Анонс для киллера - Юлия Алейникова

— Да так, ничего особенного. Ездила на одно фармакологическое предприятие, — ответила она, стараясь скрыть накатившую нервозность.

— Интервью брали? — без намека на опасную интимность спросил консультант.

— Да нет. Надо было кое с кем из сотрудников встретиться, — пожала плечом Женька, сожалея об испорченном удовольствии. И что ему не молчится, так все было чудесно. Хотя, с другой стороны, лучше беседа на производственные темы, чем ленивая нега и бессмысленная расслабленность. Так он ее хоть врасплох не застанет.

— Это связано с подготовкой вашей новой передачи? — спросил консультант, благодарно кивая массажистке, заботливо накрывшей его махровой простыней прежде, чем покинуть их.

Женьку тоже заботливо прикрыли, и «таитянки» неслышно удалились.

— Да, это в связи с будущей программой, — торопливо ответила Женька, стараясь отвлечь консультанта от опасных намерений и от волнения окончательно теряясь. В голове, как назло, не находилось ни одной стоящей мысли, которую можно было бы озвучить, кроме глупого вопроса: «А вы ко мне приставать не будете?»

Журналистка явно нервничала и бросала на Андрея пугливые взгляды, а ее суетливые попытки подоткнуть под себя натянутую по самые уши простыню сомнений в сути опасений не оставляли. Андрей едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Взрослая женщина вела себя с наивностью семнадцатилетнего ребенка. Все же Потапова его ужасно забавляла. В ней странным образом сочетались детские напористость, непосредственность и… наивность с профессиональной хваткой, аналитическим мышлением и проницательностью. Но все ее «взрослые» качества касались в основном работы, а все, что относилось к частной жизни, вызывало у Андрея умиление и улыбку. Но в данный момент ее нервозность играла ему на руку. Опасаясь его сексуальных домогательств, она автоматически становилась более уязвимой и разговорчивой и теряла бдительность. Чем он и собирался бессовестно воспользоваться.

— А чему посвящена ваша передача? — спросил он ласковым, глубоким голосом, протягивая руку, чтобы помочь ей поправить соскользнувшую с плеча простынь.

Ее зрачки тут же расширились, и она поспешила объяснить ему, что передача будет посвящена опасным лекарственным препаратам и их недобросовестным производителям.

Значит, до сути проблемы она докопалась. Интересно, что ей сообщили патологоанатом и соседка Девятова по даче?

— И как продвигается расследование? Это вы на недобросовестное фармакологическое предприятие сегодня ездили? Разговаривали с сотрудниками? — поднимаясь с топчана и скидывая простынь, спросил тем же многозначительным, не имеющим ничего общего с производством лекарственных препаратов тоном Андрей.

О том, что фигура у него отличная, Андрей прекрасно знал. Он всю жизнь занимался спортом, когда-то серьезно, на результат, сейчас для себя и по производственной необходимости. На пляже молодые девицы всегда задерживали на нем свой взгляд, как минимум заинтересованный, как максимум восхищенный. Но Андрея доступные девицы с пляжа давно уже не интересовали.

Поиграв перед Женей мышцами плечевого пояса, он устремил на нее небезобидный, вопросительный взгляд и тут же получил новую порцию интересующей его информации. Было даже забавно.

Женька смотрела на своего кавалера испуганным взглядом. Зачем он встал, чего ему не лежится спокойно? И взгляды эти. И зачем она только поперлась в это СПА? Придется теперь выкручиваться как-то, держать дистанцию и вообще. Не любила Женька таких двусмысленных, щекотливых ситуаций, а потому старалась их не создавать. И как ее угораздило на этот раз вляпаться? Досадовала она на себя, глупо кутаясь в простыню и соображая, что ответить консультанту, чтобы как можно дольше удерживать разговор в безопасной зоне.

— Да, мне нужно разыскать компетентного сотрудника, который согласился бы поделиться со мной закрытой информацией, — проговорила Женя, раздумывая, как бы поскорее свернуть этот вечер.

— А что не так с продукцией этого предприятия? — спросил консультант, снова устраиваясь на топчане в непринужденной позе, которая напомнила Жене «послеполуденный отдых фавна», а точнее, сцену из одноименного балета Дебюсси.

— Я еще точно не знаю подробностей, но из-за этой продукции погибли два человека. Именно их смерть послужила началом моего расследования, — пояснила Женя, стараясь не смотреть на консультанта, а, изображая прежнюю безмятежность, разглядывать мозаичное панно на стене, живописующее красоты тропического острова.

— Женечка, по-моему, мы начали остывать. Не перебраться ли нам в парную? Погреемся еще немножко, потом искупнемся, отдохнем, и можно будет подумать об ужине. Ведь вы, наверное, ужасно голодны? — промурлыкал консультант, снова поднимаясь с топчана.

И что ему не лежится, снова встревожилась Женька. Впрочем, что он там про ужин заговорил? Она тут же почувствовала ужасающий голод, у нее даже в животе стало как-то тоскливо. Да, пожалуй, отличная мысль еще разок посетить парную, там они уже были, ничего страшного с ней не случилось, а потом искупнуться — и на ужин. И Женя бодро поднялась с топчана и мгновенно оказалась нос к носу со стоящим перед ней обнаженным, загорелым, мускулистым, похожим на древнего фавна консультантом и тут же почувствовала исходящую от него волну мужской энергии. Плюхаться обратно на топчан было поздно, простыня от ее энергичного подъема съехала на пол, прикрыться было нечем. И Женька, глупо краснея и понимая весь идиотизм и несолидность собственного поведения, стояла и таращилась на загорелые кубики у него на животе и разворот широких мускулистых плеч с небольшим, но заметным шрамом на левом плече. Шрам ее отчего-то особенно заворожил.

— Ну что, в парную? — словно не заметив ее неприличного ступора, консультант протянул Женьке руку.

Она вложила в его большую, горячую ладонь свою узенькую, похожую на птичью лапку ладошку, очень надеясь, что не споткнется и не грохнется по пути в парную от охвативших ее волнения, растерянности и испуга.

«Ну, просто законченная идиотка», — ругала себя Женька, пытаясь избавиться от неловкости и смущения.

Андрей с высоты собственного роста наблюдал, как худенькая, маленькая, похожая на подростка Потапова семенит по песочку в парную, и вспоминал ее красное от смущения лицо, дрожащую маленькую руку, его искренне удивило наличие маникюра, он уж был готов увидеть обгрызенные по-детски ногти. Журналистка его очень веселила.

Придав лицу выражение законченного донжуана, он двинулся вслед за Потаповой.

— Женечка, как же вам не страшно убийства расследовать? И как вам начальство позволяет? Ведь это очень опасно, — намеренно садясь к ней вплотную и касаясь ее бедром, спросил Андрей.

— Начальству важен только результат в виде готовой передачи, — проговорила Женька, стараясь незаметно отодвинуться от консультанта. — А для меня главное — помочь людям.

— И кому вы помогаете сейчас? — будто случайно задел ее рукой Андрей.

— Ко мне обратилась вдова одного ученого. Ее муж погиб в автокатастрофе. Полиция сочла это случайным наездом и закрыла дело. Виновного так и не нашли. А ей накануне его гибели позвонили неизвестные и сказали, что завтра ее муж погибнет и даже назвали время, — энергичным, торопливым, ненормально высоким голосом рассказывала Женька, стремясь отвлечь консультанта от опасных мыслей и собственной едва прикрытой купальником груди, на которую он то и дело таращился. Купальник она выбрала неправильно. Надо было надевать простенький, без пуш-апа.