Что таится за завесой - Харпер Л. Вудс

сильно напугавший меня, и я, широко распахнув глаза и боясь пошевелиться, лежала совершенно неподвижно, пытаясь понять, что произошло.

Я заснула, положив голову на живот Кэлума, так почему же я прижималась теперь к его груди? Посмотрев на наши тела, я вздрогнула, когда обнаружила, что платье у меня задралось, обнажив голую икру, а нога лежит у Кэлума на талии. Половина моего тела лежала на нем, распластавшись, будто вытягивая тепло из его костей в свои. За спиной у меня тлели угли, спереди согревали его тело и плащ, которым он меня укрыл, поэтому холод ранней зимы, наступившей снаружи, меня не беспокоил.

Но к моему животу прижималось что-то твердое – такого размера, что и представить невозможно. Когда я поняла, что это его эрегированный член, то прикусила нижнюю губу, чтобы подавить пытавшийся вырваться потрясенный вздох. Его пальцы сжались, еще больше задрав подол моего платья, а потом он сжал мне ягодицу. Хватка у него была крепкой, рука – огромной, так что моя ягодица поместилась в ней целиком. Он переместил бедра и крепче прижал меня к своему телу, чтобы вдавить член мне в живот.

Я взглянула на его лицо. Его черты, обычно напряженные, с намеком на жестокость, или игриво высокомерные, во сне расслабились. Когда он бодрствовал, то изображал из себя надменного и жесткого человека. Но сейчас лицо у него выглядело умиротворенным, и потому создавалось иллюзорное впечатление, что он вполне может быть… обычным человеком.

Менее пугающим, менее исключительным.

Я нервно сглотнула, медленно убрала голову с его груди, чтобы увеличить дистанцию между нами. Должно быть, в какой-то момент я перекатилась на него во сне. Могу себе представить, как нагло бы он себя повел, если бы проснулся и обнаружил, что я впилась в него, как пиявка. Я начала медленно стягивать ногу с его талии, чтобы оторвать свое тело, не побеспокоив его.

Кэлум шевельнулся, выкатился из-под меня, и это движение было таким плавным и внезапным, что я пискнула, когда уперлась спиной в камень. Он накрыл меня своим телом, его темные глаза, казалось, танцевали с тенями, когда он внезапно открыл их.

– Куда ты убегаешь, звезда моя? – спросил Кэлум, специально сжимая мою ягодицу рукой, и его губы растянулись в ухмылке, от которой мне захотелось ударить по губам.

– Думала, я не замечу, как твое тело обвивается вокруг моего? Что я не почувствую тебя в глубоком сне?

– Я тебя ненавижу, – пробормотала я, двигая бедрами, чтобы сбросить его руку с себя, и ему все-таки пришлось убрать ее.

Пока я терлась об него, ноги у меня раздвинулись, и Кэлум тут же скользнул бедрами между ними.

– Если так выглядит твоя ненависть, то мне не терпится почувствовать твою любовь, – сказал он, наклоняясь вперед, пока его нос не коснулся кончика моего.

Он провел носом вверх, очерчивая дорожку по изгибу лба, и затем коснулся его губами. Когда Кэлум отстранился, его взгляд упал на мой рот.

– Любовь? – спросила я приглушенно, и это слово висело между нами, пока он пристально смотрел на мои губы.

– Да, детка. Любовь. А ты что думала? Что я стремлюсь заслужить твою дружбу, сжав в руке твою задницу и сунув член тебе между бедер? – спросил он, перемещаясь вперед, как будто так мог доказать свою точку зрения.

– Друзья тоже могут трахаться, Кэлум. Думаю, ты прекрасно об этом знаешь, учитывая все твои сексуальные приключения, – прошипела я, отворачиваясь от него.

Он был слишком близко, его лицо было совсем рядом с моим, и я подумала, что он запросто может услышать мысли, крутящиеся у меня голове.

– Опять эта ревность, – поддразнил Кэлум, и из его груди вырвался удовлетворенный рык. – А могут ли друзья ревновать к бывшим любовникам? Потому что я не могу обещать, что не выпотрошу всех мужчин, которые были внутри тебя.

– Ну, к счастью, в этом нет необходимости, – ответила я, хмурясь. – Он уже не более чем снег.

Кэлум замер, и с лица его исчезло все веселье, когда он склонил голову набок и уставился на меня.

– Он пытался навредить тебе после того, как тебя отметили?

– Он был одним из Стражей Тумана, которых послали выследить и убить меня. Полагаю, это хороший способ доказать свою преданность.

– Он променял тебя на долг, – сказал Кэлум, наклонившись и уткнувшись носом в чувствительную кожу у меня на шее. – Он был гребаным идиотом.

Его дыхание было теплым, и, когда оно окутало мою метку, его интимность показалась знакомой.

– Долг всегда на первом месте, – ответила я, эхом повторяя слова, вбитые в меня с юных лет.

Долг перед семьей. Долг перед любовью. Долг превыше всего.

Мой долг состоял в том, чтобы родить следующего лорда Мистфела. И мне стало интересно, каким долгом был обременен Кэлум. Если бы я не знала точно, что он не стражник, то поклялась бы, что он идеальный кандидат в Королевскую армию.

– Любовь всегда должна быть на первом месте. Если мы забыли об этом, значит, мы совсем потерялись в этом мире. Было время, когда люди сожгли бы мир дотла ради тех, кого любили, – сказал Кэлум.

Мой желудок под ним заурчал, и он тут же ухмыльнулся, поскольку это прервало его лирические разглагольствования.

Чтобы кто-то любил меня так сильно, что не только бы выбрал меня, но и бросил вызов всему и всем ради меня… нет, это казалось абсолютно невозможным в нашем мире. Бран пожертвовал всем, чтобы защитить меня, но даже в этом чувствовался некий скрытый мотив. Как будто он знал что-то, чего не знала, не могла знать я, и это что-то висело между нами и заставляло его защищать меня.

Если самым важным для него было убедиться, что меня не схватят фейри, то почему он просто не позволил Стражам Тумана убить меня? Моя смерть стала бы единственной гарантией.

– Пошли, – сказал Кэлум, поднимаясь с меня и протягивая мне руку, чтобы помочь встать. – Я научу тебя расставлять ловушки. Поставим парочку и немного подождем. Надеюсь, поймаем хоть что-нибудь, прежде чем пойдем дальше.

– Мы все еще пытаемся добраться до гор Рошпар? – спросила я, думая об изнурительном путешествии в самые холодные месяцы.

Не было ни малейшего шанса, что мы успеем сделать это до наступления настоящей зимы. И, хотя я не отрицала, что максимальное расстояние между нами и падшей Завесой было в наших интересах, замерзать насмерть в горах тоже совсем не хотелось.

– Со временем доберемся, – ответил Кэлум, поднимая меня в туннель, через который мы вошли.

Он следовал за мной, пока мы шли к