Высота одиночества - Ольга Борискова

уж и получать тренерских люлей, то неплохо хотя бы знать за что, а так…

В итоге до дома Игорь добрался только около семи часов вечера. Едва войдя в прихожую, наткнулся на розовый чемодан, и практически сразу же до него донесся звонкий голос матери. Побросав пакеты с продуктами, он ринулся на кухню.

– Мама?!

– Игорь! – обрадовалась Ирина и бросилась к нему в объятия. – Дорогой мой, а ты подрос!

– Мама, мне двадцать три! Расти я ни при каких условиях не буду, – проворчал Игорь. – Что ты здесь делаешь?

– Приехала навестить! Соскучилась!

– Мама!..

– Ну, хорошо, – вздохнула Крылова. – Я развелась с Брайаном и теперь снова одна…

– Ты была замужем?!

– Ой, а я что, не говорила? – Женщина невинно захлопала ресницами. – Всего два месяца. Но мы с ним не подходили друг другу… Да и Париж быстро наскучил.

Игорь, не находя подобающих слов, только возвел глаза к потолку. И шумно выдохнул. Нет, ни в пятьдесят, ни в семьдесят лет мама не изменится.

– Так, Игорь! – нравоучительным тоном начала Ирина, указывая рукой на сидящую за столом Ринату.

Та, поджав под себя ногу, устроилась в уголочке: притихла и молчала, с легкой улыбкой слушая перепалку. Судя по настроению и вполне здоровому цвету лица, общество его матери пошло девушке на пользу. По крайней мере, на человека стала похожа.

– Ты почему бросил Риночку?! А если бы ей плохо стало? А если бы это было отравление?! – Крылова возмущенно хмурилась. – Какая безответственность, Игорь!

– Мама! Еще скажи, что мы в ответе за тех, кого приручили, – услышав сдавленный смешок Ринки, хмыкнул Игорь. Глядя через плечо матери на Ипатову, мечтал лишь об одном – стереть с ее лица самодовольную лисью улыбку. Она, значит, косячит, а ему на орехи достается. Ну, Ипатова!..

– Именно! – подхватила Ирина.

– Мамочка, с Риночкой твоей я как-нибудь разберусь, – примирительно проворчал Игорь, обхватив родительницу за плечи. – Ты мне лучше ответь, что ты делаешь здесь с чемоданом?

– Я не помню, куда дела ключи от своей квартиры, – честно призналась Крылова.

– Ясно. – Игорь вышел из кухни. Вернулся через минуту со связкой ключей и вручил маме. – На всякий случай сделал дубликат. Ты ведь у меня забывчивая.

– Старею, – горестно покачала головой она и уткнулась в грудь сына. – Игорь, я так соскучилась по тебе.

– И я тоже, – совершено искренне проговорил он, обнимая мать. – И ужасно рад, что ты наконец вернулась. Теперь снова есть о ком заботиться.

– У тебя и без меня найдется о ком заботиться. – Ирина повернулась к Ринате.

Игорь ничего не ответил. Только ухмыльнулся, поймав на себе смущенный взгляд Ринаты.

– Мне надо ехать домой. Теперь Рина под присмотром, и я вам не нужна. – Крылова недвусмысленно приподняла брови.

– Я отвезу тебя.

– Как скажешь.

Когда мама собралась, Игорь подхватил ее чемодан и вышел из квартиры, предварительно наказав Ипатовой, что раз уж она чувствует себя здоровой, пусть разогреет ужин.

Пока ехали в машине, мать не переставая твердила Игорю о путешествиях, о жизни за границей и приключениях. Он с улыбкой слушал и изредка вставлял пару-тройку фраз.

Внезапно Ирина замолчала и спросила без прежней легкости:

– У тебя с этой девочкой все серьезно?

– Ма-а-ам, – предупредительно протянул Игорь, покосившись на нее.

– Просто она мне понравилась. Гораздо лучше… Марины.

Игорь вздохнул и затормозил на светофоре. Что он мог сказать матери? Серьезно ли у них с Ринатой? Как у партнеров – однозначно, а в личном плане… О таком он даже задумываться не хотел. Она рядом, спит в его постели, живет с ним – и пока ему этого достаточно. Что дальше – покажет время. В любом случае куда торопиться? Да и Рина… Она, возможно, и неплохая, но… В ней слишком много но. Он всегда считал, что отношения должны строиться на взаимности, а вот тут у них наметились проблемы. Порой он чувствовал, что нужен ей, а она тянется к нему, но краткие моменты быстро сменялись отчужденностью Ипатовой, нежеланием пускать его в свое прошлое, да и в настоящее тоже.

И разве можно при таком раскладе думать о совместной жизни?..

– Почему тебе Маринка никогда не нравилась? – усмехнулся он, решив оставить вопрос мамы без ответа. – Только из-за того, что старше?

– Нет. – Крылова поджала губы и обиженно вздохнула. – Она бы тебя проглотила и даже не поморщилась. Тебе нужна другая, более ласковая и нежная… – Ирина мечтательно закатила глаза. – Цветочек… как Рината.

– Цветочек! – Игорь подавил смешок и влился в движущийся поток машин. – Кстати, мам, есть особые цветы – хищники. Вот моя партнерша примерно такого рода цветочек.

– Но она спит в твоей постели, – не унималась Ирина. – И носит футболку, которую я тебе привезла из Африки.

– Мам, что ты хочешь услышать? Что мы любим друг друга и поженимся, как только выиграем Олимпиаду? – Игорь начинал выходить из себя. Он успел подзабыть, какой настойчивой бывает мать. А если дело касается его личной жизни… Последний раз она проела ему плешь, когда они встречались с Маринкой, а теперь вот Рината.

– Было бы неплохо.

– Не будет этого! – воскликнул Игорь, резко затормозив у подъезда элитной девятиэтажки.

– Приехали. – Он выбрался из салона и вытащил чемодан матери из багажника.

Крылова вылезла из машины и демонстративно хлопнула дверью. Подошла к Игорю и потянулась за чемоданом.

– Я сама. – Дернула за ручку, не глядя на сына.

– Я провожу тебя до квартиры, – безапелляционно заявил он, захлопнул багажник, закрыл машину и повез чемодан к подъезду.

Мать шагала впереди. Игорь прибавил шаг, стремясь ее догнать.

– Мам. Мама! – позвал он, и она обернулась. – Прости.

– Ты груб.

– Знаю, извини, – примирительно улыбнулся Крылов. – Но ты слишком наседаешь. Я понимаю, ты хочешь как лучше, но… Я правда не знаю, что будет с нами после Олимпиады.

– Ты к ней неравнодушен, – сказала Ирина.

– Возможно, – ответил он уклончиво. – У нас с Ринатой Ипатовой очень сложные отношения.

– Что может быть проще чувств? Если любишь, значит, любишь, если нет, значит, нет. Элементарно, как дважды два! Зачем придумывать препятствия, если их нет?

Игорь хотел возразить матери, что это у нее все настолько просто, что за любовь она принимает обычную влюбленность. Как бабочка летит на свет, так и она мчится в другую страну за очередным ухажером. А спустя пару месяцев наступает понимание. И разочарование от очередного брака с каждым разом становится все тяжелее. Он мог бы сказать матери правду, но не стал. Она – важная частичка его жизни, какой бы легкомысленной женщина ни была.

Он надеялся, что однажды она встретит мужчину не на несколько месяцев, а на всю жизнь. И будет счастлива. Потому что при всей ветрености и девчоночьей безалаберности его мать была умной, доброй и до сих пор искренне верила