Сокровища короля - Элизабет Чедвик

– Так ничего и не слышно о Хэме, Уолтер? – участливо поинтересовалась Мириэл, останавливаясь возле юноши.

Он замешкался под ее пристальным взглядом:

– Нет, госпожа. Говорят, он скорей всего упал в Уитем,[17]а река из-за дождей вышла из берегов. У бедняги не было шансов выжить. – Он обнажил зубы. – Ну почему я не проводил его домой в тот вечер? Старый черт не видел дальше своего носа, да еще и набрался не хуже меня.

Мириэл ласково тронула парня за худенькое плечо.

– Ничьей вины тут нет, – твердо сказала она. – Я наказала отслужить молебен за упокой его души, где бы она ни находилась.

Она также послала мешочек серебра жене Хэма и намеревалась и впредь регулярно поддерживать ее деньгами, но об этом знали только она сама и несчастная женщина. Благоразумие требовало от нее осмотрительности. После скандала с Робертом по поводу Хэма она пришла к выводу, что ради сохранения мира в семье ей следует меньше откровенничать с мужем. По отношению к ней Роберт неизменно проявлял щедрость, но в делах он крепко держался за свой кошелек и был крайне безжалостен.

– Значит, по-вашему, его нет в живых, да, госпожа?

– Скорей всего, да, но что теперь об этом говорить. Послушай, у нас кончается зеленая пряжа. Сходи-ка в красильню, посмотри, готова ли новая партия у мастера Джека.

– Иду, госпожа. – Уолтер резво вскочил на ноги и почти бегом покинул мастерскую, словно пытался обогнать свои мысли. Мириэл вздохнула и, покачав головой, заняла его место за станком, чтобы завершить начатую операцию. Она представила, как он сидит здесь и предается размышлениям: руки работают, а в голове роятся догадки и подозрения.

Мириэл понимала, что бесполезно строить домыслы относительно исчезновения Хэма. Старый дурак напился и свел счеты с жизнью. Она не сомневалась в его смерти. Хэма слишком хорошо знали в городе, чтобы он остался незамеченным, а в силу своего плохого зрения далеко уйти он не мог. К тому же старик обожал свою жену и не стал бы мучить ее неведением и тревогой.

Роберт отмалчивался по поводу исчезновения старого ткача и даже тактично воздержался от замечания, что это и к лучшему, за что Мириэл была ему благодарна. Ей уже случалось несколько раз спорить с мужем, и она обнаружила в нем опытного и коварного соперника. Он никогда не терял самообладания, не впадал в ярость, да и вообще голос повышал крайне редко. Своего он добивался такими средствами, как извращение фактов, запугивание, лесть, и еще тем, что она в свое время принимала за обычную рассудительность. Правда, ему каким-то образом всегда удавалось так повернуть разговор, что виновницей спора оказывалась, как правило, она, и даже если ей случалось настоять на своем, ее не покидало ощущение, что победил все равно он.

Сосредоточенно щурясь, Мириэл вставляла в станок красновато-коричневую нить. У нее ныла спина, в животе бурлило. Утром, поднявшись с постели, она обнаружила, что у нее начались месячные, и с чувством глубокого облегчения отправилась на поиски льняных подкладок. Вопреки усердным трудам Роберта она все еще не была беременна. Роберт при этом известии лишь пожал плечами.

– На все воля Божья, – сказал он, потрепав ее по плечу. Слышать подобное заявление из его уст было весьма странно, поскольку Роберт придерживался того мнения, что Господь помогает тем, кто помогает себе сам.

По крайней мере, на время месячных она избавлена от домогательств мужа. Хоть ее тело и несколько приспособилось к его энергичной манере совокупления, она по-прежнему воспринимала свои супружеские обязанности в постели как тягостное бремя. А вот его поцелуи и объятия вне брачного ложа доставляли ей огромное удовольствие. Мириэл нравилось сидеть с мужем перед очагом, склонив голову к нему на плечо и обсуждая с ним события дня, когда он гладил ее, словно кошку.

Едва она успела зарядить станок, в мастерскую вернулся Уолтер с корзиной зеленой пряжи. Следом за ним вошел Роберт в новой шляпе из линкольнского сукна, сидевшей чуть набекрень на его русой шевелюре. На шляпе колыхалось в такт его шагу павлинье перо. Он был коренаст и чуть тучноват, но благодаря легкой походке в движении казался гораздо более стройным.

Фламандцы мгновенно прекратили болтовню и, поднявшись со своих мест, поклонились ему. Улыбнувшись, он жестом разрешил им продолжать работу и подошел к Мириэл.

– Дорогая. – В знак приветствия он поцеловал ее в обе щеки и затем в губы. – Сегодня вечером у нас будет гость. Я обещал ему отменный ужин и интересную беседу за столом.

– Гость? – Мириэл взглянула на мужа. Это сообщение ее не обрадовало. Спина сильно ныла, и она по опыту знала, что боль усилится. А среди знакомых торговцев и заказчиков Роберта встречались очень утомительные люди.

– Капитан корабля, – объявил Роберт. – Он перевозил груз с пряностями вверх по реке; я встретил его на рынке.

Мириэл чуть расслабилась и улыбнулась. Мартин Вудкок ей нравился, и устроить ему хороший прием было бы даже приятно.

– Тогда мне придется самой идти на рынок, – сказала она, ловким движением отстегивая кошелек с ремня мужа.

Тот вытаращил глаза и выпятил грудь, но потом вздохнул и неохотно улыбнулся.

– Он ведь и твое сукно переправляет во Фландрию, – заметил он.

– Но пригласил-то его ты, а я должна позаботиться об «отменном ужине», – парировала Мириэл, покидая мастерскую.

Николас сидел на перине в «Ангеле» в комнате на верхнем этаже. Мешочек серебра стал залогом того, что ему не пришлось делить постель и комнату с другими постояльцами, кроме тех, кого он выбрал сам.

– Что он собой представляет? Этот торговец, пригласивший тебя на ужин? – полюбопытствовала Магдалена, пряча свои полные веснушчатые груди под свежей льняной простыней. Ради путешествия в Линкольн с Николасом она на время пожертвовала регулярным заработком в «Красном кабане» в Дувре.

– Влиятельный торговец шерстью. Он нанял «Пандору» для перевозки своего руна, так что дела он ведет в основном с Мартином, но я с ним тоже иногда встречаюсь. – Он встал с постели, на которой они недавно целый час занимались любовью, и вытащил из своего дорожного мешка свежую льняную рубашку.

С восхищением взирая на его стройную фигуру, Магдалена убрала за ухо шелковистую прядь своих рыжих волос.

– Богатый?

Николас надел рубашку и насмешливо посмотрел на нее:

– Очень. И всегда вовремя платит. – Он взял тунику. – К сожалению, его приглашение не распространяется на мою спутницу.

Магдалена надула губы:

– Ты просто не хочешь знакомить меня ни с кем, кто мог бы мной заинтересоваться.

– Да брось ты! – расхохотался Николас – Ты хорошо меня знаешь, я тебя тоже!

Она насупилась, ее лоб обезобразила неестественно глубокая складка, но потом она улыбнулась и, схватив один из валиков, подпиравших подушки, швырнула в него.