1945. Год поБЕДЫ - Владимир Бешанов

Это была последняя встреча «Большой тройки».

Тем временем на главном направлении, после короткой заминки и перегруппировки сил, решено было перейти ко второму, решающему этапу Берлинской операции.

Основные силы 2-го Белорусского фронта Ставка ВКГ вновь перенацелила в соответствии с первоначальным замыслом. Директивой от 8 февраля маршалу Рокоссовскому было приказано перейти в наступление к западу от Вислы, овладеть районом Данциг, Гдыня и очистить от противника побережье Балтийского моря вплоть до Померанской бухты. Тем самым обеспечивался правый фланг Жукова, над которым нависали силы группы армий «Висла». По мере продвижения соединений Рокоссовского к нижнему течению Одера армии правого крыла 1-го Белорусского фронта высвобождались и должны были выдвигаться на берлинское направление.

Предварительный план захвата Берлина маршал Жуков утвердил еще 27 января. Приказом № 00184 от 28 января командующий ориентировал армии на дальнейшее наступление на запад: 5-й ударной — на Бернау, что севернее Берлина; 8-й гвардейской — на Букков, Альт-Ландсберг; 69-й — на Бюссен, Херфельде. Таким образом, три общевойсковые армии нацеливались на Берлин, 2-я гвардейская танковая армия должна была охватывать его с северо-запада, а 1-я — с северо-востока.

4 февраля Жуков дал подчиненным войскам следующую Директиву:

«Сообщаю ориентировочные расчеты на ближайший период и краткую оценку обстановки:

1. Противник перед 1-м Белорусским фронтом каких-либо крупных контрударных группировок не имеет.

Противник не имеет и сплошного фронта обороны. Он сейчас прикрывает отдельные направления и на ряде участков пытается решить задачу обороны активными действиями.

Мы имеем предварительные данные о том, что противник снял с Западного фронта четыре танковые дивизии и до 5–6 пехотных дивизий и эти части перебрасывает на Восточный фронт. Одновременно противник продолжает переброску частей из Прибалтики и Восточной Пруссии.

Видимо, противник в ближайшие 6–7 дней подвозимые войска из Прибалтики и Восточной Пруссии будет сосредоточивать на линии Шведт — Штаргад — Нойштеттин, с тем чтобы прикрыть Померанию и не допустить нашего выхода к бухте Померанской.

Группу войск, перебрасываемую с Запада, противник, видимо, сосредоточивает в районе Берлина с задачей обороны подступов к Берлину.

2. Задачи войск фронта — в ближайшие 6 дней активными действиями закрепить достигнутый успех, подтянуть все отставшее, пополнить запасы до двух заправок горючего, до двух боекомплектов боеприпасов и стремительным броском 15–16 февраля взять Берлин.

При закреплении успеха, то есть с 4 по 8 февраля, необходимо:

а) 5, 8, 69, 33-й армиям захватить плацдармы на западном берегу р. Одера. При этом желательно 8-й гвардейской и 69-й армиям иметь один общий плацдарм между Кюстриным и Франкфуртом. Если удастся, хорошо бы соединить плацдармы 5-й и 8-й армий;

б) 1-й армии Войска Польского, 47-й, 61-й, 2-й танковой армиям и 2-му кавкорпусу необходимо отбросить противника за линию Ратцебург — Фалькенбург — Штаргард — Альтдам — р. Одер. После чего, оставив заслон до подхода армий 2-го Белорусского фронта, перегруппироваться на р. Одер для прорыва;

в) 7–8 февраля необходимо закончить ликвидацию познань-шнайдемюльской группы противника;

г) средства усиления для прорыва в основном остаются те же, что имеют сейчас армии;

д) танковым войскам и самоходной артиллерии к 10 февраля закончить текущий ремонт и поставить материальную часть встрой;

е) авиации закончить развертывание, имея 6 заправок на аэродромах;

ж) тылу фронта, армейскому и войсковому тылу к 9–10 февраля иметь полную готовность к решающему этапу операции».

Конев тоже рвался к Берлину. Главный удар маршал задумал нанести с двух крупных плацдармом на Одере — севернее и южнее Бреслау: «Далее должно было последовать окружение этого сильно укрепленного города, а затем, взяв или оставив его в тылу, мы предполагали развивать наступление основной группировкой прямо на Берлин». Через двадцать дней планировалось быть уже на Эльбе.

В директиве Военного совета 1-го Украинского фронта от 31 января указывалось:

«Армии фронта 6.2.45 переходят в решительное наступление в общем направлении Шпроттау, Коттбус, Ютербог с задачей разгромить бреславскую группировку противника и к 25.2.45 главными силами выйти на реку Эльба. Правым крылом фронта во взаимодействии с 1-м Белорусским фронтом овладеть Берлином…»

Войска левого крыла фронта получили задачу разгромить противника на дрезденском направлении.

План Конева Верховный утвердил 29 января.

«Мнения, следовательно, у всех сошлись на одном — нужно продолжать безостановочное наступление и овладеть Берлином, — пишет Штеменко. — Фронты получили на сей счет необходимые указания из Москвы и, в свою очередь, поставили задачи армиям.

Генштаб беспокоила лишь одна деталь: «Каким образом наступление на Берлин двух фронтов согласовать с указанием Сталина о том, чтобы столицу Германии брали войска под командованием Г. К. Жукова? После жарких дебатов предложено было утвердить решения обоих командующих фронтами. Ставка с этим согласилась, однако разграничительную линию между фронтами установила на основании рекомендаций маршала Жукова… Такая разграничительная линия фактически оттирала 1-й Украинский фронт к югу от Берлина, не оставляя ему никакого окна для удара по германской столице; правое его крыло направлялось на Губен и Бранденбург.

Получалась явная несуразица: с одной стороны, утвердили решение маршала Конева — правым крылом наступать на Берлин, а с другой — установили разграничительную линию, которая не позволяла это сделать. Мы рассчитывали лишь на то, что до Берлина еще далеко и нам удастся устранить возникшую нелепость. В ходе операции обстановка сама должна была внести необходимую поправку. Так оно и случилось».

Первыми снова начали войска 1-го Украинского фронта (в том же составе — 66 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, общая численность — 981 тысяча человек). Впрочем, никакой паузы у них и не было. Пока одни армии совершали перегруппировку, другие вели ожесточенные бои за расширение захваченных на Одере плацдармов и занимались зачисткой территории, ликвидируя «блуждающие котлы» противника.

За это время на плацдарме севернее Бреслау был создан ударный кулак в составе 3-й гвардейской, 13, 52, 6-й общевойсковых, 4-й и 3-й гвардейской танковых армий, 25-го танкового и 7-го гвардейского механизированного корпусов. Общевойсковые армии имели оперативное построение в один эшелон. В затылок войскам Пухова и Коротеева выстроились танковые армии Лелюшенко и Рыбалко, которые также должны были принять участие в прорыве немецкой обороны, а затем, развивая успех, устремиться к «логову фашистского зверя». Поэтому передовые отряды танковых корпусов — усиленные танковые бригады — расположились непосредственно в боевых порядках пехоты. Конев остался верен себе: «В данной обстановке я считал такое решение вполне оправданным. Без этого наши утомленные долгими боями и в значительной мере обескровленные стрелковые дивизии не решили бы стоящих перед ними задач, хотя, в общем-то, на участках прорыва нам удалось создать перевес в силах». Перевес в силах над немцами севернее Бреслау составил 2,3:1 в пехоте, по танкам и артиллерии было достигнуто 6–7-кратное превосходство. Танкистам была поставлена задача к исходу первого дня операции овладеть переправами через реку Бобер, на пятый день — ворваться в Котбус.