Бросить Word, увидеть World. Офисное рабство или красота мира - Кристина Тюрмер

Женщина-рейнджер задумчиво сдвинула шапку на затылок и не спеша ответила: «Ну вообще раньше мы всегда вывозили раненых вертолетом».

Я, конечно, не отставала: «Так вы теперь этого не делаете?»

Она сняла шапку и покрутила ее в руках: «Теперь нет, поскольку у нас нет вертолетов».

«А как же вы будете спасать раненых?» — недоверчиво спросила я.

«Мы пока еще сами точно не знаем. Возможно, мы будем спускать их с горы на носилках…» — печально ответила она мне и, наверное, задала себе тот же вопрос, что задала себе я: насколько это возможно в такой местности?

Я абсолютно невинно стала спрашивать дальше: «Но почему у вас больше нет вертолетов?»

Женщина-рейнджер решительно надела шапку и с горечью в голосе ответила: «Мы находимся в состоянии войны. Вертолеты используются еще и в военных целях».

9 июля 2008

Махоосак Нотч, Мэн, США

433-й километр пути

Вообще я хотела отметить свой сорок первый день рождения в «Гораме» — милом отеле с прекрасной ресторанной едой. Но, к сожалению, АТ внесла серьезные изменения в мои планы. Местность была настолько тяжелой, что вместо обычных тридцати двух километров я прошла всего двадцать четыре, и в свой день рождения я находилась еще в тридцати пяти километрах от «Горама» в Махоосак Нотч, огромном ущелье в горах Махоосак Рэндж в штате Мэн.

Почти каждый путешественник по АТ описывал этот двухкилометровый участок как наиболее сложный на всем протяжении тропы. Как я позже поняла — не зря. Ущелье выглядело так, как будто великаны играли валунами в камешки. Здесь не было тропы, лишь валуны и покрытые мохом скалы. Только по белым надписям в этом скальном лабиринте было понятно, куда идти. Мне много раз приходилось снимать рюкзак, чтобы пробраться под огромными скалами, либо руками и ногами карабкаться по скользким скалам, которые были выше меня, вверх, чтобы потом снова скатываться с них. Мне была необходима полная концентрация, поскольку любая ошибка могла привести к перелому ноги или даже к худшим последствиям.

Только я прошла половину отрезка, как с неба стало лить как из ведра. Проливной дождь хлынул прямо на меня, и я промокла до нитки буквально за несколько минут. Камни, на которых рос мох, превратились в опасную горку. Через мои запотевшие очки я практически ничего не могла разглядеть и отчаянно пыталась найти в этом каменном лабиринте белые указатели пути. Мне в нос бил все более едкий запах тления, и уже совсем скоро вдали неясно показался источник этого запаха. В расщелине скалы лежала наполовину сгнившая туша лося. Раненое животное не смогло само выбраться из расщелины после падения и после нескольких дней борьбы за жизнь оно скончалось. Рядом на ветру развевались несколько тибетских молитвенных флажков, придавая картине странноватый оттенок. У меня по спине пошел холодный пот.

Дрожа, с трясущимися коленями, я ползла дальше, поскольку хотела как можно скорее выбраться из этого лабиринта. Мне нужно было еще почти три часа, чтобы пройти менее двух километров. Грязная размытая дорога наконец вывела меня из ущелья. Мне необходимо было зацепиться и подтянуться на открытых корнях дерева, чтобы пройти вперед по скользкой поверхности. При этом я осталась висеть на суку, потеряв конец шланга с водой. На мои непромокаемые штаны из бутылки вылилось около полулитра воды, прежде чем мне удалось остановить поток. А ведь это был последний запас воды на день.

Пока я тщетно пыталась найти конец шланга, я заплакала. Зачем я вообще все это делаю? Уже несколько дней подряд шел проливной дождь, а воздух был невыносимо влажным. Меня постоянно преследовали различные москиты, которые искусали меня до невозможности. Местность была настолько тяжелой, что я все больше ползла, чем шла. Мои товарищи по путешествию в большинстве своем были неопытными новичками, а их возраст едва ли перевалил за двадцать. Они больше интересовались вечеринками в городе, чем походной жизнью, поэтому шанс, что они пошли бы со мной, был настолько же мал, как и шанс, что я могла бы пойти с ними. Не было здесь и впечатляющих видов — Аппалачская тропа проходила через практически бесконечные леса. Каждую ночь, устало лежа в своей палатке, я радовалась тому, что когда-нибудь настанет тот день, когда я оставлю эту тропу позади. Но ведь до этого дня еще было целых четыре месяца…

Когда я снова поскользнулась на скользком корне дерева, меня буквально накрыло разочарование. Я поднялась и вонзила треккинговые палки в следующее дерево.

«Чертова АТ, ненавижу тебя!» — пробубнила я при этом, а по моему лицу текли слезы. К счастью, свидетелей этой бессмысленной сцены не было.

Через две минуты приступ гнева прошел, а на смену ему пришло глубочайшее отчаяние. Я, всхлипывая, уселась под льющим дождем на грязный корень дерева, и на меня буквально обрушилась вся горесть ситуации. АТ была совершенно не такой, как я ожидала, и, если быть совсем честной, в тот момент эта тропа не доставляла мне совершенно никакого удовольствия. Но я ведь не могла просто так взять и прервать путешествие, поскольку идти-то мне больше все равно было некуда. Я сдала свою квартиру, а друзья ждали меня назад через год, если у меня, конечно, еще были друзья. Я сжала руки в кулаки и ударила себя в грудь, чтобы очнуться от этого кошмара, в который сама себя загнала.

Но ничего не произошло. Не появилось никакой феи с тремя желаниями, никакая волшебная рука не сопроводила меня в теплую и мягкую кровать, да и дождь не прекратился. Я сидела, грязная, мокрая и жалкая, в Богом забытом уголке штата Мэн. Но если я не встану и не пойду дальше, то так и буду сидеть здесь и к эмоциональной перегрузке добавится еще и переохлаждение. Я, всхлипывая, вытерла с лица слезы и капли дождя и встала. До следующей хижины было еще два километра пути, и я была уверена, что пройду их.

Когда примерно через час я пришла в Фул-Гус-Шелтер, большая хижина уже была полна проходчиков и групп следопытов. Однако, в отличие от большинства путешественников по АТ, я совершенно не хотела спать в хижине, поскольку мыши и храпуны слишком уж сильно досаждали мне. Так что в тот день я решила не идти за обществом. Несмотря на то что в хижине было больше двадцати человек, я ни с кем не разговаривала — и это в свой-то день рождения. Я спокойно разбила лагерь на последнем свободном месте для палатки и стала собирать воду. Мой праздничный обед состоял из растворимого картофельного пюре и сникерса. Поев, я залезла в свой влажный спальный мешок и, к счастью, тут же провалилась в сон, прежде чем снова погрузиться в раздумья.

12–13 июля 2008

«Горам», Нью-Гемпшир

468-й километр пути

Через два дня после своего дня рождения я наконец добралась до «Горама». Однако моя мечта о приятном времяпрепровождении в отеле все никак не могла осуществиться. Все номера в более-менее доступных отелях были забронированы из-за того, что были выходные. Я наконец поселилась в «Хайкер-Пэрэдайз», гостинице для туристов. Несмотря на отдельный номер, я практически не спала, поскольку отель, как это водится в США, находился прямо на автомагистрали и практически не имел никакой шумоизоляции. На следующее утро настроение у меня было ничуть не лучше, чем за день до этого, поскольку строгий хозяин хостела после того, как я сдала номер, не разрешил мне побыть еще немного даже в холле.