней. Зажмуриваюсь и ловлю каждый импульс, посылаемый в мозг.

Сука! Как же ахуенно! Как же ахуенно! Не помню, когда в последний раз было так.

Крики Насти ослабевают. Но тело ещё дрожит и член сжимает волна наслаждения, накрывшая и ее.

Провожу рукой по складочкам.

Настя стонет.

Отпускаю ее плечо и смотрю на красные следы от зубов. Целую туда.

Разворачиваю ее к себе и крепко обнимаю. Впиваюсь в податливые обессиленные губы.

Она покорно приоткрывает рот и просто позволяет мне делать в нем то, что я хочу.

Ее глаза закрыты и руками она держится за мои плечи.

Отвыкла. Быстро выдохлась. Придется возобновить регулярные тренировки.

Языком провожу по губам. Потом по шее. Ключицам.

Отрываюсь.

Беру на руки и иду с ней в душ.

— Рус, — непонимающе шепчет она, открывая глаза.

— Ты ещё не заслужила прощения, — строго говорю я, ставя ее на ноги и включая воду.

Утром я просыпаюсь от легких прикосновений. Кто-то нежно, едва касаясь, гладит мое лицо. Скулы, нос, лоб, подбородок. Потом ощущаю теплое дыхание на глазах. Открываю их. Рядом со мной сидит Настя. Смотрит на меня и гладит рукой. И этот ее взгляд и эти прикосновения! Что-то бередят во мне.

В последний раз так на меня смотрела и так дотрагивалась до меня мама. Это было много лет назад.

И вот теперь Настя сидит и заставляет меня нервничать.

Нет, девочка! Не надо! Перестань! Не дергай во мне эти струны! Я не достоин. И ты. Ты. У тебя еще будет что-то более светлое в этой жизни.

А вот это во мне не трогай. Я уже привык жить без этого.

Поэтому беру ее за руку и отвожу от своего лица. Тяну на себя.

— Проснулась? — хватаю за задницу.

Сколько раз я вчера ее трахнул? Не помню. Мне кажется, это не прекращалось, пока она просто не отрубилась после очередного оргазма. Кончал я в нее уже в спящую, как мне кажется.

Она зачем-то надела какую-то тряпку на себя. Это точно лишнее. Поэтому снимаю ее через голову и всасываю сосок.

— Рус, — стонет Настя. — А как же конференция?

Черт, помнит ведь. Не все сознание вчера вытрахал значит.

— А что конференция? — спрашиваю недоуменно я, скользя пальцами по позвоночнику сверху вниз и просовывая указательный палец между ягодиц. Она инстинктивно сжимает их. Член тут же упирается ей в бедро.

— Ну, мы же сюда ради нее прилетели? — спрашивает она.

Смотрю ей в глаза — она и правда в это верит? И понимаю, что да.

— Конечно, — отвечаю и целую ее в грудь. — Но сегодня мы туда не пойдем.

— Почему? — дыхание у Насти уже сбилось и я бедром ощущаю, как становится мокро у нее между ног.