Не обещай - Фло Ренцен

дизлайкнут, но из некоего «списка» все же вычеркнут. А я хочу остаться в этом списке, до поры-до времени хочу. Не могу сказать, зачем мне это нужно — просто хочется.

— Тогда уж лучше сразу новый купить, — сочувственно советует она.

— Этот любимый был. Лимитированный.

— Ну да, ну да. Просто с молоком тогда. Спасибо! Ты — черный?! А-а, безлактозный детокс… С овсяным молоком не пробовала?.. Что, и безглютеновый?.. Я-асненько.

Я не усаживаю ее на кухне, а захожу с ней в гостиную и жестом приглашаю в кресло, сама сажусь напротив. Как удачно освещает ее естественный свет с улицы. То, что надо.

— А я боялась, что разбужу тебя. А ты, я вижу, тоже ранняя пташка, — щебечет Нина.

Соображаю, что у меня на журнальном столике все еще стоит корзинка со вчерашними булочками.

— Белковые, — киваю ей на них, не находя ничего зазорного в патологической лживости. — Будешь?..

— Умничка. Спасибо, нет, я уже позавтракала. У тебя тут та-ак миленько. Не дорого?..

— Нормально, если вскладчину. Покомнатно.

— Ну да, ну да, — она так и думала. — Сто лет мечтала поселиться в Панко.

— А ты где живешь?

— В Веддинге, — вздыхает Нина. — Нет, там тоже неплохие места есть, но в целом…

— Зато до работы, наверно, недалеко, — отхлебываю я из своей чашки.

— Было. Мы переезжаем.

— Да ты что! Поздравляю, — а сама силюсь догнать, кого она подразумевает под «нами».

— Спасибо! И все так совпало. Франк меня давно к ним звал и вот уговорил.

Она про фирму. И про ее новую должность.

— Сейчас так сложно подыскать что-то адекватное. А тут представляешь, на выходных у них… у нас все спонтанно решилось. Франк даже еще не всем сообщил.

— Да, я помню, он рассказывал, что вы разрослись, не вмещаетесь. Поздравляю с новым местом! Хорошо вам переехать! — и стукаюсь чашкой с ее стаканом. Сама не знаю, почему тостую, зачем тостую и с кем это я тут тостую. Но что тостую как раз вовремя, понимаю, когда под нежно-тоненькое стуканье моего кофейного фарфора о ее стекло в прихожей показывается Рик:

— Вы че тут отмечаете?

— Переезд, — отвечаю я за Нину, и мы с ней дружно смеемся, синхронно отхлебываем каждая — из своего, предварительно подняв навстречу друг другу «воздушный».

— Мы ж стол твой хотели завезти на фирму. Ты ж хотел сообщить, если сегодня не успеешь. Ты ж не забы-ы-ыл?.. — «наезжает» на него Нина с ласково-мягкой укоризной в глазках и на губках, пухленьких, нижняя — очаровательно пухлее и круглее верхней. Видно, что все не подкачанное, а молодое и натуральное.

— М-мгм-м, — многозначительно-заговорщически включаюсь я в ее наезд. — Или просто забыл поставить в известность?.. — и мы с ней, переглянувшись, посмеиваемся.

— Не-е. Задержался.

— По твоим делам? — благоговейно шелестит Нина.

— Мгм.

И переводит взгляд с нее на меня.

Как раз в этот момент я делаю чрезмерно большой глоток кофе и вместе с ним проглатываю так и рвущуюся из меня наружу неадекватную реакцию.

Рик обнаруживает, что проглоченная мной реакция не укрылась от него, лишь едва заметно сузив глаза, затем начинает барабанить пальцами левой о свою ногу.

Это он от нетерпения, что ли?.. Или может, осеняет меня, я им мешаю?

Смотрю на его барабанящие пальцы и думаю, что лучше сдохну, чем дам сейчас ему или ей что-либо пояснить мне, сказать что-либо, определяющее некую программу на этот день, озвучивающее некий план действий, в том числе, моих. Предписывающее мне, что я должна или не должна буду сделать.

Эта клуша, мысленно обзываю ее, она же думает, что у нас ним что-то типа вэ-гэ. Считает, что у меня тут мини-общага, а он — мой общажник-квартирант. И пусть считает.

Еще она, кажется, не подозревает, что мы с ним до недавнего времени жили вместе. Спали. Последний раз — когда? Позапозавчера, кажется. Вот хоть убейте меня — не знаю, как можно об этом не подозревать, но почему-то в ее случае я в этом уверена. Может, сама только что постаралась — вон, как трещала с ней. Ведь не трещат так бывшие с новенькими. Ведь не плетут про «покомнатно». И про «вскладчину».

Не знаю, что что у них там сейчас, трахнул он ее уже или только собирается. Или трахает регулярно. Отчего-то мне кажется, что они уже успели. Может, тогда, после их корпоратива. А может, у себя на днюхе, в качестве подарка. Может, параллельно к его последним заскакиваниям ко мне.

Припоминаю, как победоносно она зыркнула на него в тот раз, на лыжах, но как — небо и земля — жалобно-нежненько предъявляла ему только что претензии, и решаю, что — да. Распечатал, как пить дать. Конечно, не в плане дефлорации, наверно, но… открыл, короче. Приступил к формированию. Ей в этом деле мужской гайданс нужен, это ж видно. И видно также, что его гайданс на этом ее этапе пришелся как нельзя более кстати. Что для нее все это так интересно, будоражаще и ново.

К тому же она… да, кажется, того. Втрескалась в него, что ли. Ослеплена до состояния наивности, поэтому не только в упор не замечает, кем мы с ним друг другу были, но еще и, похоже, не понимает, какой он. Что ж, поймет.

Теперь она пригрелась и ей явно хочется посидеть втроем в моей уютной хате — да, бес бы ее, бес бы их обоих побрал, это МОЯ хата. И мне решать, что тут, кто тут, когда и как.

Кстати, объявляю о своих решениях тоже я.

— Так, ребят, я не буду вас больше задерживать, — срываясь с места, залпом опорожняю свою чашку. — Мне надо кое-куда успеть до десяти. Вернусь после обеда.

И чтоб духу вашего тогда здесь не было, «зыркаю» ему, моему «квартиранту» — он же понял?..

Нина, естественно, не догоняет. Лицо ее принимает выражение почти расстроенного разочарования, совершенно искреннего, я в этом уверена.

Она ведь не рассчитывала, что я им помогать начну? Или — о, хохмы — может, Рик