Мистер Солнечный Свет. Вторая часть - Ким Ынсук

– Это место будет особенно прекрасно, когда выпадет снег. Верно? Когда выпадет снег, ты должен навестить меня. Я буду ждать тебя.

Она будет ждать его до тех пор, пока он не придет к ней. Даже если его чувства не такие, как у нее, она все равно будет его ждать. Когда-то они проводили много времени вместе. Подумав об этом, Хина закрыла глаза и почувствовала облегчение.

– Снег еще не скоро выпадет. – Его голос слегка дрожал.

Он не был готов ни к признанию Хины, ни тем более к ее смерти.

– Поэтому ты должен жить долго. Не спеши увидеться со мной. Пожалуй, я не буду ждать тебя здесь.

Рука Хины, которой она держалась за него, соскользнула вниз. Донмэ на мгновение перестал дышать. Она была хранительницей единственного его дома, куда он всегда мог вернуться после долгих путешествий и одиноких скитаний. Гостевой дом был для него островком покоя.

– Янхва? Ты заснула? – позвал он Хину. Слеза скатилась по его щеке и упала на песок. – Ты спишь. Мы уже почти пришли.

Он снова двинулся вперед. Туфля упала на песок, и босые ноги Хины безжизненно колыхались при каждом его шаге.

Письмо Хины было доставлено императору через Суми.

Гостевой дом был взорван, причинив немалый ущерб японской стороне. Ито возмутился и заявил, что не потерпит такого и найдет всех причастных. Угрожая простым жителям города, японская полиция и солдаты рыскали по улицам Хансона в поисках виновных. Они избивали и детей, и стариков. Каждый день казался адом. Император передал записку Хины Ито, поэтому вскоре дело было улажено, так как она была мертва.

Единственное, что невозможно было забыть, это жестокость японцев, – ими было убито очень много людей. Никто не знал, что ждет народ Чосона завтра. На страну будто бы опустилась долгая ночь, после которой, казалось, солнце так и не взойдет. Даже те, кого трагедия не коснулась, переходили на сторону «Армии справедливости», чтобы с оружием в руках бороться за страну и защитить свои семьи. Юджин стоял на высокой каменной стене, окружавшей город, и смотрел на ночной Хансон, который с каждым днем разрушался все больше, но все еще существовал. К нему медленно подошел Донмэ и протянул ему руку.

– Она сказала, что вы кое-что ей задолжали. Рукопожатие. Это ее последняя просьба.

Юджин пожал руку Донмэ. Рукопожатие означало, что Хины больше нет.

– Девушка в безопасности. Она сейчас со своими товарищами и рада, что вы выжили.

Сердце Донмэ на миг замерло, когда он услышал об Эщин. Его все еще окружали люди, которые боролись, чтобы выжить. Однако ему самому осталось недолго.

– Мне нужно идти. Есть кое-какие важные дела. Скоро полнолуние.

– Вы принимаете опиум?

Донмэ обернулся, но не смотрел ему в глаза, потом тяжело вздохнул.

– Как и всегда, вы видите меня насквозь. Однако пусть это останется между нами.

– Я рад, что мы встретились. Если вам понадобится помощь, дайте мне знать. Я остановился в «Хвавольлю». После того как решите свои дела, придете туда?

– Вы и правда знаете обо мне все. До скорого!

Юджин с беспокойством смотрел вслед удаляющемуся Донмэ. Не было никаких сомнений, что он не в лучшей физической форме и что опиум ему нужен как обезболивающее.

Донмэ дошел до своего бывшего дома. Зайдя внутрь, он огляделся. Как ни странно, кругом царили порядок и чистота. Его взгляд привлекла незнакомая картина на стене, и он подошел, чтобы получше ее разглядеть. Затем Донмэ вспомнил слова, которые сказал Хине:

«Тебе нужно сегодня выплакаться, чтобы завтра обрести новую мечту. Не держись больше за Ли Янхву и перестань жить как Кудо Хина. Носи в своей сумочке пудру, а не пистолет. Комнату укрась не шпагами для фехтования, а красивыми картинами. Полюби достойного человека и покупай себе платья такие же прекрасные, как и ты сама. Мечтай о нормальной жизни без слез и опасностей».

Слеза скатилась по щеке. Он не отрываясь смотрел на картину, а шрам на его животе болел даже теперь, когда он не двигался. Донмэ развернулся и вышел на улицу.

После исчезновения Донмэ японской улицей Джингогэ управляли люди «Черного дракона», которые были жестоки и беспощадны к чосонцам, торговавшим в этом районе. Каждый день они ловили кого-то и избивали до полусмерти. Донмэ поприветствовал пекаря, а затем направился к людям «Черного дракона», которые издевались над очередной жертвой.

– Сё Исида?

Они заметили Донмэ и явно испугались, словно увидели приведение. Вся банда в недоумении смотрела на мужчину.

– Так ты, значит, жив?

– Приятно видеть всех вас тут, но думаю, что пришло время вернуть вам долг.

Донмэ обнажил меч и, схватившись за рукоятку обеими руками, стал сечь противников одного за другим, при этом искусно избегая ответных ударов.

– Если Небеса на моей стороне, телеграмма задержится из-за нерасторопности работников, а корабль не приплывет в назначенное время из-за плохой погоды. В таком случае, чтобы добраться до меня из Японии, остальным понадобится… – Один за другим бандиты падали на землю и корчились от боли, а он смотрел на них безразличным взглядом. Переведя дыхание, он закончил фразу: – …аж десять дней.

Земля была в крови. Донмэ выдохся и сел на землю рядом с трупами.

Он подумал о дорогих его сердцу людях – о девушке, которая была рада его возвращению, и о женщине, которая попросила его пожить подольше до тех пор, пока не пойдет снег, и которую он похоронил на берегу. Она повесила в его доме картину – такую же красивую, как и она сама.

– Десять дней, которые я проживу как целый год, а затем умру…

Донмэ оперся на меч и с трудом поднялся.

Юджин пришел на могилу Сынгу и полил ее рисовым вином. Поставив полупустую бутылку, он сел неподалеку. Именно на этом холме они впервые встретились с Сынгу, и теперь он пришел с ним проститься. Юджин обернулся на шорох травы. К нему приближался Ынсан.