Авторитет - Борис Седов

Сказать, что Невский сильно удивился, узнав в этом, вызывающем брезгливость типе себя, любимого, – значит, солгать. Это было уже даже не удивление – это был настоящий шок. Фрол оказался прав. В этой, вонючей, пропахшей перегаром, кухонным чадом, гнилью, немытыми телами и еще бог весть какой гадостью квартире его действительно ждал сюрприз. Без преувеличения – самый «сюрпризистый» изо всех, которые ему до сих пор приходилось получать от жизни.

– Что скажешь, босс? – спросил Фрол, закуривая сигарету.

– Интересный пассажир, – тихо ответил Рэмбо. Оглянулся на Зуева. – Кто из них Поц?

– Этот, – капитан кивнул на развалившегося на диване долговязого, с татуировкой на запястье.

– Позовите женщину, – приказал Невский. Когда ее привели, Влад придирчиво оглядел растрепанную бабу. Спросил: – Как тебя зовут?

– Валентина, – представилась тетка.

– Кто ты ему?

– Вроде как жена, – пряча бегающие глаза, сообщила женщина. – Гражданская. Мы по переписке познакомились, когда Колька в зоне сидел.

– Знакомая история, – фыркнул Зуев. – Для зеков это любимое развлечение – всей камерой письма таким одиноким дурам сочинять, а потом читать. Они-то ладно, от скуки, но таких идиоток, – он презрительно поглядел на бабу, – я никогда не понимал!

– Заткнись, психолог. Тебе слова не давали, – жестко осадил мента Невский. – Остальные двое кто?

– Дружки его, – подавленно выговорила Валентина. – Все вместе на мясокомбинате работают. Этот, ушастый, грузчиком. Как зовут не знаю. Его Квадратом кличут. Другой – Яшка Битлз, – женщина кивнула на двойника Невского. – Забойщик скота, как и Колька.

– Про их ночные прогулки знаешь? Когда женщин в подъездах ловили, грабили, насиловали и убивали? – стараясь держать себя в руках спросил Рэмбо.

– Догадывалась, – тихо подтвердила Валентина. – Из разговоров. Мне они ничего не говорили, просто уходили шляться и утром возвращались, довольные. С деньгами, наркотой и золотишком. Я лишних вопросов не задавала. Себе дороже выйдет. У меня зарплата четыре тысячи и дочь-школьница в интернате. Ее надо на ноги поставить. А Колька, он хоть и урод, но… В общем, одной совсем плохо. Кому я нужна, в сорок лет, с пропиской в деревне и прицепом? Понимаешь?

– С трудом, – бросил Влад. – Значит, так, Валентина. Уроды эти много горя людям причинили. Пришло время отвечать. Сегодня мы их заберем. Всех троих. Больше ты их никогда не увидишь. Для посторонних, если спросят: ушли за бутылкой и не вернулись. Если что, – Невский кивнул на капитана, – вот он, опер местный, тебя прикроет. Дня три подождешь, потом подашь заявление в милицию. Сообщишь его матери, что, мол, пропал. Пусть старуха возвращается в свою квартиру и спокойно доживает. Договоритесь – здесь останешься, не получится – съедешь. Твой номер шестой. По уму, я мог бы и тебя вместе с ними. Мне свидетели не нужны. Но мне жаль твою дочь. Будешь держать язык за зубами, ничего не случится. Если узнаю, что гнилая волна пошла, просить прощения будет поздно. Ты все поняла?

– Куда уж лучше, – шмыгнула носом Валентина. – Я… никому не скажу. Честное слово!

– Вот и хорошо, – подвел черту Невский. – А сейчас иди на кухню и сиди там тихо, как мышь. Стой. На всякий случай ближайшие три дня, до подачи заявления, рядом с тобой постоянно будет находиться наш человек. Тебя он пальцем не тронет. И потом уйдет. Организуй, – Влад повернулся к Денису. Тот молча кивнул. Дал знак одному из бойцов увести женщину обратно на кухню.

– Ты собираешься прямо сейчас их отсюда выносить, днем? – спросил Фрол.

– Нет, разумеется. Хватит с меня на сегодня сюрпризов, – холодно ответил Рэмбо. – Ублюдков связать, пасти заклеить. Ночью, часа в три, подгоните микрушку задом к самому подъезду, погрузите и отвезете на точку. Там надеюсь, все в порядке?

– А что ей сделается, – дернул щекой Фрол. – Я около месяца назад был там недалеко. За грибами с тещей ездили. Сделал крючок, посмотрел. Проверил. Контролька на месте. Все тихо, спокойно. Как на кладбище. Хорошее место. Вовремя ты его у вояк выкупил.

– Я знаю. Действуйте. Я подъеду к четырем часам.

– Влад, погоди, – Денис придержал собравшегося у же уходить Невского за рукав куртки. Наклонился к уху, прошептал: – Что думаешь насчет этого лохматого, Битлза? – глаза Фрола хитро прищурились. – Интересная тема, по ходу. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Не пальцем сделанный, – невозмутимо отозвался Рэмбо. – Ладно, я поехал. Колбасит не по-детски. Отлежусь, аспирина выпью. Другие дела разрулю. Встретимся в четыре утра, на точке. Работайте.

– А как же я? – подал голос встревоженный Зуев.

– А ты, – оглянулся Влад. Помолчал многозначительно, словно раздумывая, не избавиться ли, в самом деле, от ненужного и дорогого балласта. – Ты пока свободен. Потом, если потребуется, хвосты подчистишь. Чтобы бабу не подставлять. Я ей обещал.

– А как же… с… ну вы понимаете, – осторожно напомнил капитан.

– Ладно. Пошли со мной, – глухо бросил Невский и, развернувшись, нетвердой походкой направился к выходу. Лицо у него было мокрым от холодного пота, зубы стучали, сердце то и дело сбивалось с ритма. Обмануть отравленный алкоголем и кубинскими сигарами организм не получилось, несмотря на все хваленые гемосорбции. Хотя без вовремя сделанной откачки вообще был бы полный звиздец. Отходняк, похоже, только сейчас достигал своего апогея. Плохо дело. Без доктора и новой порции лекарств, действительно, не обойтись. Невский вышел на лестничную площадку, прислонился плечом к обшарпанной стене, дважды глубоко и шумно вздохнул, дрожащей рукой достал из кармана телефон и набрал номер личного врача, вспомнив данное утром юной медсестре Марии обещание больше никогда так по-скотски не напиваться. И, забегая вперед, стоит отметить – выполнил его на все сто. Этот, пусть и непродолжительный, но кошмарный по содержанию запой в «Красных зорях» стал первым и единственным в жизни Рэмбо.

Лечебно-оздоровительный центр, где работал профессор Дорош, личный врач семьи Невского, находился на Каменноостровском проспекте, по ходу движения в Сестрорецк. Так что до лепилы, уже поджидающего своего клиента под козырьком центрального входа в стационар, кортеж с правительственными номерами долетел быстро. Понять, как плохо Невскому, можно было уже по внешнему виду появившегося из «БМВ» олигарха. Слов на ветер ни Влад, ни тем более профессор, не бросали. Невский сразу прошел в отдельную палату-люкс, скинул куртку, ботинки, свитер, закатал рукав рубашки и прилег на кровать. Дорош дал выпить пациенту горькие сердечные капли, ругая коллег-наркологов, поставил систему, предупредив, что процедура введения новейшего детоксицирующего французского препарата, появившегося на рынке совсем недавно, займет минимум час. Затем еще часок-другой лучше просто полежать, посмотреть телевизор. Если получится – прикорнуть. И резуль-тат, по заверению профессора, на заставит себя ждать:

– Уверяю, Владислав Александрович, вам станет значительно легче. А к завтрашнему утру – вообще чудненько. Особенно, если прежде чем лечь в постель, примите таблеточку клоназепама. Я дам вам с собой упаковочку. Только условие – спать не менее восьми часов. Иначе действие лекарства не закончится и от недосыпа будет слегка покачивать.