Падший клинок - Джон Кортней Гримвуд

В воротах вождь скелингов толкнул вперед голую связанную девушку, оттянул ей голову назад и, плюнув в лицо, перерезал горло.

Африор, истекая кровью, упала на землю.

Героическая атака Тико заслуживала увековечивания в песне, но ее некому было сложить. Он в ярости подхватил меч мертвого стражника, бросился к вождю, воткнул ему лезвие в живот и повернул.

Откуда-то возник господин Эрик, широкоплечий, с поседевшей бородой. В руках — окровавленный боевой топор. Тремя ударами Эрик зарубил троих скелингов. Потом повернулся и хлопнул Тико по плечу.

— Буди всех!

Тико побежал будить.

Но не успел он добраться до большого дома, как сильная рука матери стиснула его плечо. Первым делом она сообщила, что вовсе не мать ему. Он не викинг, не скелинг, а падший. Она выплевывала слова сквозь зубы, на лице застыла маска ненависти.

— Где моя дочь?

— Мертва. Ее убили скелинги.

Сухорукая ударила его по лицу.

— Ты убил ее. Думал, я не узнаю?

В глазах — мрак, в голосе — зимняя стужа. Тико не сомневался: она хочет его смерти. Готова сама его убить. Но она потащила мальчика в свое жилище и велела разбросать солому из матраса по широкому кругу.

— Делай, прямо сейчас, — приказала она.

Снаружи продолжалась бойня.

Воины Эрика были хорошо вооружены. Мечи, кольчуги и шлемы, привезенные из Гренландии, давали им преимущество. Но викинги оказались в меньшинстве. Скелинги плотно сомкнулись вокруг деревни.

Сухорукая вернулась с пылающей головней.

— Моя хозяйка перед смертью рассказала, как это сделать. Может, она знала… — Сухорукая умолкла, ее лицо исказилось. — О, она хорошо знала. Она умерла, давая жизнь тебе. Я еще тогда знала: ты того не стоишь. А теперь мы умираем, а чтобы ты… Кто знает? Некому будет волноваться.

Сухорукая толкнула его в центр круга, опустила головню и отступила назад. Вокруг Тико вспыхнуло пламя. Но вместо жара он почувствовал холод, взмах крыльев и яростный ветер, как будто он падал с огромной высоты. И напоследок лицо Сухорукой, перекошенное от ненависти…

— Это все правда? — спросила Десдайо. Она густо покраснела. От той части рассказа, подумал Тико, где говорилось об Африор и реке.

— Так я помню.

— Атило знает?

— Нет, госпожа моя. Он никогда не спрашивал.

— Ты ступил в огонь в своем мире. И оказался здесь, в моем?

Тико кивнул.

Десдайо перекрестилась, вскочила на ноги и вернулась с тяжеленной Библией в кожаном переплете.

— Она принадлежала моей матери, — сказала она. — Возьми ее. Двумя руками.

Он выполнил приказ. Десдайо закусила губу.

— Чего вы ожидали?

— Я думала, ты исчезнешь в пламени.

— С чего бы мне…

— Если бы ты был демоном, ты бы сгорел. Я думала… — она смутилась, — ты пришел из ада.

— Я думал, что попал в ад, — искренне ответил ей Тико. — Когда только появился. Толпы людей сгрудились на маленьких туманных островках. И вода тут… В Бьорнвине я купался при каждой возможности и получал удовольствие. А здесь стоит просто пересечь канал, и меня тошнит. Воздух воняет дымом и дерьмом.

— Но вы голодали. Ты сам так сказал. А здесь есть еда.

— Не у всех. Почему бы в аду не быть пище? Вряд ли Сатана живет в нищете.

Оба замолчали. Десдайо предложила ему вино и сладкий пирог, но Тико едва притронулся к вину, а пирога даже не коснулся. В конце концов она поинтересовалась, куда он сопровождает господина Атило по ночам.

— На встречи Совета, — солгал Тико.

Жаркие летние дни, полнолуния, обучение. Убийства. Длинная царапина — для мужчин, короткая — для женщин. Точка — младенец, внук умирающего графа. Он стоял между Венецией и богатыми владениями на материке. Вся правда на стене погреба. Все, кроме визитов Атило к герцогине Алексе.

Их было слишком много.

Всего девять смертей. Меньше, чем он ожидал. Господин Эрик убил больше всего за одну битву. Дюжина скелингов, их кишки дымились, глаза клевали вороны. Тико почти всегда убивал чисто. Атило поначалу поражался, но потом забеспокоился. Он встревожился еще сильнее, когда последнее убийство Тико в Сан-Пьетро ди Кастелло оказалось более кровавым, чем восемь предыдущих.

Якопо отращивал бороду в течение всего года обучения Тико. Солдатская бородка сделала его старше и злее. Он стал реже пользоваться масками. Ему больше не требовалось скрывать юные черты лица.

На столе перед ним стоял стакан вина. На груди блестело последнее приобретение, стальная кираса в арагонском стиле. Царапина под левой проймой свидетельствовала, что бывшего хозяина доспеха убили в бою или зарезали во сне.

Якопо не был суеверным, а это свидетельство неудачи заставило оружейника снизить цену до почти приемлемой. Хотя для завершения сделки потребовался кинжал, позаимствованный из коллекции Атило. Доспех просто упал, отсюда и царапина, утверждал словенец, и стоит он вдвое против суммы, предложенной Якопо. Однако он плюнул на руку, и сделка состоялась.

— Новый? — послышался чей-то голос.

Якопо поднял голову и увидел капитана Родриго. Он скромно улыбнулся: пусть капитан верит, во что хочет. За последний год Венеция раскололась на две фракции — регента Алонцо и герцогини Алексы. Родриго почти случайно оказался в одной из них. Атило — в другой. Обстановка ухудшилась на прошлой неделе, после прибытия посланника Тимура бин Тарагая.

Монгол, младший принц из семьи жены Тимура, отказался передать свое послание Десяти, говорил только с герцогиней и немедленно отбыл. Никто не знал, о чем шла речь в послании Тимура. Герцогиня сожгла письмо сразу после прочтения и отказывалась говорить о нем. И теперь принц Алонцо оказался в ловушке между яростью и осмотрительностью. Не самое удачное состояние для человека с его характером.

— Капитан, — Якопо приветственно поднял стакан.

Зачем наживать лишних врагов? Жизнь в особняке иль Маурос и так здорово осложнилась. Господин Атило и его невеста по-прежнему спали раздельно. Все знали, что они поженятся, но никто не знал когда. Некоторые говорили, вначале Атило должен покинуть постель герцогини. Другие возражали: мавр — не дурак и не станет обмениваться обетами с Десдайо, когда у него есть возможность жениться на герцогине.

А еще там был этот урод в странных очках, священнической куртке, хранящий ненавистное молчание. Не то чтобы Тико не разговаривал с Якопо. Он его просто не замечал. С другой стороны, Десдайо и Амелия…

Якопо втянул воздух сквозь сжатые зубы.

— Какие-то трудности? — поинтересовался Родриго.