Власть Варяга - Евгений Сухов

— Можешь не прощать. Только не уходи!

— Ты даже не знаешь, что ты со мной сделал! — в отчаянии заломила руки Лада. — У меня же все налаживалось. Он знал обо мне все и тем не менее простил! Вот скажи мне, какой мужчина способен на такое? Ты бы не смог, тебе только любовница нужна.

Вопрос Лады застал Валерия Алексеевича врасплох. К проституткам он относился как к обслуживающему персоналу и совершенно не видел в них личностей. По его твердому убеждению, они нужны были только для того, чтобы скрашивать мужикам жизнь. А тут, гляди-ка, характер проявляет, мнит себя личностью и даже на что-то претендует.

— Хм… Я бы не сумел, — честно признался Шурков.

— Вот видишь! Он необыкновенный. Как ты не можешь понять, я не принадлежу тебе. У меня сейчас складывается все по-другому. Без всех вас! Отпусти меня, прошу тебя! — взмолилась Лада. — Я давно уже хочу забыть весь тот кошмар, в котором жила.

Шурков отрицательно покачал головой:

— Нет.

— Ну, Валера, милый, — настаивала Лада, — я же знаю, что ты мягкий и добрый.

— Я раньше был такой.

— Ты хороший.

— Лада, ты преувеличиваешь.

— Отпусти меня!

— Давай не будем больше об этом говорить, ты даже не представляешь, чего мне стоило отыскать тебя, а ты мне — отпусти! Ради нашей дружбы я могу разрешить тебе жить с ним как ни в чем не бывало. Если хочешь семейного угла, пожалуйста! Потом ты еще взвоешь от этого тихого счастья. Ты для него просто не создана, ты другая. Сама с голым передком на Тверскую побежишь! Уж я-то тебя знаю!

— Поверь мне, я стала другой.

— Но ты должна будешь встречаться со мной хотя бы один раз в неделю. Что ты молчишь? — посуровел Валерий Алексеевич. — Или мне напомнить, что будет с тобой, если мы не договоримся? А может, ты и не любишь своего муженька? Хочешь, чтобы его неожиданно грузовик переехал? Что скажешь, детка? Ты же знаешь, что я могу быть очень нехорошим! — Лада попыталась натянуть на голые ноги простыню, но Шурков ухватил ее за руку. — Что-то ты стала стеснительной. Прежде я за тобой подобного не замечал. А потом, я ведь плачу и за то, чтобы лицезреть тебя, крошка. А клиентам нельзя ни в чем отказывать.

— Какой же ты все-таки…

— А уж это как тебе заблагорассудится, милая. — Шурков придавил Ладу большим животом. — Знаешь, я где-то читал, что молодая любовница продлевает жизнь мужчинам. Неужели ты думаешь, что я захочу отказаться от долголетия?

— Я думаю, вряд ли тебе это поможет, — стиснув зубы, отвечала Лада.

Но Шурков уже не слышал ее, оттопырив пухлый зад, он стал медленно входить в Ладу.

Женщина почувствовала на бедрах его ладони — жадные и бесстыжие одновременно.

Уже около года Герасим с Анной жили как муж и жена. Странное дело, но подобное положение дел Полозову нравилось. Анна была не из тех женщин, что приносят кофе в постель любимому, но зато к ней можно было подкрасться сзади и с чувством собственника шлепнуть по круглой попке, и внутренне возликовать, вот, дескать, какова она, моя женщина! На такое поведение Герасима Анна внимания не обращала, воспринимая подобные проявления чувств как обыкновенное мальчишество. И, созерцая его довольную физиономию, делала вид, что хмурилась. А в общем-то, в ней рядом с серьезностью уживался и маленький чертенок, который весело проявлял характер в моменты близости. Герасим необычайно радовался этому обстоятельству. Для него возникло невиданное доселе поле деятельности, а уж экспериментировать он любил.

Но вместе с тем в их отношениях была и запретная тема, которую оба старательно обходили стороной, — Ростовский! Лишь однажды Герасим нечаянно обмолвился, что Илья серьезно попался, влюбившись в местную жрицу любви, и тут же увидел реакцию на свои слова — Анна нахмурилась и до крови прикусила нижнюю губу. Чувство ревности, которое, казалось бы, улеглось среди безбрежного океана абсолютного счастья, вдруг вспыхнуло в нем с новой силой. Теперь он не исключал того, что Анна переехала к нему в Москву лишь затем, чтобы быть поближе к Илье.

Едва ли не каждый день Герасим старался вывозить Анну в новые места, и девушка, не скрывая провинциального восторга в широких открытых глазах, с благодарностью жалась к нему.

В этот раз он привез ее в китайский ресторан. Место даже для самого Герасима революционное. Но следовало показать Анне, что за это время он малость пообтесался, приобрел кое-какой столичный лоск, и теперь его не напугаешь тушеными собачьими ушами с лимонным соком.

Герасим внимательно изучал меню, стараясь делать вид, что прекрасно понимает, что кроется за причудливыми названиями блюд и напитков. Сделать выбор было непросто, но Герасим справился с этим трудным делом, наугад ткнув в названия нескольких блюд. Как вскоре выяснилось, выбор оказался удачным — им принесли очень неплохо приготовленный рис с тушеной рыбой и какие-то экзотические фрукты.

Герасим никак не мог налюбоваться Анной. Он несколько раз замечал алчные взгляды мужиков, скользящие по ее точеной фигурке, но, как ни заглядывал в себя, ревности он не обнаружил, даже, наоборот, посматривал на мужиков с некоторым превосходством. Вы, дескать, ее глазами щупаете, а я сейчас отведу ее в отдельную комнатку и оттрахаю, как только захочу.

У одного из центральных столиков Герасим обратил внимание на странную пару: мужчина был плотного сложения, с заметным животом, а девушка необыкновенно стройной, с длинными золотистыми волосами. Вот как причудливо устроен мир.

На девушке было вечернее платье с глубоким декольте, и ее груди вызывающе торчали, провоцируя мужиков на эротические мечты. Герасиму очень хотелось рассмотреть лицо обладательницы таких грудей, но девушка прятала глаза под огромными темными очками. Вот толстяк, чуть наклонившись к женщине, что-то произнес, и она, вскинув подбородок, весело расхохоталась.

Кого же она ему напоминает? Полозов попытался вспомнить, но не мог. Толстяк повел ее танцевать. Девушка танцевала очень изящно, толстяк изо всех сил пытался соответствовать ей, но получалось у него это неважно. Кружась в танце, девушка сделала резкое движение головой, отбрасывая упавшую на лицо прядь. В этот самый момент с нее спали очки и упали танцующим под ноги. Она нагнулась, подняла очки, но мужчина не дал ей снова надеть их. Он крепко обнял девушку за плечи — его обрюзгшее лицо лучилось нескрываемым счастьем.

Самец сумел заработать главный приз. Девушка жеманно, но не очень убедительно вырывалась. На мгновение она посмотрела в сторону Полозова, и тот обомлел. Герасим тотчас узнал в ней жену Ростовского.

— Что с тобой? — удивленно спросила Анна.

— А что? — очнулся Герасим.

Анна пожала плечами:

— Ты как-то странно скривился, — укорила она Полозова. — Может, я тебе не нравлюсь в этом платье, так ты только скажи. Но ведь ты сам мне его подарил.