СМЕРШ. По законам военного времени - Валентин Константинович Мзареулов

также подключены управления НКВД и НКГБ по Московской области.

Вся игра с «Цеппелином» проходила в тесном взаимодействии между соответствующими подразделениями НКВД, НКГБ и «Смерша». Так, например, тексты радиограмм в «Цеппелин» готовились начальником 3-го отдела ГУКР «Смерш» Барышниковым и утверждались лично начальником ГУКР «Смерш» Абакумовым или его заместителем — генерал-лейтенантом Бабичем. Кроме того, радиограммы «Цеппелину» согласовывались с начальником 2-го Управления НКГБ СССР Федотовым и начальником Главного управления по борьбе с бандитизмом НКВД СССР Леонтьевым.

На первоначальном этапе радиоигры мы поставили перед собой задачу создать у немцев видимость того, что Таврин П. И. благополучно прибыл в Москву, легализовался и успешно создает условия для совершения террористического акта.

Первый выход в эфир состоялся 27 сентября 1944 года. Начиная с этого дня вплоть до 15 октября радиостанция неоднократно выходила в эфир. Однако связь с «Цеппелином» умышленно не устанавливали. 15 октября вновь вышли в эфир, слышимость была два балла, но создавали видимость, что Центр услышать было невозможно. Наконец 19 октября в Центр радировали «вслепую»: «Вызывайте дольше и отчетливее. Лида плохо разбирает. Вас слышим редко, почему нерегулярно работаете? Привлеките радиста, который ее тренировал. Примите все меры, чтобы связаться…»

21 октября пришел ответ из «Цеппелина»: «Были очень обрадованы получить от вас ответ. Вашу телеграмму в 230 групп не получили.

Повторите, сообщите подробно о вашем положении. Привет». В последующие дни продолжали создавать видимость помех в радиоэфире и невозможности принять радиограммы Центра.

Наконец 26 октября связь была установлена и в «Цеппелин» отправили радиограмму: «Очень рад, что, наконец, появилась надежда. Думал, со связью уже ничего не получится. Лида совсем измучилась. Нахожусь в пригороде Москвы, поселок Ленино, Кирпичная ул., д. № 25… Сообщите, получили ли мое донесение о высадке — телеграмма 230 групп. Еще раз прошу, чтобы с Лидой работал опытный радист. Передавайте медленно. С нетерпением жду ваших сообщений. Привет всем. Л. П.».

29 октября пришло сразу две радиограммы: «Прошу сообщить точно, где остался самолет и его экипаж.» и «Не давайте ваши телеграммы, больше чем 50 групп. Повторяйте каждые имена и числа два раза. Работаю с вами сам. Мы еще сработаемся. Привет. Михель».

В ответ повторно сообщили подробную радиограмму из 280 групп: «В первой телеграмме сообщал, что при посадке самолет врезался в деревья, потерпел аварию, только случайно все остались живы. Летчики оказались малоопытными и растерянными. Кроме того, что не сумели посадить машину, место для посадки почему-то выбрали около деревни. Вскоре после аварии в нашу сторону побежали люди. Я вынужден был действовать быстро и решительно. С трудом вытащил мотоцикл, и с Лидой немедленно отъехали от этого места, экипаж ушел на запад. Из-за плохой дороги мотоцикл отказал, его и все лишнее имущество пришлось уничтожить и двигаться лесом. С трудом добрались до Ржева, где жили 12 дней. Пытались с вами связаться. 28 сентября прибыл в Москву, сейчас живу в пригороде по сообщенному вам адресу. Пока все благополучно, изучаю возможности работы. Сообщите, где семья Лиды. Л. П.».

Завязался регулярный радиообмен с «Цеппелином». 2 ноября Центр радировал в ответ: «Повторите ваш адрес в телеграмме № 3. Привет. Михель». Через три дня, 5 ноября, немцам радировали: «Обстановка изменилась, многих людей нет. Имеющиеся люди не могут обеспечить получение пригласительного билета. Пригласительные билеты на торжественное заседание 6 ноября высылает Кремль по организациям специального формата с указанием фамилии. Вопрос о демонстрации 7 ноября неизвестен. Л.П.». На следующий день пришел ответ: «Сообщите о положении в Кремле и отношение Сталина и Тимошенко, и тут нам нужны постоянно донесения. Каждое донесение для нас важно». Из «Цеппелина» запросили повторить адрес, где остановились агенты.

13 ноября в Центр сообщили «оперативные» данные: «Торжественное заседание состоялось в Кремле. Попасть не удалось. Демонстрации и народа не было». Из «Цеппелина» продолжали слать шифровки с требованием повторно сообщить обстоятельства и место крушения самолета. 23 ноября немцам радировали: «Работать в Москве оказалось гораздо труднее, чем я думал, приходится начинать все заново, подыскиваю людей. Хочу устроиться работать. Сообщите ваше мнение, прошу ответить, что с семьей Лиды. Привет. Л.П.».

Следующую радиограмму отправили 27 ноября: «Все телеграммы уничтожены. Содержание непонятых вами групп восстановить не могу. В телеграмме № 4 после слов “из-за плохой дороги” сообщал, что мотоцикл пришлось уничтожить. После чего прибыли во Ржев, откуда пытались с вами связаться. Л.П.».

7 декабря пришло задание из «Цеппелина»: «Вашей задачей является прочно обосноваться в Москве и подготовить проведение поставленной вам задачи. Кроме того, сообщать о положении в Москве и Кремле». В тот же день в Центр направили тщательно подготовленную шифровку: «Точного места посадки не знаю. После аварии на другой день к вечеру вышли к деревне Баранцево 20 км южнее станции Княжьи Горы на железной дороге Ржев-Москва. От деревни Баранцево место посадки по моим расчетам не более 30 км на юг. Л.П.».

13 декабря из «Цеппелина» было получено две радиограммы. Первая: «Родственники находятся в безопасности, здоровы и работают; что слышно об основании комитета Власова, сумеете ли вы наладить отношения с комитетом “Свободная Германия” под руководством Зайдлица?» — и вторая, с запоздалым предостережением: «Почему нет у вас возможности получать сведения из Кремля, что слышно про Сталина. Предупреждаю, что ваш зажигательный аппарат радиомины к концу ноября будет непригоден для пользования».

23 декабря было отправлено в «Цеппелин» три коротких шифровки: «О Власове и Русской освободительной армии здесь знают, влияние разное, среди отдельных военных положительное, об основании комитета Власова пока ничего не слышно», «Комитет “Свободная Германия” активно действует, сужу по сообщениям печати, ищу возможности наладить отношения», «Сведений о Кремле не имею из-за отсутствия нужных людей, продолжаю искать».

Следующий сеанс связи состоялся почти через месяц, 19 января 1945 года в «Цеппелин» передали: «Выезжал на Урал по личному вопросу и искал Надю, которая в начале войны эвакуировалась в Свердловск. Безуспешно, мобилизовали в армию. Об отъезде хотел предупредить вас, но Лида не могла связаться. Л.П.».

Ответ пришел в виде трех коротких радиограмм: «Зажигательный аппарат радиомины уничтожить. По выполнении доложить. Вблизи от вас работают друзья. Хотите ли для взаимной поддержки быть сведены вместе?», «Газетные сообщения о Комитете “Свободная Германия” здесь известны, передавать не нужно. Важно установить связь и сообщить о месте жительства членов, насколько они свободны», «Сообщите, составляет ли курс новых печатных чешских денежных знаков; 5,5 чешских крон одному рублю. Повторяю 5,5 крон равны одному рублю».

Поспешное согласие на соединение с другой группой немецких диверсантов мы посчитали преждевременным — это могло вызвать у противника подозрение. Кроме того, предполагалось, что члены этой группы «друзей» являются участниками