1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

«Не упускай из виду одно обстоятельство. У Уинни есть одна высшая миссия в жизни, но только одна. Он идеальный премьер-министр военного времени. Его основная, единственная задача заключается в том, чтобы Англия выстояла в войне. У него идеальный склад ума для военного руководителя. Но чтобы Уинстон Черчилль руководил Англией после войны? Нет, не будет этого».

Тем не менее в Крым Рузвельт и Черчилль приехали в отличном настроении. Встречавший их Сталин тоже был в хорошем расположении духа. Положение на фронтах в свете впечатляющих успехов Красной Армии внушало оптимизм и уверенность в скором разгроме Германии, а повод для встречи был такой, что не грех и выпить «прекрасного русского шампанского»: главы трех государств собрались делить Европу и вершить судьбу послевоенного мира.

Основная работа конференции проходила в Ливадийском дворце с 4 по 11 февраля. Обсуждение началось с вопроса о согласовании военных планов трех союзных держав в целях окончательного разгрома гитлеровской Германии. Стороны обменялись информацией о положении на фронтах. Начальник Генерального штаба А. И. Антонов доложил о действиях советских Вооруженных сил и подвел итоги январского наступления Красной Армии: за 18 дней советские войска продвинулись на 500 километров, разгромили 45 немецких дивизий, противник потерял около 300 тысяч убитыми и около 100 тысяч пленными, цель, намеченная Верховным командованием, была достигнута. Генерал Антонов передал пожелание правительства СССР ускорить наступление союзных войск, а также воспрепятствовать переброске войск противника на Восточный фронт ударами авиации по его коммуникациям. Генерал Джордж Маршалл сообщил, что результаты немецкого наступления в Арденнах ликвидированы, 8 февраля союзники надеются возобновить наступление на северном участке фронта, переход Рейна считается возможным в начале марта, а через неделю последует удар на южном участке. Для активных действий на итальянском фронте сил недостаточно.

Конечно же, Сталин не преминул напомнить, что январское наступление Красная Армия начала «раньше намеченного срока», поскольку советское правительство считало это своим моральным долгом, «долгом союзника, хотя у него не было формальных обязательств на этот счет».

Для прибывших в Ялту членов Объединенного комитета начальников штабов главный интерес представлял вопрос более тесного взаимодействия с русскими на заключительном этапе войны. Однако на все просьбы фельдмаршала Алана Брука обменяться информацией о будущих операциях, в частности, рассмотреть вопрос о согласовании действий в марте и апреле, генерал Антонов каждый раз давал один и тот же ответ: «Советские войска будут наступать до тех пор, пока позволят условия погоды». Американское предложение создать специальные группы связи при штабах фронтов для координации действий союзных сухопутных войск и авиации, то есть чтобы генералы могли решать вопросы тактического взаимодействия напрямую, было советской стороной отвергнуто — всё должно решаться в Москве. После чего разговор между военными сошел на нет.

Главы правительств 5 февраля приступили к рассмотрению политических проблем. Прежде всего на повестке дня стоял германский вопрос.

Выработанные условия безоговорочной капитуляции предусматривали прекращение военных действий, проведение мероприятий по разоружению Германии и установление в отношении нее верховной власти СССР, США и Великобритании. В соглашении о зонах оккупации предусматривалось разделение страны на три зоны и выделение особого района Берлина, оккупируемого совместно тремя державами. Верховная власть в Германии должна была осуществляться главнокомандующими Вооруженных сил СССР, США и Англии, каждым в своей зоне оккупации, по директивам своих правительств, а также совместно по вопросам, затрагивающим Германию в целом. Для осуществления совместных действий предусматривалось, что три главнокомандующих образуют Контрольный совет.

Все конфиденты были заинтересованы в слабой, неспособной на новую агрессию и подконтрольной им Германии. Три державы провозгласили, что их «непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма И создание гарантий в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушить мир всего мира». Они заявили о своей решимости:

— разоружить и распустить все германские вооруженные силы, уничтожить германский Генеральный штаб, изъять Или уничтожить германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства;

— подвергнуть справедливому и суровому наказанию всех военных преступников, «толкуя этот термин в расширительном смысле», и взыскать возмещение убытков за разрушения, причиненные немцами;

— стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения;

— устранить всякое нацистское и милитаристское влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа, «провести серьезное идеологическое перевоспитание немецкого народа».

По вопросу о военных преступниках британский премьер напомнил, что в 1943 году было принято решение об их выдаче тем странам, где они совершили свои преступления. Но «главных преступников», по его мнению, необходимо на глазах всего мира осудить и расстрелять. Причем суд над ними должен быть политическим, а не юридическим актом. Так постепенно сложилась идея Нюрнбергского трибунала.

Солдаты в окопах тоже немало пофантазировали на эту тему:

«Возникла дискуссия, какую казнь учинить Адольфу, если его вдруг поймают. Большинство сразу же предложило повесить за яйца. Однако потом все согласились с проектом Лешки Бричкина, бывалого разведчика, а по гражданской специальности — директора кладбища в Ленинграде… Так вот, Лешка Бричкин предложил выкопать яму, посадить туда Адольфа, сделать сверху настил, по которому прошла бы вся армия, отправив на голову фюрера естественные потребности. Пусть Адольф медленно утопает в дерьме. Этот проект всем понравился и был единодушно нами одобрен».

Было ясно, для проведения столь обширных преобразований период оккупации должен продлиться достаточно долго.

Руководители трех держав заверили, что в их цели «не входит уничтожение германского народа». Однако они же приняли решение о расчленении Германии. На этом давно настаивал британский премьер. Он предлагал отделить от Германии Пруссию (что в принципе частично и было проделано) и образовать южногерманское государство со столицей в Вене. Он также указал, что следовало бы рассмотреть «вопросы, связанные с Рейнской долиной, границей между Францией и Германией, и вопрос о владении промышленными районами Рура и Саара». Пользуясь историческим шансом, англичане мечтали «упразднить Германию» раз и навсегда. Впрочем, и план, предложенный министром финансов США Генри Моргентау, предусматривал аннексию территорий, интернационализацию Рура, ликвидацию тяжелой промышленности и превращение Германии в аграрную страну, или, как отметил Геббельс, «в огромное картофельное поле». В Тегеране Рузвельт высказывал мысль о необходимости децентрализации управления в Германии, но нынче он не видел иного выхода, кроме расчленения. А в сталинском сейфе лежала записка И. М. Майского «по вопросам будущего мира и послевоенного устройства»: