Сговор остолопов - Джон Кеннеди Тул

— Ода де б даздоении. У дее годова бодит.

— Так не мудрено — сидеть взаперти с этими спиногрызами всю время, — высказалась Санта. — Ай, ей почаще выходить в люди надобно, Анджело. Что она в самом деле?

— Дербы, — печально ответил Анджело. — У дее дербдое даздойздбо.

— Невры это ужыс, — подтвердила миссис Райлли. — Знаешь, чего было-то, Санта? Анджело посеял книжку, что ему Игнациус дал. Стыдоба-то какая, а? Книжка-то ладно, тока Игнациусу ничо не говори. А то он тут такое устроит.

Миссис Райлли поднесла палец к губам, давая понять, что книжка должна остаться тайной навсегда.

— Ну так давай же ж мне свой польт, девонька, — нетерпеливо сказала Санта, чуть ли не сдирая с миссис Райлли старое пурпурное трикотажное полупальто. Ее переполняла решимость не допустить призрака Игнациуса Ж.Райлли до своей вечеринки: он и так тревожил слишком много вечеров в кегельбане.

— Хорошенькая у тебя тут квартера, Санта, — почтительно произнесла миссис Райлли. — Чисто.

— Ага, только я себе линолиму для гостиной нового хочу купить. Ты, милочка, когда-нить себе бумажные занавески вешала? Совсем неплохо смотряцца. Я такие славненькие в «Мезон Бланш» видала.

— Я как-то покупала хорошие бумажные занавески Игнациусу в комнату, так он их от окна оторвал и помял все. Говорит, что они — выкидыш. Кошмар какой, правда?

— Это кому какой вкус, — поспешно высказалась Санта.

— Игнациус же ж не знает, что я сегодня сюда пошла. Я ему сказала, что к новене пойду.

— Анджело, ну-ка налей Ирэне скоренько выпить. И сам виски себе возьми, простуду лечить надо. У меня в кухне кока-кола есть.

— Игнациусу новены тоже не нравятся. Уж прямо и не знаю, чем этому мальчику угодить. Хоть и нельзя так про свое чадо, но Игнациус у меня лично уже во где сидит.

— Я хороший картошный салатец сготовила, девонька. Старичок этот мне сказал, что хороший картошный салатец сильно любит.

— Ты б видела, какую огроменную форму он мне в постирушку бросает. Да еще указывает, как стирать. Будто мыльный порошок по тилевизору торгует. И ведет себя так, точно до упаду надрывается, когда тележку эту свою по всему городу толкает.

— Ты гля на Анджело, лапа. Какой хороший кок е ль нам намешал.

— А у тебя аспырины есть, милочка?

— Ай, Ирэна! Что ж ты компанию не поддержишь, за что мне такое наказание? Лучше выпей. Погоди, вот старичок придет скоро. Ух, хорошо повеселимся. Смотри, вы со старичком потанцеваете прям перед фоногрыфом.

— Потанцеваем? Да не хочется мне ни с никакими старичками танцевать. А и потом, у меня ноги сёдни отекли, пока формы его гладила.

— Ирэна, нельзя ж его так подвести, девонька. Ты б видела, как он аж расцвел весь, когда я его прям возле церкви пригласила. Бедный старичок. Попомни мое слово — никто никуда его не приглашает.

— Так ему хотелось прийти, а?

— Хотелось? Да он у меня расспрашивать кинулся, одевать ему кустюм или как?

— И чего ж ты сказала ему, лапуся?

— Ну, я и сказала: «А надевайте, чего хотите, мистер».

— Вот это мило. — Миссис Райлли опустила глаза на свое зеленое тафтяное платье для коктейлей. — А Игнациус еще у меня спрашивает, чего это я в парадное платье к новене вырядилась. Сидит щас у себя в комнате, глупости какие-то пишет. Я грю: «А сейчас ты чего это пишешь все, мальчик?» — а он грит: «Я пишу, каково сосыски торговать.» Вот ужыс-то какой, а? Ну кто такой рассказ читать-то станет? Знаешь, скока он принес сёдни из своей сосысочной? Четыре доллара. И как я только буду этому человеку платить?

— Ты гля. Анджело нам славный хайбол принес.

Миссис Райлли приняла вазочку для желе из рук Анджело и двумя глотками сразу отполовинила коктейль.

— Ты откуда такую славненькую штукенцию взяла, дорогуша?

— Ты это про что? — спросила Санта.

— Да про фоногрыф твой, вон посередь пола стоит.

— Это племяшки моей. Ненаглядненькая моя. Только-только школу Святого Одо закончила, а уже хорошо продавщицей устроилась.

— Вот вишь? — возбужденно воскликнула миссис Райлли. — Спорим, ей лучше выходит, чем Игнациусу.

— Боже ж ты мой, Анджело, — сказала Санта. — Хватит уже кашлять. Ложись полежи в задней комнате, отдохни, пока старичок не пришел.

— Бедненький Анджело, — вздохнула миссис Райлли, когда патрульный вышел из гостиной. — Вот уж славный мальчонка. Вы с ним у меня такие хорошие друзья. И подумать тока — мы все встренулись, когда он хотел арессовать Игнациуса.

— Интересно, почему старичок никак не идет.

— Мож, он и не придет, Санта. — Мисси Райлли допила. — Я себе еще сделаю, если ты не против, лапа. У меня промблемы.

— Давай, голуба. Я твой польт на кухню отнесу, да посмотрю, как там Анджело. Хоть два человека пока у меня на вечеринке щасливые. Только б старичок не упал нигде по дороге, да ногу себе не сломал.

Когда Санта вышла, миссис Райлли наполнила свою вазочку коньяком и на палец долила «Севен-Апа». Взяла ложку, попробовала картофельный салат и, промакнув начисто ложку губами, вернула ее на бумажную салфетку. Семейка на другой половине сдвоенного дома Санты, судя по звукам, подняла народное восстание. Отхлебывая из вазочки, мисси Райлли приложила ухо к стене и попробовала отфильтровать чуточку смысла из громких воплей.

— Анджело там от кашля принимает, — сказала Санта, входя в гостиную.

— Ох, и крепкие у тебя стены в этом доме, малыша, — сказала миссис Райлли, не в состоянии уловить суть спора по другую сторону стены. — Жили б мы тут с Игнациусом — мисс Энни не на что б было кляузничать.

— Ну где же старичок-то этот? — осведомилась Санта у ставней, выходивших на парадное крыльцо.

— Мож, он и не придет вовсе.

— Мож, он забыл.

— Вот так обычно и бывает со стариками этими, милочка.

— Ну, не такой уж он и старый, Ирэна.

— А скока ему?

— Где-то под семьсят, наверно.

— Ну да, это не старый. Моя бедненькая танта [Искаж. фр. tante — тетушка.] Маргерит, я тебе про нее рассказывала, ну еще как на нее пацанва напала, чтоб пейсят центов из ридикюля забрать, — так ей уже к восьмисяти. — Миссис Райлли допила. — Может, он на какую хорошую кинокартину пошел поглядеть или еще чего. Санта, ты не против, если я себе еще стаканчик налью?

— Ирэна! Ты должна еще на танцы сёдни выйти, деушка. Я этого старичка милого ни с какой пьянчужкой знакомить не собираюсь.

— Я — малюпусенький. У меня севодня невры расходились.

Миссис Райлли плюхнула себе добрую порцию виски и снова уселась — прямо на мешок картофельных чипсов.

— Ох Боже-Сусе, что я опять натворила?