Ghost Recon. Дикие Воды - Ричард Дански

– Еда была для одного, а не для двоих. – Мидас сделал паузу. – Вообще-то это странно. Я не видел, чтобы еду носили куда-то еще. Только в это здание.

– Одно из двух: либо заложников кормят вместе с солдатами, либо ситуация становится все интереснее и интереснее. – Теперь пришел черед задуматься Уиверу. – Другими словами, заложники либо мертвы, либо перемещены куда-то, либо наказаны. В двух случаях из трех это значит, что нам здесь остается только Номад.

– Ты уверен, что видишь то, что есть, а не то, что хочешь видеть? – уточнил Холт. – Я понимаю логику, но она в то же время чертовски удобна.

– Продолжай наблюдать за штабом. Как обстановка?

– Гости заходили в здание, где, предположительно, находится Номад, пару часов назад. С тех пор сидят в штабе. Самолет как раз сейчас заправляют, а на полосу выставляют освещение. Полагаю, они собираются улетать ночью.

– Выяснил, что за гости?

– Только крепыш. Парня зовут Джерри Брукс из Оклахомы. Большая шишка в Caton Oil. Возглавляет их новое проектное подразделение.

– Ты это через спутник выяснил?

– Нет. Вспомнил, что его компания размещала платформы недалеко от побережья Луизианы.

Одна из них отрыгнула пару тысяч галлонов сырой нефти на мой любимый пляж. Он тогда прикатил – целовал руки, нянчился с детишками, а заодно и подписал пару чеков, которые обеспечили ему положительные проверки состояния окружающей среды. Если он здесь, это неспроста.

– Принято. А телохранители?

– Их выдают нашивки на форме. Частная военная компания «Вотчгейт». Известные ребята в нефтяном бизнесе. У них полно контрактов на защиту скважин и заводов в неспокойных странах.

– Сложно себе представить место неспокойнее этого. И, кажется, я понял, почему болван, которого ты прихватил в первом лагере, говорил по-английски. Мидас, что у тебя?

– Охранник только что вернулся в здание. Подтверждаю визит. Продолжительность – порядка десяти минут. Смена каждые четыре часа. Этому осталось еще около часа.

– Вот и наша возможность. Ладно. Весь лагерь мы не одолеем. Значит, нам надо отвлечь большую часть его обитателей. Например, чертовски большим пожаром. Мидас, пора вам с Холтом поменяться местами. Я хочу, чтобы ты нашел и оценил все, что выглядит огнеопасным. Начни с цистерны. Если получится обнаружить оружейный склад, переключайся на него.

– Разве они не будут ждать именно этого после операции по спасению Кротти?

– Если они предположат, что мы собираемся повторяться, то будут ждать беспилотников и ЭМИ. Я же хочу перейти сразу к главному блюду.

– Как скажешь, – с некоторым сомнением ответил Мидас.

– Сами, черт возьми, виноваты, раз выставляют хорошие вещи на общее обозрение.

Мидас не сдержал ухмылки:

– Выдвигаюсь.

– Холт, мы с тобой пойдем за Номадом. У нас есть схема движения патрулей, так что осталось только преодолеть проволочное заграждение. Как только мы будем внутри, Мидас устроит иллюминацию. Мы заберем Номада и отойдем в джунгли, затаимся там, пока не появится возможность вернуться к лодке.

– Ты же понимаешь, что, если что-то пойдет не так, нас поимеют? – Холт говорил как будто беззаботно, но в его голосе слышалось напряжение.

– Да, я в курсе, – ответил Уивер. – Но то же самое можно сказать про любую операцию.

– Ага, только шансы у нас чуть ниже, чем обычно. Ни подкрепления, ни вертушки, обеспечивающей эвакуацию, численное преимущество не на нашей стороне, у них прикрытие с воздуха, а нас даже на одного меньше, чем обычно. Как-то все это не похоже на секрет успеха.

– Хватит ныть про наши шансы, Холт. Предложи способ их повысить, но если не можешь, так хотя бы не усугубляй ситуацию, выводя меня из себя.

– Я просто высказался, – посетовал Холт. – Прости.

– Все нормально. Ты выпустил пар. Просто давай не будем разбираться с этим прямо сейчас, ладно?

– Ага. – Холт помолчал. – И все-таки мы в заднице.

– Так расслабься и получай удовольствие, – примирительно заключил Уивер. – В итоге, у тебя есть какие-то предложения или мы выдвигаемся?

– Я придержу их до части «выбираемся отсюда». Если шанс, что мы сможем… Срань господня, я глазам своим не верю.

– Я тоже вижу, – подал голос Мидас. – Я бы назвал это визуальным подтверждением.

– Подтверждением чего?

– Номад только что вышел из здания, в котором его держали. Выглядит он паршиво.

* * *

Первейший долг любого пленника – сбежать.

Номад, как и все остальные, прекрасно знал эту мантру, хотя до сих пор не имел шанса применить на практике. Теперь же он наслушался Урбины достаточно. Пора было выбираться. Сложность состояла в том, что он до сих пор не очень хорошо представлял, как именно.

Эрнан уже некоторое время как свалил наружу, устав сверлить пленника гневным взглядом. Номад остался наедине с доступными ему возможностями, кои были весьма ограничены. Ведро, в которое ему дозволялось справлять нужду, стояло в дальнем правом углу, к счастью, пустое. Кроме него был еще, само собой, стул – неуклюжая металлическая конструкция из 60-х, привинченная к полу. Стул стал его тюрьмой и, по иронии судьбы, лучшим кандидатом на роль оружия.

Если, конечно, получится освободиться.

Номад подумал, что, останься у него обувь, проблем не было бы никаких. Перепилить путы шнурками легче легкого. Но его, помимо всего прочего, еще и разули, очевидно, чтобы пресечь любые надежды сбежать. Таким образом, на послабления рассчитывать вообще не приходилось.

Руки Номада были примотаны к спинке стула, а не к подлокотникам, что еще больше усложняло побег. Перетяжки были затянуты болезненно туго, что было и хорошо, и плохо одновременно. Плохо, потому что он уже ощущал, что перестает чувствовать пальцы. Хорошо, потому что находящуюся под постоянным напряжением перетяжку проще порвать.

Он попытался подвигать руками в надежде повредить путы. Не сработало. Затянуто было слишком туго, а рана в плече мешала действовать в полную силу. Следующим вариантом стала попытка перетереть пластик о стул, но и тут он потерпел неудачу. Доступного диапазона движений просто было недостаточно для результата.

Оставался лишь один вариант. Только вот он был самым болезненным.

Попутно подумалось, как там остальные. Они придут за ним, в этом не было ни малейших сомнений. Впрочем, едва ли тут оставалось чему радоваться, ибо к этому моменту он имел все шансы оказаться на борту самолета на пути в концлагерь ГРУ или на базу террористов. А судя по словам Урбины, это как раз должно было решиться весьма скоро.