Чужая Истина. Книга первая - Джером Моррис

уже чумазое лицо — особенно метко. Конечно, чёрт возьми! Я не откровенничаю со всеми подряд. Но, как видно из твоей язвительности, ты отлично понял, что не всё показанное — хлам. Если бы не понял — я бы обиделся. И, не скрою, разочаровался бы. Но раз всё идет так, как идёт… Я распознал тебя раньше, чем ты меня. Как? Ну разумеется, не по бредятине о воровстве останков, тут этим промышляют только бесноватые знахари. Смотри внимательно… — Аспен провёл рукой по левой стороне головы, медленно взъерошив чистые, аккуратно подстриженные волосы длинной в два дюйма. — Видел?

— Татуировка. — Эйден не смог разобрать угольно-чёрных символов, скрывавшихся под каштановыми волосами, но точно разглядел, что они покрывают почти половину головы. — И для чего это? Как действует — даже не спрашиваю.

— Это… чтобы не пропустить чего интересного, — сказал Аспен таким тоном, будто объяснял — зачем смотреть под ноги. — Я успел неплохо разглядеть тебя. Кровь на руках и смерть за пазухой. Давай уже, хвастайся, деревенщина, любопытство-то грызёт.

Эйден не ждал такой точной оценки и в любой другой ситуации здорово насторожился бы. Однако сейчас не было ощущения возможной опасности. Да и тому, что кто-то знал и умел больше него, по сути, удивляться не приходилось.

— И то, и другое — подарок друга, — протянул он в задумчивости потирая ладони о штаны. — На руках универсальные печати крови. Уверен — тебе интересно, как наносились и почему «кровоточат»… может,когда и расскажу. За поясом смерть, — Эйден выложил артефакт из клюва ворона и фрагмента латной перчатки на стол. Глухо стукнуло. — Но смерть только птичья. Такой вот охотничий арбалет, для ленивых и неуклюжих. А кое-чего ты не разглядел. Лови.

Он поддел большим пальцем шлифованную монетку. Тонко звякнув, та взлетела вверх и вперёд, кувыркаясь в воздухе. Аспен не пытался поймать. Когда монета ударилась о стол — он ловко прижал её обратной стороной деревянной ложки, не давая отскочить на пол.

— Незнакомых артефактов не касаюсь. А тут — даже и не пойму. Не только сам не заметил, но и сейчас ничего не вижу. Монета Золотой долины, грубо обработана… и ничего. Тоже подарок?

— Нет, это как раз сам, — Эйден грустно улыбнулся, невольно предаваясь воспоминаниям. — Значит — это вовсе не артефакт, да ещё и обработана грубо? Ладно… тебе виднее. Но завтра покажу, как её использую. Может, хоть в алхимиях тебе нос утру.

— Охотно верю, я в них не силён. Но завтра будет завтра, а пока, если не против, чуть больше о том клюве. Раз уж про печати не хочешь. Гравировка, смотрю, интересная…

Бодрые плотницкие молотки с самого раннего утра что-то деловито колотили. Их ритмичный перестук вторгался в сон Эйдена, рождая образы жадных дятлов, испещрявших древесину в поисках добычи. После, всё ещё сквозь дрёму, до него донесся беспорядочный гул, перекрываемый одним мощным, бесстрастным голосом. Будто стаю громко воркующих, беспокойных голубей осадил старый матёрый тетерев.

Уже окончательно проснувшись, потирая слипавшиеся глаза, Эйден сел на кровати. Огляделся, припоминая, где находится. Ночь под крышей, да ещё на матрасе, пусть даже не из самой свежей соломы, была удивительно приятной после долгих скитаний по лесам. Задумчиво уставившись на пустую кровать Аспена он, стесняясь самого себя, проверил на месте ли артефакт и тейлы, вырученные за вяленую птицу. Всё было где и положено, в том числе и необъятных размеров кувшин с остатками пива. Эйден подошел к столу, принюхался к горлышку, отгоняя вьющихся мошек. Пахло вчерашней горечью.

В коридоре послышались шаги нескольких человек, резко открылась чистая, свежеоструганная дверь.

— Лейтенант, вы забываетесь. Привычка орать на солдатню в реальной жизни только вредит.

Аспен вошёл первым, говоря как бы нехотя, не оборачиваясь. За ним почти вбежал раздражённый, позвякивающий шпорами мужчина. Он презрительно щурил глаза и играл желваками. В дверях, не решаясь войти, остановились двое солдат.

— Орать? В реальной⁈ Это вы, мастер, забыли о том, что говорилось только с утра. Уклоняющимся от выполнения долга не уклониться от…

— Эйден, плюнь ты эту дрянь, там же мухи. — Аспен демонстративно не обращал внимания на офицера. — На, хлебни чая и собирайся.

Эйден поймал брошенную флягу, откупорил, понюхал. Поглядывая на солдат, он старался не выказывать робости, напустив на себя уверенный, чуть недовольный вид. Почти получалось.

— Именно — собирайся. И быстро. Вы тоже, мастер. Приказано…

— Не нужно тыкать моему другу, — оборвал лейтенанта Аспен, — а уж тем более указывать ему. Он не слуга и не ваш подчинённый. Я тоже вам не подчиняюсь, как несложно заметить.

Офицер сощурил глаза ещё больше, одёрнул резким рывком стеганый гамбезон и двинулся на мага.

— А ты знаешь, что действительно несложно⁈ — почти вскричал он, особенно нажимая на это «ты». — Привязать зарвавшегося коновала к лошадиному хвосту и дать пробежаться босиком до самого Данаса. После ты уже не уйдёшь далеко. А заодно, штопая раны настоящих бойцов, ты, трус, сможешь между делом зализывать и свои! — последнее он прошипел уже в самое лицо мага, схватив его за грудки.

Аспен перевёл безразличный, почти скучающий взгляд с лица лейтенанта на его побелевшие руки, вцепившиеся в отвороты куртки. Мягко положил поверх свои, чистые, ухоженные, с коротко остриженными ногтями.

— Говорят, капитан Муррэ стал ещё злее после ранения, — тихий голос мага не заглушил хруста пальцев. Офицер побледнел. — Во что сложно поверить, ведь ко мне он был очень добр. Предлагал любую помощь, любую благодарность, всего лишь за снятый с него шлем, да пару мелких стежков.

Солдаты у входа мялись в нерешительности, переступая с ноги на ногу. Лейтенант, наконец отпущенный на свободу, отшатнулся от Аспена, потирая руки и громко сопя. Было непонятно, что произвело на него большее впечатление — упоминание высокого начальства или мёртвая хватка мага.

— Всего доброго, лейтенант. Отряд скоро двинется к Данасу, за стольким нужно проследить, стольких поторопить.

Офицер развернулся на пятках и, оттолкнув солдат, сердито забренчал шпорами по коридору. Светлая, не засаленная ещё дверь закрылась. Эйден стоял не шевелясь, всё произошло слишком быстро и не было времени толком приготовиться или решить, что делать. Запоздавшая испарина остывала на лбу, живот неприятно подвело.

— Хм… смотрю — всё серьёзно, — Аспен удивленно и с некоторой неприязнью глядел на нож в руке Эйдена. — И что ты собирался делать?

— Не успел ещё решить. —