Последний ученик да Винчи - Наталья Александрова

Старыгин закрыл дневник и снова обхватил тяжелую голову руками. Азраил со своими подручными ушел, он торопился отнести Ключ Повелителю. Значит, очень скоро у них произойдет Церемония. Наверное, Азраил сейчас усиленно ищет Машу. И не успокоится, пока не найдет.

Старыгин встряхнул головой, отгоняя тяжесть и боль. В голове забрезжила парадоксальная мысль.

Азраил наблюдал за ними здесь, в Гизе. Еще в Риме злоумышленники поняли каким-то образом, что у Маши есть дневник ее деда, который содержит нужные сведения. Они наняли воришку, чтобы выкрасть дневник. Вряд ли он помог бы им, потому что только он, Старыгин, может расшифровать дневник. После того как они с Машей очень удачно вернули дневник обратно, злодеи выбрали более простой путь — наблюдение. Они с Машей разгадали загадку и поднесли Азраилу Ключ, можно сказать, на блюдечке с голубой каемочкой!

Теперь Старыгин решил действовать так же. Если они привели Азраила к Ключу, то Азраил приведет его к Маше. Совершенно очевидно, что Церемония будет проводиться там, где есть изображение Исиды, кормящей грудью своего сына Хора. Не в музей же они пойдут… И не здесь, потому что полиция охраняет пирамиды. Значит…

Старыгин выглянул из шатра и поманил пожилого араба.

— Мне нужно в Каир, срочно. Здесь можно достать такси?

— Мой племянник отвезет вас куда надо, — с готовностью ответил араб и исчез.

Старыгин огляделся. Площадь была пустынной. По темному куполу ночного неба плыла луна, и огромные глыбы известняка казались в ее неверном свете еще больше. Поток лунного света стекал по стенам пирамид, сглаживая края каменных блоков. На юго-востоке за расплывчатыми силуэтами сфинксов просвечивали посеребренные луной вершины песчаных холмов и черные тени от них.

Старыгин вздохнул. Лицо обвевал ветерок. В стороне виднелось зарево ночных огней над Каиром, длинная цепочка огней сверкала по набережной Нила, как драгоценное ожерелье.

Послышался шум и треск. К палатке подъехал автомобиль, такой старый и ржавый, что жуть брала. Рыдван громко чихнул и остановился.

— Куда ехать? — спросил толстый усатый араб, выглянув в окно.

Старыгин замешкался, с опаской поглядывая на допотопный автомобиль.

— Не беспокойтесь! — обнадежил араб. — Доставлю, куда скажете.

— К мечети Абд-аль-Касим! — негромко сказал Старыгин.

Араб молча кивнул. Старыгин влез в машину, и она понеслась через пески к городу.

Маша шла, вернее, почти бежала, подталкиваемая жесткими руками. Идти было тяжело. Один раз она едва не упала, споткнувшись на каменной ступеньке, но ее тут же подхватили и поддержали те же жесткие руки. Когда прошел первый шок, Маша попыталась оглядеться. Но вокруг темнели стены узкого подземного коридора, определить направление движения, а уж тем более запомнить дорогу не было никакой возможности.

Куда ее ведут? — думала Маша на бегу. — Кто эти люди, которые с боем отбили ее у тех, которыми руководил Азраил? Можно ли ей радоваться избавлению или же в пустыне среди диких бедуинов ее ожидает еще более жестокая участь? Зачем она нужна этим детям пустыни? Судя по тому, как они решительно дрались с людьми Азраила, Маша представляет для них большую ценность.

Она все-таки упала, не удержавшись на скользком полу, и больно ударилась коленкой. Старший из бедуинов что-то сердито сказал тому молодому, который не успел в этот раз ее поддержать.

— Он говорит, что если ты устала, то мы понесем тебя, — на ломаном английском сказал Маше бедуин.

— Не нужно. — Маша хотела спросить, долго ли еще продлятся ее мучения, но решила не унижаться. Она гордо вскинула голову и постаралась идти быстрее, несмотря на боль в колене.

Они долго петляли извилистыми коридорами, потом оказались в подземном зале, откуда вело несколько одинаковых ходов. Насколько Маша могла разглядеть в неверном свете факелов, зал был огромным. Предводитель бедуинов, нисколько не колеблясь, свернул в нужный коридор.

— Теперь недолго, — шепнул Маше ее провожатый. Она сделала вид, что не слышала.

Однако скоро и вправду потянуло свежим воздухом, и все прибавили шагу. Они вышли из подземелья. Местность вокруг была пустынной. Уже наступила ночь, и над ними в полной тишине висели крупные яркие звезды.

Предводитель отряда сложил руки рупором и издал странный хохочущий звук. Видимо, он подражал лаю шакала или какого-то другого зверя пустыни. Издалека донесся такой же лай, и через минуту из темноты появились несколько бедуинов, ведя в поводу верблюдов.

Предводитель что-то сказал на своем гортанном языке. К Маше подвели одного из верблюдов, смуглый погонщик выкрикнул короткое повелительное слово, и верблюд послушно лег на землю. Даже в темноте было видно, что он белоснежный. Медленно двигая из стороны в сторону мягкими губами, верблюд посмотрел на девушку. Кажется, в его больших глазах промелькнуло сочувствие.

Маша подумала, что наступил последний момент, когда можно попытаться убежать. Если бедуины увезут ее в пустыню, такой возможности больше не представится. Однако она вспомнила о людях Азраила, и ее охватила странная апатия. Ей сделалось вдруг совершенно безразлично, что произойдет в будущем.

Бедуины помогли Маше устроиться в высоком удобном седле, верблюд поднялся и плавно двинулся в темноту.

Небольшой караван шел дальше и дальше. Верблюды постепенно увеличили скорость, и теперь они бежали по ночной пустыне длинной растянутой цепочкой. Маша слегка покачивалась в седле, как в весельной лодке. Она поняла, почему верблюда называют кораблем пустыни. Эта неторопливая раскачка, вместе с накопившейся за бесконечный день усталостью, постепенно усыпляла ее. Внезапно она вздрогнула и отогнала дрему, подумав, что ждет ее впереди.

Прямо по курсу из темноты выступили приближающиеся горные отроги, еще более темные, чем ночная тьма. Верблюды постепенно замедлили шаг и вскоре остановились.

Предводитель отряда что-то прокричал повелительным голосом. К Маше подошел погонщик, ее верблюд плавно опустился, и девушка скользнула на землю. Дальше следовало пробираться узкой тропинкой среди скал, и верблюды стали бесполезны.

Тропинка постепенно поднималась вверх. Рядом с Машей шел прежний молодой бедуин, поддерживая ее на особенно крутых и обрывистых участках пути. Маша чувствовала, что силы постепенно покидают ее. Слишком много случилось за последние сутки. Прошлую ночь они со Старыгиным провели на катере, который вез их из Италии к побережью Африки. Не выспались, и с утра она толком ничего не ела. Внезапно голова закружилась, и бедуин обхватил ее за плечи.

— Долго еще идти? — спросила его Маша, чувствуя, что ее силы уже на исходе.

— Недолго, — отозвался тот. — Скоро вы увидите Святого Старца.

Маша не стала задавать лишних вопросов, решив, что все само разъяснится.

Тропинка забирала все круче и круче в горы. Идти становилось труднее, но к Маше пришло второе дыхание, она не жаловалась и старалась не отставать от своих спутников. В темноте было трудно находить место, куда можно поставить ногу, и если бы не молодой бедуин, Маша давно уже сорвалась бы в пропасть.