Колокола тревог - Анатолий Терещенко

Когда я стоял у ощетинившегося барьера с безмолвными омоновцами и беседовал с мужественной женщиной Светланой Горячевой, рассказывающей об ужасах белодомовского бытия, как раз накануне штурма, мне казалось, что крючки-зубья спирали «Бруно» обдирают мою душу, и она кровоточит.

Все тринадцать дьявольских дней «Черного октября» и до, и после них, дубина Останкинской телебашни пыталась и пытается вколачивать в головы россиян необольшевистское единомыслие, занимая пропрезидентскую позицию. Параметры лжи и однобокости поражали воображение. Я всегда презирал причесанность партократических средств массовой информации, но то, что произошло с ними за последние годы «демократических преобразований», повергло многих в уныние и ожесточение. Власть получила за свое лукавство обратный результат — ее противниками стали даже вчерашние сторонники.

Расстрелянная оппозиция, которой не давали одинаковых условий с проповедниками «реформ» на электронных средствах информации, возродится, ибо государственная власть погибнет без закалки через критику. Оппозиционная критика — это не придворная «конструктивная оппозиция», а жесткая, честная и непримиримая. Так должно быть. Так есть и было в других странах с развитой демократией, демократией без кавычек. Только при такой постановке дела может быть движение вперед, в противном случае ждите застой или даже откат.

Рассуждения мои проваливаются, как только начинаю вспоминать жуткие дни противостояния и телевизионные кадры российской бойни, показываемые американскими телевизионщиками в режиме прямого включения, как со спектакля. Толпы сторонников президента ликуют, визжат, когда работают орудия, перемалывая бетон и кости. Лупят по парламенту, по Конституции, по Государственному флагу России. Много зевак. Много и проигравших — истинных приверженцев законности. Они просто в шоке.

Согласитесь, после того, что случилось, а потери людские — за тысячу жизней, любое совестливое правительство и силовые министры подали бы в отставку, не цепляясь за кресла в своих уютных кабинетах, обагренных по их вине кровью невинных жертв. Но нет, они позируют перед кино— и телекамерами, выдвигают свои кандидатуры в новое депутатство, думая этим самым защитить себя мандатами думской неприкосновенности за пущенную кровь и смерти людские.

Нет, конечно, я не все разделяю с руководителями Дома Советов, но я решительно на стороне защитников принципа верховенства Закона над Правом, какими бы они мотивами ни руководствовались, оберегая Конституцию и парламентаризм. Последний был несовершенен. А разве исполнительная власть может похвастаться обратным? Именно она (не без помощи четвертой власти) завершала противостояние ветвей власти трагедией гражданского, кровавого столкновения в центре столицы — с сотнями погибших, тысячами раненых и миллионами униженных.

Таким образом, ВСЯ ВЛАСТЬ дискредитировала себя. Вся, без исключения: и представительная, и исполнительная, а потому требует демонтажа и праведного суда над теми, кто подготавливал условия для гражданской войны.

Всякая власть, если это Власть, должна защищать законные права граждан, защищать народ от всякого произвола, а не звать его, безоружного, отстаивать перепуганных обитателей Кремля, запутавшихся в политике, которую не понимают люди и часто задают вопрос: «Куда мы идем? Где результат реформ? Когда почувствуем облегчение?»

А теперь о президенте, за которого я когда-то болел, когда его топтал Горбачев, я голосовал и поддерживал обиженного. Но стоило ему после «трамвайно-троллейбусного популизма» снова взобраться на властный трон, как тут же проявились его обкомовско-политбюровские замашки, замашки жестокого вождя, вскормленного и вспоенного митинговщиной тупой толпы…

Поэтому, запас доверия иссяк уже давно.

Я не верю президенту, который разделил народ на своих и чужих, молчал, когда нужно было определиться и его слова ждала вся страна, а не перепуганного, с дрожащим жирным подбородком вице-премьера.

Я не верю президенту, которому СМИ поют хвалебные оды как победителю, и он открыто умиляется этим фимиамом, вместо того чтобы покаяться и попросить прощения у народа за грехи — орудийное безрассудство и цинизм содеянного.

Я не верю президенту, являющемуся первой скрипкой в оркестре разрушителей Великого Государства, которое можно и нужно было спокойно перевести на нормальные рельсы нового хозяйствования.

Я не верю президенту, по вине которого десятки тысяч соотечественников превратились в беженцев с мест, где недавно еще жили спокойно и в дружбе с аборигенами.

Я не верю президенту, по существу безразличному к судьбам сотен тысяч военнослужащих, выводимых в спешке из дальнего и ближнего зарубежья. Последний термин, кстати, появился благодаря его стараниям в Беловежских дебрях.

Я не верю президенту, который дабы остаться у власти, созвал в Москву серые отряды омоновцев почти со всей России для бойни с безоружными гражданами, не разделяющими его политику дальнейшего развала страны.

Я не верю президенту, не знающему, откуда и как появляются единицы деляг, разбогатевших за годы его правления до способности купить чуть ли не всю госсобственность, и миллионы людей живущих под планкой уровня нищеты. Это их называют быдлом и люмпеном нынешние политики и новый класс российских богатеев.

Я не верю президенту, не способному реализовать понятие «терпимость» и утвердившему в очередной раз комиссарский лозунг насилия над инакомыслием.

И, наконец, я не доверяю президенту, скрывшему количество безвинных жертв, оставшихся в Доме Советов. Без этой правды — нет правды вообще.

Я уверен в одном: пройдет время, высохнут слезы матерей и отцов, жен и мужей, сестер и братьев, сподвижников и друзей, зарастут могилы павших или поднимутся памятные стелы в честь убиенных детей Отчизны, правые сегодня сделаются завтра неправыми, осуждаемые превратятся в героев, а «героев» осудит история.

Все зыбко, цинично, мерзко. От этого душе больно.

В который раз людей обманули политики, думая лишь о своем благополучии.

Верю в разум. Не верю в выборы здорового парламента. Он будет карманным, судя по искусственному созданию «многопартийности».

Зашевелился, отойдя от послеоктябрьского шока, политический муравейник. Страшно, что опять полезли в политику обанкротившиеся деятели. Поистине политика — грязная штука. Когда же в России она станет светлее и прозрачнее для народа?

— Если не подтасуют результаты выборов в декабре, то «демократы» прогорят. Так уверенно заявил один из пришедших на панихиду к Дому Советов на 9 дней.

— Несчастная Рассея — вот что маячит впереди у нашей обломанной Родины, — констатирует другой…

Белый Дом стоит Черным от копоти грязной политики!

Потом эту газету привезли мои друзья из Красноярска. Автор публикации был доволен, что редакция не выбросила ни одного слова, ни одной буквы из текста.

Точно передал атмосферу тех смутных часов по свежей памяти их свидетель, известный русский поэт и мой издатель одной из книг Георгий Зайцев в стихотворении «Я это видел…», написанном 5 октября 1993 года.