Русская армия на чужбине. Галлиполийская эпопея. Том 12 - Сергей Владимирович Волков

об отправке всех регулярных частей в Галлиполи. Донские части направлялись на Чаталджу, а кубанские и терские казачьи части – на остров Лемнос. Военный флот направлялся в Бизерту. Во исполнение этого из Константинопольской бухты стали уходить транспорты. В 10 часов 7 ноября отплыл и транспорт «Херсон». Придя в порт Галлиполи, он весь день 8 ноября простоял в порту, ожидая разгрузки. Почти одновременно прибыл в Галлиполи и транспорт «Саратов», на котором находились штаб генерала Кутепова, корниловские части и части 2-го армейского корпуса. Сидя на транспортах в порту Галлиполи, все ждали приказ о сведении всех регулярных частей в один армейский корпус и предварительном расформировании бывших армий, корпусов и дивизий. Откуда-то появились разного рода слухи – новости о предполагаемом перечислении в разряд беженцев всех лиц, имевших категории, генералов и офицеров, не получивших при сведении частей штатных должностей. Слухи эти стали почти правдоподобными после того, когда начальник штаба 1-го корпуса дал неправильное толкование проекту приказа о сведении частей в один корпус. Благодаря такому толкованию, на транспорте «Херсон» появились самые вздорные слухи, вплоть до того, что от службы в армии будут освобождены все, желающие ее покинуть. И все принялись решать, что будет выгоднее для каждого: остаться в рядах армии или выйти из нее и перейти в разряд беженцев. На пароходе получился настоящий Содом.

Узнав обо всем этом, на транспорт прибыл генерал Кутепов, который приказал арестовать начальника штаба 1-го корпуса и сместил с должности командира корпуса, генерала Писарева122. Комендантом транспорта генерал Кутепов назначил генерала Туркула, и было объявлено, что все слухи провокационного характера и вздорные, что все чины армии по-прежнему являются военнообязанными, а поэтому всякого рода рассуждения об устройстве своей судьбы излишни и преждевременны, что за распространение ложных и вообще слухов все виновные будут предаваться суду. Генерал Туркул в своем приказе как комендант транспорта объявил, что в дальнейшем все, находившиеся на транспорте, должны исполнять только его распоряжения, что все подлежат разгрузке и она начнется немедленно. От некоторых частей сразу же были посланы квартирьеры в город.

Разгрузка началась 9 ноября и шла весьма медленным темпом, так как перевозили с транспорта на берег в лодках, в которые нельзя было поместить больше 30–35 человек. Ни «Херсон», ни «Саратов» причалить непосредственно к пристани не могли. В первую очередь начали разгружать транспорт «Саратов». С «Херсона» в этот день сгрузили только части 1-го123 и 2-го124 Дроздовских стрелковых полков. 10 ноября выгружались части Марковской дивизии125, и только 12 ноября дошла очередь до 2-го конного Дроздовского полка126, помещавшегося с батарейцами в трюме транспорта. 13 ноября стали выгружать батареи Дроздовской артиллерийской бригады127. Теперь разгрузка шла более быстрым темпом, так как лодки отставили и продолжали разгрузку при помощи небольшого пароходика «Христофор». Наконец и артиллеристы, после двухнедельного пребывания на транспорте, попали на твердую землю.

Галлиполи в то время был небольшой городок, сильно пострадавший от бомбардировки при высадке десанта союзников во время Первой мировой войны, а также во время резни греков. Много зданий было или разрушено, или полуразрушено, уцелели только главным образом небольшие домики. В городе имелись небольшие магазинчики, в которых почти не было товаров и, кроме того, купить что-либо можно было только за драхмы или лиры. Была в этих магазинчиках всякого рода мелочь, восточные продукты, сладости, винные ягоды, инжир, табак, халва, рахат-лукум, а в пекарнях – хлеб.

Для размещения частям были предоставлены в городе полуразрушенные здания и бараки, но последние, как правило, были без окон и дверей. Части были предупреждены, что в городе они не останутся, а будут размещены лагерем в нескольких верстах от города в долине, где протекает небольшая речонка. Для жилья выгрузившихся стали очень медленным темпом поступать палатки. Принимая это во внимание, не торопились и с разгрузкой транспортов. С питанием дело обстояло плохо, так как рацион получаемых продуктов был очень мизерный. Кроме того, не было общих кухонь, и каждый получал все продукты на руки и должен был сам готовить себе пищу. Для этого использовались котелки, и в них на кострах, из собранных в поле стеблей от снятых хлебных злаков и сухой травы, приготавливалась пища. Дров вообще не было. Порой моросил дождь, и все время дул пронзительный ветер. Согреться в полуразрушенных зданиях и бараках без окон и дверей было невозможно. Чтобы читатель мог иметь представление о выдававшемся дневном рационе, вспомним, что было выдано каждому 14 ноября. Тогда каждый, без исключения, получил по одной трети фунта хлеба, пару галет, по 135 граммов мясных консервов, маленькую горсточку сухого картофеля, несколько граммов кокосового масла, по столовой ложке сахара и на заварку кофе.

Как только приходила очередная партия палаток, ее передавали предназначенной для отправки в лагерь части. Получив палатки, эта часть немедленно отправлялась из города в лагерь, в тот район, который ей был заранее указан.

17 ноября подошла очередь Дроздовским батареям перебираться из города в лагерь. Уходящие из города в лагерь, как правило, кроме своих вещей, должны были нести и палатки. Путь из города в лагерь пересекают четыре довольно глубоких лощины с подъемами, и поэтому двигались нагруженные люди довольно медленно и с частыми остановками.

Место для лагеря частям Русской Армии было отведено в большой лощине, носящей название Муним-бей-Дере и прозванное союзниками Долиной роз и смерти, перед горой, покрытой колючим кустарником. В глубине этой лощины протекал обычно небольшой ручеек, превращавшийся во время дождей в бурлящую речку. На левой стороне лощины размещали пехотные части с их артиллерией, а правая сторона была предназначена для размещения кавалерийских частей и конной артиллерии.

Палатки были четырех типов. Большие зеленые с внутренним белым полотнищем и деревянным скелетом; эти палатки имели по 16 оконцев из целлулоида, были в ширину 9 шагов и в длину 22 шага. Второй тип: зеленые четырехугольные в форме коробки, ординарные, размером 7 на 8 шагов. Потом стали выдавать зеленые палатки в форме крыши, также ординарные, но размером 6 на 7 шагов. Были и белые эллипсоидальные, двойные, размером 8 на 15 шагов. Последние три типа палаток окон не имели.

В лагере было всего около 24 000 человек, из которых на долю кавалерии падало 6000, на долю артиллерии – около 4000, а все остальные – пехота. В городе разместилось до 11 000 военнослужащих, кроме их семейств и гражданских лиц.

В лагере палатки были расположены отдельными группами, с небольшими промежутками между полками и в порядке их номеров справа налево, если смотреть на запад.