Не доверяйте кошкам! - Жиль Легардинье

— Нужна вторая касса или продавщицы, которые справляются с работой…

Никто не обращает на него внимания. Я, не моргнув глазом, продолжаю хлопотать. Одна из женщин, когда подходит ее очередь, имеет неосторожность сказать мне, что сырая погода вызывает у нее боли. Пакостный старикашка тут же выносит ей безапелляционный приговор, заявив, что «вещи имеют только то значение, которое мы им придаем». Надо будет повторить ему эту же фразу, когда он себе что-нибудь сломает. Все молчат и терпят — через несколько минут он уйдет. Если хорошенько подумать, такие человеческие экземпляры, как он, парадоксальным образом приносят пользу: не дают нам привыкнуть к мысли, что доброжелательность и терпимость людей являются чем-то само собой разумеющимся. После месье Калана все окружающие кажутся более приятными. Можно представить себе его жизнь: рассорился с семьей, на ножах с соседями. Наверное, даже его кот писает ему в тапки. Все надеются, что однажды он получит то, что заслужил. Но никто не ожидал, что это случится прямо сейчас, да еще благодаря маленькой старушке в плаще, опирающейся дрожащей рукой на свой зонтик в цветочек.

Подходит ее очередь, она здоровается с мадам Бержеро, кивает мне. Обычно она приходит к нам каждые два дня. В прошлом месяце ей удалили катаракту, и взгляд ее полностью изменился. Такое ощущение, что она заново познает мир.

— Будьте добры, мне половину багета, и я бы взяла венского хлеба, если он у вас есть.

В разговор, естественно, встревает месье Калан:

— Где ему еще быть, как не в булочной!

Он один смеется своей остроте. Старушка со вздохом поднимает кверху глаза. Неприятный субъект продолжает:

— Глядя на иных женщин, понимаешь, почему Бог — мужчина…

В лице старушки что-то меняется. Она кладет свою половину багета на прилавок, огибает покупательницу, отделяющую ее от Калана, и устремляет на него свой новый ясный взгляд. Все замирают, затаив дыхание. Сейчас она скажет ему в лицо все, что о нем думает. И тут наш божий одуванчик внезапно поднимает свой зонтик и с силой обрушивает его на негодяя, приговаривая:

— Да заткнешься ты наконец, идиот!

Бабуля мутузит обидчика, словно кузнец, бьющий молотом по наковальне. Все опешили, но никто не вмешивается. На многих лицах я даже вижу некоторое удовлетворение. Забудьте о суперменах в их обтягивающих костюмах и плащах, развевающихся на ветру! Забудьте о мускулистых типах, спускающихся с лазурного неба, чтобы восстановить справедливость и спасти мир! Сегодня другие герои. Божественное мщение воплотилось в маленькой старушке, размахивающей самым грозным оружием на свете: зонтиком в цветочек.

Под градом ударов Калан прикрывает лицо руками. При этом он издает забавные звуки, похожие на писк грызуна, пятится и, теряя равновесие, падает на задницу. Старушка склоняется над ним:

— Вот уже несколько лет вы отравляете жизнь всего квартала. Вы не уважаете женщин, пугаете детей. Вы мерзкий тип!

Она отвешивает ему еще три неплохих удара и добавляет:

— И раз уж вы так любите афоризмы, запоминайте. Пифагор сказал: «Нередко из-за своих слов я что-то терял. Зато мое молчание всегда помогало мне что-нибудь обрести». Поэтому заткнись!

— Но мадам…

— Заткнись, я сказала! И никогда не забывай, что говорил Платон: «Будь приветлив каждый день, потому что все, кого ты встречаешь, ведут тяжелую битву».

Бурные аплодисменты. Калан на четвереньках добирается до выхода и исчезает на улице. Теперь, в отличие от первоначальной картины, зонтик старушки погнут, а сама она держится прямо. Все ее поздравляют. Мадам Бержеро не взяла с нее денег за венский хлеб и пирожное. Жюльен и Дени поцеловали ей руку. А я собираюсь подарить ей новый зонтик. Я знаю, что сказала бы моя бабушка: «Пока есть старушки, есть надежда».

Мне показалось подозрительным уже то, что Софи не позвонила поздравить меня с днем рождения. Но когда Ксавье пришел за хлебом и тоже не обмолвился об этом ни словом, я поняла, что дело нечисто. Думаю, меня очень скоро ждет сюрприз.

Двадцать девять лет — эта дата заставляет задуматься. Почти тридцатник. Первые итоги, и уже есть пройденные дороги, на которые больше не вернешься. Начинаешь пожинать плоды сделанного ранее выбора. Отдаешь себе отчет, что в спину уже дышит подрастающая молодежь. Я цепляюсь за спасительную цифру. У меня в запасе еще целый год, прежде чем начинать паниковать. А сейчас я поднимаюсь к Рику, с которым мы договорились вместе поужинать.

Открыв дверь, он целует меня и поздравляет с днем рождения, но все как-то непривычно: говорит вполголоса и ведет себя слишком сдержанно. Едва я успеваю войти, как дверь в его комнату резко распахивается и оттуда вываливаются мои друзья. Софи, Ксавье, Сара и Стив с подарками в руках окружают меня. Все они — часть моей жизни, некоторые уже давно, каждый по разным причинам. Ксавье с Риком накрывают на стол, достают тарелки, салаты, закуски, слабо гармонирующие друг с другом, и пирожные.

— Скажи спасибо своей хозяйке и кондитеру, — говорит мне Рик. — Они тайком приготовили для тебя пирожные, это их подарок.

Я безумно счастлива, что Рик догадался всех собрать, и очень рада, что никто не позвал Джейд. Мы ставим стулья вокруг стола, Ксавье устраивается на продавленном пуфике.

Постепенно речь заходит о том, насколько в нашей жизни сбылось то, о чем мы мечтали в детстве. Сара признается первой:

— В шесть лет я уже собирала пожарные машинки. Можно сказать, тогда я была в самом низу пожарной лестницы. Но никогда не думала, что однажды буду так счастлива, как сегодня. Подумать только, ведь он появился в тот момент, когда я уже отказалась от своей мечты…

— …Да, мы знаем, со своим огромным пожарным стволом, — шутит Софи.

Стив тут же реагирует:

— Я понял, что ты сказала. Вы все во Франции сексуально озадаченные.

— Озабоченные, — поправляет Ксавье, — сексуально озабоченные.

— Я так и сказал, — старательно повторяет Стив. — Вы все жутко сексуальные.

И он страстно целует свою жену.

Стив делает большие успехи в освоении французского. Ксавье научил его многим ругательствам и бранным словам. Остальные знания он черпает из книг и телевизора.

Когда наступает очередь Ксавье рассказать о своих детских мечтах, он становится серьезным:

— Я коллекционировал бронетранспортеры, танки и бронеавтомобили. Только не подумайте, что я мечтал выйти замуж за военного! Честно говоря, мое увлечение тяжелой военной техникой всегда казалось мне странным, поскольку по натуре я скорее пацифист. Может, так выражалась моя потребность в безопасности или желание защитить близких, не знаю. В итоге я получил свой танк, но мне пришлось сделать его самому, а вам — помочь мне его выкрасть…

Стив удивляется:

— Ты украл танк?

Мы рассказали Саре и Стиву, как эвакуировали машину Ксавье. Стив чуть не умер со смеху. Он говорит, что, если нам еще понадобится сделать нечто подобное, мы всегда можем рассчитывать на него.