Резервный агент ГРУ - Анатолий Сарычев

— Еще! Еще! — орали из-за стола вожатые и воспитатели, разгоряченные выпивкой.

Взяв пару аккордов, физрук снова запел:

— Если я богат, как царь морской,

Крикни только мне:»Лови блесну!» —

Мир подводный мой и надводный свой,

Не задумываясь, выплесну!

Дом хрустальный на горе — для нее!

Сам, как пес бы, так и рос — цепи!

Родники мои серебряные,

Золотые мои россыпи!

Если беден я, как пес — один,

И в доме моем — шаром кати, —

Ведь поможешь ты мне Господи,

Не поможешь жизнь скомкати!

Дом хрустальный на горе — для нее!

Сам, как пес бы, так и рос — цепи!

Родники мои серебряные,

Золотые мои россыпи!

Не сравнил бы я любую с тобой —

Хоть казни меня расстреливай,

Посмотри, как я любуюсь тобой, —

Как мадонной Рафаэлевой!

И минуту поиграв на гитаре, выдавая такие переборы, что Игорь про себя ахнул, снова рявкнул, заставив дрожать стекла:

Дом хрустальный на горе — для нее!

Сам, как пес бы, так и рос — цепи!

Родники мои серебряные,

Золотые мои россыпи!

Весь стол взорвался бешеными аплодисментами.

— Еще пой! — орали за столом. Парни качали головой, а девчонки смотрели на физрука влюбленными глазами.

«Позови физрук любую, в момент в постель прыгнет!» — трезво оценил Игорь реакцию присутствующих девушек на песни и шарм физрука. Стало даже немного завидно.

— Все! Все! На сегодня хватит! — замотал головой физрук, усаживаясь за стол рядом со старшей пионервожатой, которая не сводила с него влюбленного взгляда.

— А слабо плаврук спеть? — спросил здоровенный детина, ростом под два метра, с грубым, красным обветренным лицом.

«Типичный водолазный обжим!» — мгновенно оценил Игорь физиономию громилы.

— Спой, светик, не стыдись! — попросила попутчица из самолета, которую звали, как Игорь ненароком услышал, звали Лара.

— Только для вас мадам! — решился Игорь, протягивая руку за гитарой.

— Мадмуазель! С вашего позволения! — дразняще улыбнулась чертовка, блеснув ослепительно белыми зубами.

Зал притих, ожидая выступления Игоря.

Быстро перестроив гитару с шести на семь струн, Игорь взял пару аккордов и выйдя из за стола, накинул ремень на плечо и сразу запел, не дожидаясь пока наступит полная тишина:

— Ах, гостиница моя, ах, гостиница!

На кровать присяду я — ты подвинешься,

Занавесишься ресниц занавеской —

Хоть на час тебе жених — ты невеста мне.

Бабье лето так и быть, не обидится,

Всех скорее позабыть, с кем не видимся

Заиграла в жилах кровь, коня троянского,

Переводим мы любовь с итальянского.

Наплывает слез туман, а в глазах укор,

Обязательный обман — умный разговор.

Сердце врет:»Люблю, люблю!» — на истерике,

Невозможно кораблю без Америки.

Ничего у нас с тобой не получится

Как ты любишь голубой мукой мучаться!

Видишь я стою босой перед вечностью,

Так зачем косить косой — человечностью?

Коридорные шаги злой угрозою,

Было небо голубым — стало розовым…

Я на краешьке сижу и не подвинулся…

Ах, гостиница моя, ах, гостиница![87]

Похлопали Игорю дружно, но не так как физруку.

«Но что делать? Путь артиста не усыпан розами», — философски подумал Игорь, передавая гитару назад.

— Спой чего-нибудь веселое! — попросил краснорожий Андрей, которому Игорь сразу отвел место своего напарника.

— Вам тоже девушка веселого хочется? — спросил Игорь, Лару, перебирая в голове песни. После принятия солидной дозы алкоголя это сделать было довольно затруднительно.

— Вы не знаете никаких веселых песен! — надула губки Лариса.

«Нет, именно Лара! Это имя девушке больше подходит!» — решил Игорь, снова притягивая к себе гитару.

Взяв пару аккордов, Игорь запел, нарочито хриплым голосом:

— Сегодня в нашей комплексной бригаде

Прошел слушок о бале-маскараде. —

Раздали маски кроликов, слонов и алкоголиков,

Назначили все это в зоосаде.

«Зачем идти при полном при параде?

Скажи мне, моя радость, Христа ради?

Она мне:»Одевайся!» —

Мол я тебя стесняюся,

Не то, мол, как всегда, пойдешь ты сзади.

«Я платье, — говорит, — взяла у Нади —

Я буду нынче, как Марина Влади

И проведу хоть тресну я,

Часы свои воскресные

Хоть с пьяной твоей мордой, но в наряде!»

…Зачем же я себя утюжил, гладил?

Меня поймали тут же в зоосаде, —

Ведь массовик наш Колька дал мне маску алкоголика —

И на троих зазвали меня дяди.

По столовой пронесся гомерический хохот. Народ смеялся до коликов. Прождав минуту, смотря как народ корчится от смеха, Игорь продолжил петь: —

Я снова очутился в зоосаде:

Глядь — две жены, — ну две Марины Влади!

Одетые животными,

С двумя же бегемотами, —

Я тоже озверел — и встал в засаде!

Наутро дали премию бригаде,

Сказали, что на бале-маскараде

Я будто бы не только сыграл им алкоголика,

А был у бегемотов я в ограде[88].

Зал прямо катался от хохота. «Кто же из этих симпатичных людей, сидящих в столовой, агент КГБ?» — внимательно смотря на танцующие парочки, подумал Игорь, закуривая сигарету.

Праздник Нептуна.

Через два дня Игорь полностью освоился с жизнью пионерского лагеря и своими обязанностями плаврука, с наслаждением окунувшись в бурную и интересную жизнь, напрочь забыв о комитетчике.

Подъем, как обычно у Игоря проходил в пять часов утра, несмотря ни на какие ночные бдения. Тем более, что на вторую ночь бурной любви Лара попросила Игоря уйти в час ночи, желая выспаться перед работой. Вожатые и воспитатели, в отличии от физруков были заняты с детьми весь день.