1917. Русская голгофа. Агония империи и истоки революции - Дмитрий Зубов

Данное дело красочно иллюстрирует не только жадность и вороватость, но и откровенную тупость царских чиновников!

Оказалось, что Фредерикс и его администрация не только выплачивали шведскому предпринимателю деньги за не поставленный фактически хлеб, но и всячески покровительствовали его бизнесу. В частности, на территории Нижнего Новгорода Лидвалем был открыт так называемый Артистический клуб. Название это являлось маскировкой, так как никаких артистов там не бывало, зато днем и ночью шли азартные игры. Позднее Лидваль опять же с ведома губернатора открыл еще одно заведение, Клуб-Вертеп, сразу же получившее сомнительную славу из-за большого количества девиц легкого поведения, обитавших там. Покровительство, естественно, не было бескорыстным. В ходе журналистского расследования выяснилось, что фирма Лидваля перевела на счет Фредерикса в Азовско-Донском банке огромную по тем временам сумму – 25 тысяч франков. Оттуда же эти денежки ушли дальше за границу – в один из французских банков. Так губернатор получил «небольшую» прибавку к будущей пенсии, которую, вероятно, мечтал провести где-нибудь в Париже. Откат Лидваля оказался не единственным заработком Фредерикса. В дальнейшем уже следственные органы установили, что на его счета в западноевропейских банках и ранее поступали значительные суммы от различных предпринимателей.

В итоге вор-губернатор получил-таки по заслугам. Барон был осужден за взяточничество, приговорен к тюремному заключению, однако вскоре заболел и в 1910 году скоропостижно помер. Ну а «унитазный» скандал, широко освещавшийся в СМИ, сильно дискредитировал правительство. Во-первых, сама идея нажиться на голодающих крестьянах выглядела в высшей степени аморально, как кража у слепого. Одно дело – обмануть капиталистов или банкиров, взять взятку, и совсем другое – обокрасть умирающих! Во-вторых, многие намекали, что и сам Столыпин не мог не знать о столь грандиозной сделке-афере, а возможно, даже лично участвовал в ней. Однако под раздачу попало только «среднее звено». Оно и неудивительно, ведь арест столь высокопоставленных преступников находился в ведении самого Столыпина, не мог же он выдать ордер на арест самого себя?! С тех пор ярлык «унитазных» жуликов прочно закрепился за членами совета министров и его председателем.

Тем временем 20 февраля 1907 года открылась Вторая Государственная дума. На сей раз обошлось без пышных торжеств, надежд и пафоса. Да и население, поначалу с интересом следившее за думскими дебатами, быстро утратило интерес к парламенту. Прозаседав чуть больше четырех месяцев, уже 3 июля Дума была распущена. Одновременно с этим был опубликован новый избирательный закон, фактически создавший фильтр для либеральных и революционных партий, а также представителей «мятежных окраин» Польши и Кавказа. По замыслу авторов закона (ясно, что не сам Николай его писал), парламент из действительно народного представительства фактически превращался в представительство лояльных царю помещиков и капиталистов. «От Господа Бога вручена нам власть царская над народом нашим, перед Престолом Его Мы дадим ответ за судьбы Державы Российской, – говорилось в царском манифесте. – В сознании этого черпаем Мы твердую решимость довести до конца начатое нами великое дело преобразования России и даруем ей новый избирательный закон».

Этот момент не без оснований считают логическим окончанием революции и началом нового периода – Третьеиюньской, или Думской, монархии. Консерваторы торжествовали, а бунтовщики казались побежденными. Однако на самом деле то было лишь начало передышки, но отнюдь не конец революции. Как показала история, пророческими (прямо оговорка по Фрейду!) в манифесте от 3 июня оказались именно слова «довести до конца…».

Мысли о некоем Армагеддоне тревожили человечество с самого начала. Миф о том, что житие людей на планете не вечно, широко распространился в Древнем мире и подробно описан в Библии. В прежние времена апокалипсис представлялся как одномоментное событие, связанное с проявлением неких сверхъестественных сил.

Первый, довольно подробно описанный «конец света» в России был зафиксирован в XVII веке. А именно в 1666 году от Рождества Христова. И хотя в России тогда был другой календарь, апокалипсические настроения все же проникли. Тем более в это время в стране проводились пресловутые реформы патриарха Никона, показавшиеся многим «дьявольскими». Сложив все «факты», народ решил, что концу света, как и предсказывалось в Библии, предшествовал приход Сатаны или Антихриста. В связи с этим по всей стране началась массовая истерия и паника, прокатилась волна самоубийств. Одни заживо замуровывали себя в амбарах, вторые ложились в гробы и приказывали зарыть себя в землю, третьи сжигались в своем доме вместе с семьей.

Следующий «конец света» наступил в 1706 году. Правительство Петра I заранее знало, что 1 мая в средней части России произойдет редкое событие – полное солнечное затмение. Зная, что народ в России темный и набожный, а научными знаниями не обладает, царь решил заранее принять меры. Ибо было известно, что в прежние времена солнечные затмения люди воспринимали как предвестник начинающегося апокалипсиса со всеми вытекающими. Народ впадал в панику, бросал работу и целыми днями бился лбом о землю, замаливая сотворенные ранее грехи. В связи с этим, к примеру, нижегородский воевода Леонтьев получил приказ заранее проинформировать население о предстоящем событии. Однако сделать это было не так-то просто. Телевизоров не было, газет тогда никто не читал, а устные увещевания градоначальника жители восприняли с усмешкой.

Поняв, что избежать «сюрприза» не удастся, Леонтьев решил устроить в день затмения грандиозные гулянья, так сказать, внеочередной «день города». Благовещенскую площадь (ныне Минина и Пожарского) уставили каруселями и балаганами, а также помостами для песенников и музыкантов. Кроме того, был запланирован военный парад и недавно вошедший в моду фейерверк.

К 11 часам утра площадь наполнилась народом, затем, когда церкви отзвонили обедню, появившийся воевода со свитой отдал приказ начать празднество. Грянули трубы, зазвенели бубны, завертелись карусели, певцы затянули песни. Затем около Дмитриевской башни появились солдаты в парадных мундирах. В общем, все шло хорошо… Пока на улицу внезапно не начала опускаться темнота. Когда же нижегородцы подняли глаза на небо, им предстало пугающее зрелище! Солнце медленно затягивалось каким-то черным кругом. Большинство людей, слыхом не слыхавшее о космосе, орбите Луны и прочих вещах, естественно, тут же вспомнило детские страшилки про дьявола и конец света, которые в ужасающих подробностях рассказывали бабушки и попы в церквях. Многие тут же кинулись на землю и начали талдычить: «Прости, Господи, грехи наши тяжкие…», другие в панике кинулись по домам и укрытиям. Словом, когда солнце снова засветило, Благовещенская площадь была уже пуста… Аналогичные события имели место и в других городах страны.

Нередко апокалипсис связывали и с различными эпидемиями. В августе 1771 года в разных местах Нижнего Новгорода у десятков жителей одновременно появились симптомы странной болезни. На теле внезапно возникали странные нарывы, потом человек покрывался синими пятнами. Уже на второй день больной терял сознание, а на третий умирал… Прибывшие из Москвы лекари только разводили руками, мол, болезнь нам неизвестна, посему, как лечить, не знаем… А в качестве «профилактических мер» предложили почаще курить в домах ароматические травы, смачивать уксусом нижнее белье и… почаще плевать. В итоге народ стал дохнуть как мухи. Только особо одаренные понимали, что речь идет о банальной чуме, остальные же, «пораскинув мозгами», разумеется, узрели в происходящем «проклятие» и начавшийся конец света. Кладбища быстро переполнились, в связи с чем покойников стали возить на специальный «полигон» на границе города. При этом дома, где жили больные, сжигались вместе со всеми надворными постройками, что лишь дополняло страшную, апокалипсическую картину ужаса… Впрочем, в январе 1772 года ударили сильные морозы, и эпидемия схлынула сама собой.