Допрос с пристрастием - Федор Березин

Похоже, некая сволочь лупасила его по лицу. В смысле, по обмороженной маске, которая раньше, в неведомой ныне истории, именовалась лицом. Глаза открылись.

Сволочь именовалась Деном Ирахи. Человеческий язык отныне неспособен произнести столь сложное сочетание слов. Странно, что до этого умел. Ирахи был когда-то распределителем боеприпасов в красивом танке «Меркава». Только полные дебилы могли покинуть столь благоустроенный и защищенный мир, из-за мелочного дискомфорта удвоенной тяжести. В конце концов, умереть в тепле, сытости и добром дружеском общении было бы куда приятнее и милее. В окончательном варианте их сердца дружно остановились бы от перегрузки. И весь экипаж уснул бы навеки, во главе с развалившимся в объемности пехотного отсека лейтенантом. Наверное, там бы их когда-нибудь и нашли. Ибо найти посреди Новосибирской локации шестидесятитонную боевую машину несравненно легче, чем вмороженные в снег трупики.

Боль возникла в районе скулы. Азриэль сосредоточил глаза на виновнике. «Лео, просыпайся!» — прочел он по губам Дена. Легко сказать. Как тут определиться, спишь ли ты еще или уже нет? Однако Ирахи вновь отвел руку для удара. «Стоп, дорогой, мы так не договаривались!» — промычал Леон Азриэль. В смысле, он просто что-то промычал. Однако Ден расслышал, опустил руку. Как, оказывается, просто можно с ним договориться! Бывший механик-водитель почему-то обрадовался такому обстоятельству. Но тут что-то ухнуло в него сбоку. Азриэль едва снова не свалился. Похоже, от падения его удержал все тот же вездесущий Ирахи.

Азриэль крутнул шеей. Этот подвижный когда-то инструмент работал со скрипом и скрежетом. Леон удивился, что другие, в смысле, Ден, совершенно не слышат этого чудовищного скрежета. Поскольку положение головы изменилось, то теперь в поле зрения попал еще кто-то. Какой-то снежный человек, старик с длинной белой бородой. Только когда он сделал попытку ругаться, выяснилось, что это всего лишь наводчик Ципло. Удивительно радостная встреча их троих в этой снежной пустыне! Азриэль попытался улыбнуться. Ледяная корочка вокруг рта лопнула почти беззвучно.

— Все из-за этого гада, — расшифровал Леон мычание Рубака Ципло. — Это он гнался за зверюгами и посадил машину в ловушку! Это он…

Кто-то встрял в дело со стороны. Мыкал что-то неразличимое. Поворачивать голову назад, для дешифровки с помощью губ не хотелось.

— Давай бросим его, Ден! — шифровал дальше Рубак. — Пусть тут сдыхает. Была охота его тащить. Пусть…

Мычать он, видимо, устал и снова бросился в драку. Азриэль почувствовал новый толчок в бок. Обороняться он даже не собирался. Быстрее бы, что ли, его снова уронили вниз. Там, внизу, в безветрии и покое, было так хорошо. Он уже дожидался очередного толчка в упоении. Он готовился с радостью поддаться. Удар стал бы просто поводом сдаться перед обстоятельствами. И тут что-то в мире изменилось.

На их вечеринку прибыл кто-то четвертый.

— По-моему, тут-то нам каюк и придет, — изрек сталкер Глюк.

— Тебе такие грустные мысли не к лицу, — процедил Ведич из чистого упрямства. Сам он тоже не питал иллюзий.

Техногенная нечисть зажала их на южной окраине разрушенного Новосибирска. Сейчас они втиснулись в какой-то двухэтажный осколок некогда двадцатиэтажного или даже более высокого здания. Правда, было совершенно непонятно, куда делся весь щебень обрушившихся сверху перекрытий и лестниц. Может, в несчастливый сентябрьский день пятьдесят первого все верхние этажи просто выдуло куда-то вдаль? А быть может, вообще заглотнуло в таинственное чрево Узла? Кто и как мог теперь узнать эти чудовищные подробности? Те миллионы свидетелей, кто пронаблюдал процесс уничтожения мегаполиса непосредственно, свидетелями быть не могли. Они сами исчезли и превратились в хлам вместе с огромным городом. А те счастливчики — единицы, которые выжили, так они же, как правило, совершенно ничего не наблюдали. Просидели где-то в подвале, где железобетон сгладил все страшные чудеса, творящиеся наверху.

Сейчас Ведич с Глюком были бы тоже очень не прочь попасть в какой-нибудь подобный волшебный подвал. Отлично было бы пересидеть в нем новые напасти. Неплохо было бы вообще, как в детстве, накрыться одеяльцем с головой. Заставить всех чудовищ ослепнуть, дабы не замечать маленьких человечков, замерших где-то среди тысяч развалин многоэтажек. Но почему-то ничего не получалось.

— Эти механические сволочи нас чувствуют, — с горечью произнес Глюк. — Что, скажешь, нет?

Какой смысл было оспаривать очевидное? Ведич и не оспаривал. Он привалился к стене и прикрыл глаза. Стоило чуть-чуть отдохнуть перед продолжением катаклизма.

— Мы уже десять раз от них полностью отрывались, — бурчал Глюк. — Мы их вроде бы окончательно запутывали. Они ж явно теряли след. Но снова вышли. Причем целой оравой. Что, скажешь, снова случайность?

Охота спорить с очевидностью отсутствовала у Ведича начисто. Было бы неплохо поспать часок-другой, пусть даже вот так, не выбираясь из экзоскелета. Без одеяльца и подушечки. Этих простых чудес ему больше никогда не увидеть. Вообще-то, конечно, как-то неправильно спать перед скорым и окончательным концом приключений. В смысле, всего длинного приключения под названием жизнь. Как говорится: «На том свете завсегда выспишься». Но завсегда ли? Тут тебя, пожалуй, продырявят, просверлят или попросту раздавят массой. Но ведь потом заразят скоргами. И будешь лазать по развалинам без сна и отдыха, снабженный доброкачественно прочной металлической головой.

Ведич встрепенулся, ибо действительно успел провалиться в кошмар. В том кошмаре он стоял на пригорке и в свете плохо различимого солнца осматривал окрестности. Руки и ноги его были из железа, но «скелета» на нем не было. Позади него, на гигантском откосе строительного мусора, замерла целая армия механической нечисти. Вся свора ожидала команды своего стального вождя. Ведич моргнул и шумно выдохнул:

— Слушай, Глюк, — сказал он упавшим голосом. — Ты окажешь мне услугу?

— Что еще? Передать письмо мамочке, которую ты не помнишь по причине детдома? Или воздушный поцелуй девушке мечты, с которой ты так и не встретился?

— О! — крякнул Ведич. — Вот такая злая ирония тебе подходит больше.

Ведич даже подумал, стоит ли возвращаться к тому, о чем хотел попросить? Может, лучше не надо? Затем он высветил в зрачке виртуальный дисплей внешнего пространства. Черт возьми! Механоидов в этом небольшом, порушенном микрорайоне набилась уже добрая тысяча. Они оккупировали почти все окружающие застройки. Чего-то они дожидались. Может, еще подкрепления?

— Я вот о чем хотел попросить, Глюк, — все-таки выдал он в голос. — Если меня прикончат раньше тебя… — Он поднял руку, останавливая возражения напарника. — Если так случится. Ты уж, пожалуйста, не пожалей на меня хороший плазменный заряд. Чтобы труп полностью сгинул. Понимаешь, неохота мне превращаться в такое вот чудище о двух ногах. Я, со своей стороны, берусь сделать то же самое с тобой. Это, если судьба сложится по-другому.