В сетях обмана и любви - Лесия Корнуолл

– Как вы это сделали, Ник?

– Это просто, дело… – начал Ник.

Маргарита выхватила у него ключ и сунула в руку Джона.

– Доброй ночи, Джон, – решительно заявила она.

Джон выглядел обиженным.

– Мне не нужно повторять дважды, Мэг. Я не тупица. Так доброй вам ночи, Ник.

Маргарита закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, дожидаясь, когда ключ повернется в замке и тяжелые шаги Джона затихнут в конце коридора.

Она посмотрела на мужа, сидевшего, развалясь в кресле, с бокалом вина в руке, закинув ногу на ногу. Даже во вчерашней одежде, небритый, он выглядел до мозга костей герцогом, внушительным, грозным, невероятно красивым и, несомненно, хозяином положения.

Мэг заставила себя отделиться от двери, но ноги по-прежнему отказывались нести ее к нему, беспокойно оправила ладонями юбки, надеясь, что он сделает первый шаг.

Николас залпом осушил свой бокал. А она была лишена даже той ложной храбрости, которую могло дать ей вино, потому что вина совсем не осталось. Он поставил пустой бокал на стол и бросил на жену выжидающий взгляд из-под полуопущенных век. От этого взгляда ее охватила нервная дрожь.

– Ну что, герцогиня, я жду. Вы собираетесь меня соблазнять или нет?

Ник не собирался облегчать жене задачу. Она стояла на прежнем месте, словно приросла к полу, явно неуверенная в себе, несмотря на решительно вздернутый подбородок.

Устоять перед искушением встать, заключить ее в объятия и отнести в постель оказалось значительно труднее, чем он себе представлял. Маргарита походила на пламя во тьме с ее яркими волосами и хрупкой фигуркой. Он помнил ее вкус, ощущение ее обнаженной кожи, звуки, срывавшиеся с ее губ в их брачную ночь.

Ситуация сложилась поистине интригующая. Женщина похитила его и требовала близости. Но речь шла не о случайном кувыркании в стоге сена. Это была его жена. Каким-то образом их брак превратился в состязание двух волевых натур, и он не намерен проигрывать.

Маргарита оставалась в тени, наблюдая за мужем.

Ник встал, пересек комнату и растянулся на кровати, подперев голову рукой.

– Так лучше?

Мэг легла рядом с ним, как была, в одежде, не сняв даже туфель. Носки туфель смотрели на полог, а руки она сложила на груди, как труп, готовый к погребению.

Ник изучающе посмотрел на нее.

– Сообщите, когда надумаете начать. – Он зевнул и принялся расстегивать пуговицы своей рубашки. – Это был тяжелый день. Меня одурманили, похитили, поместили под замок. Вполне достаточно, чтобы довести мужчину до изнеможения, даже без дополнительной нагрузки играть роль племенного жеребца.

Мэг повернула к нему голову и уже открыла рот, чтобы произнести гневную отповедь, но взгляд ее упал на его обнаженную грудь, и у нее перехватило дыхание.

– Если вы сейчас не в настроении, мы могли бы заняться чем-нибудь другим, чтобы провести время, – предложил Николас.

– Чем, например? – огрызнулась она. – Карточными фокусами? Нет, благодарю. Вы очень убедительно доказали, что можете быть обаятельным с кем угодно, только не со мной. – Она закатила глаза. – Должно быть, сказывается ваша тяга к блондинкам.

– Джон – не блондинка, – рассмеялся он.

– Только слегка туповат.

Ник повернулся на спину.

– Джон – славный малый. Он напоминает мне одного сержанта, которого я знал в Испании.

– Не сомневаюсь, что вы сказали ему об этом.

– И правда, сказал.

Когда Мэг бросила на него сердитый взгляд, он улыбнулся ей.

– Вы как будто точно знали, что хотят услышать от вас Эми и девочки.

Ник сдержал порыв повернуться к жене и заключить ее в объятия. Вместо этого провел пальцем по ее щеке.

– А что вам хочется услышать, Мэгги? – спросил он. – Для каждого я найду, о чем рассказать. Могу поведать о последнем бале, на котором был, что подавали на ужин, как была одета каждая женщина…

– Расскажите об Испании.

У него замерло сердце.

– Почему об Испании?

– Потому что я хочу услышать именно об этом.

– Грязь и кровь. Так вот для чего вы привезли меня сюда, – пошутил он, но взгляд ее остался серьезным.

Николас откинулся назад и уставился на выцветший камчатный полог над головой. Он никогда ни с кем не говорил об Испании. Ни одна из знакомых ему дам, ни один мужчина, подобный Себастьяну, ничего не желали об этом знать.

Но она захотела. Его охватило чувство признательности жене.

– Я купил патент капитана Королевского драгунского полка тогда же, когда и Стивен Айвз. Под влиянием момента, потому что устал от пьянства, женщин и карт. Мне захотелось опасных приключений.

– Из искателей приключений выходят плохие герои, как я понимаю.

Он внимательно посмотрел на нее, но в глазах его не было насмешки.

– Стивен рассказал мне немного о вашем пребывании в армии.

– Тогда зачем вы спрашиваете меня? – Внезапно он разозлился.

– Я хочу услышать это от вас. Айвз остановился на том, как вас захватили в плен.

– Я был в плену два раза, – сказал Николас, и выцветший полог перед глазами превратился в равнины Испании. – Во второй раз я был офицером разведки, а это намного опаснее, потому что военные с обеих сторон терпеть не могли вражеских лазутчиков. Мы действовали как воры, но сведения, которые добывали, спасали множество жизней, когда приходилось туго. – Он посмотрел на жену. – Это соответствует тому, что вы думаете обо мне, Мэгги? Подлец и беспринципный негодяй?

Она протянула руку и коснулась его груди, сдвигая назад рубашку. Ее прикосновение было нежным, непреднамеренно чувственным. Ник стиснул зубы.

– Эти шрамы… – прошептала она. – Где вы получили их?

Он накрыл ее пальцы ладонью и убрал со своей груди, но не отпустил.

– В дюжине разных мест. Шрапнель, сабельные удары, ружейные пули. Однажды французский улан едва не прикончил меня.

– И все же вы бы хотели остаться в армии, если бы у вас был выбор?

Ник взглянул на нее и почувствовал, что сердце его пропустило один удар. Разве хоть одна женщина прежде смотрела на него так, ожидая его ответа? С интересом к тому, что он скажет. С искренним желанием узнать, что он собой представляет, о чем думает. Ник едва сдержал порыв коснуться ее.

Мэг положила ладонь на его руку, побуждая продолжать.

– У меня не было выбора. Мой брат умер. Я унаследовал титул и вынужден был подать в отставку и вернуться домой.

Ее пальцы сжались на его руке.