Второй кубанский поход и освобождение Северного Кавказа. Том 6 - Сергей Владимирович Волков

Бои за станцию Тихорецкую

ПРИКАЗ ВОЙСКАМ ДОБРОВОЛЬЧЕСКОЙ АРМИИ

Село Белая Глина

№ 0284

27 июня 1918 г. 13 час. 40 м.

1) Разбитый под с. Белая Глина противник пытался 25 сего июня наступать на ст. Ея и станицу Ново-Покровскую и 26 июня на с. Привольное, но был отражен. В настоящее время силы большевиков сосредоточены в четырех группах:

Район станицы Невинномысской занимает отряд из трех родов войск неизвестной численности, имеющий конные части в хуторах по реке Кавалерке и в хуторе Ново-Ивановском;

Район Кальниболотская—Терновская ст. Тихорецкая занимается отрядом большевиков силой до 6—8 тысяч при многочисленной артиллерии и двух бронепоездах (потом оказалось, что бронепоездов было три);

Район ст. Успенская—Ильинская занимается отрядом (б. Думенко) силой до 21/2 тысячи при четырех орудиях;

Район с. Медвежье хут. Богомолов занимает отряд до тысячи человек при двух орудиях (впоследствии там оказалось 4 тысячи пехоты и батарея 4-орудийного состава, взятая нами с тысячью пленных).

2) Для предстоящей операции приказываю:

а) Генералу Боровскому очистить от большевиков район Привольное—Медвежье—Успенская. 30 сего июня занять район Ильинская – сельцо Демьяновка. Колонне придается броневик «Верный».

б) Полковнику Кутепову 30 сего июня перейти в станицу Кальниболоцкая.

в) Полковнику Дроздовскому 29 сего июня перейти в станицу Ново-Покровскую, где сменить части 1-й дивизии.

г) Генералу Эрдели с 1-м и 3-м Кубанским казачьими и Черкесским конным полками, присоединив к себе при наступлении 1-й Черноморский казачий полк, 30-го занять район станицы Незамаевской.

3) При сосредоточении в указанных районах вести разведку и выяснить группировку главных сил противника:

а) Генералу Эрдели в направлении на станицы Екатериновскую-Павловскую, Ново-Леушковскую, станцию Тихорецкую.

б) Полковнику Кутепову на станицу и станцию Тихорецкую и ст. Терновскую.

в) Полковнику Дроздовскому в направлении на станцию Порошино и сельцо Демьяновка.

г) Генералу Боровскому в направлении на Терновскую, станцию Тихорецкую и станицу Архангельскую.

4) Штаб Армии остается в с. Белая Глина.

Командующий Добровольческой Армией

Генерал-лейтенант Деникин

После взятия Торговой предстояла операция по овладению станцией Тихорецкая. Для того чтобы при наступлении обеспечить тыл своей армии, генерал Деникин решил предварительно уничтожить Южную группу красных войск, висевших на левом фланге добровольцев. «Удар по этой группе, – пишет генерал Деникин, – чтобы не задержать общего наступления, требовал от начальника большой решимости и стремительности. Этими качествами обладал в высокой степени начальник 2-й дивизии генерал Боровский. И кроме того, еще одним: он никогда не вел речи о малочисленности своих войск, их переутомлении и т. д. Разговор наш 27-го был краток:

– Необходимо в три дня разбить большевиков у Медвежьего, Успенской и Ильинской с тем, чтобы 30-го сосредоточиться в районе Ильинской, так как 1-го июля состоится общее наступление наше на Тихорецкую…

– Слушаю.

– Александр Александрович, вы взвесили, что перед вами 115 верст пути и 6 тысяч красноармейцев?

– Исполню.

– Можете выступить завтра с рассветом?

– Выступлю сегодня к вечеру…

Мы простились; вечером я провожал колонну Боровского, вытягивающуюся из Белой Глины; а 30-го пополудни к штабу, перешедшему в Ново-Покровскую, подъехал автомобиль: Боровский вдвоем с адъютантом по дороге, по которой бродили еще разъезды большевиков, приехал с докладом из… Ильинской.

Рейд Боровского, как назвали этот поход, протекал с быстротой поистине кинематографической».

Боевые действия Корниловского полка в этом «рейде» оперативная сводка от 29 июня 1918 года излагала так:

«Колонна генерала Боровского утром 28 июня у хутора Богомолова была встречена противником силою до 4 тысяч пехоты при четырех орудиях. Доблестный Корниловский полк под сильным ружейным огнем, перейдя в брод по горло в воде речку, захватил хутор Богомолов, разбил противника, оборонявшегося в окопах к западу от с. Медвежье, и овладел этим селом».

В этом бою 28 июня принимал участие и я[149], пишущий эти строки, после выздоровления от ранения 28 марта под Екатеринодаром. Из Новочеркасска на фронт со мной выехал мой старший однокашник по Виленскому военному училищу, но вышедший в артиллерию полковник Гетц[150]. К вечеру 27-го мы наконец догнали корниловцев недалеко от хутора Богомолова. Я сразу отправился в свою 1-ю офицерскую армию генерала Корнилова роту, остаток от славного Партизанского офицерского батальона имени генерала Корнилова, влившегося с началом 1-го Кубанского похода в Корниловской ударный полк. Командиром батальона был теперь первопоходник капитан Миляшкевич[151], который назначил меня командиром взвода в 1-ю роту, что после 18 месяцев командования мною батальоном в Великую войну было все же маркой. Взвод свой я нашел на улице, его оставили без квартир. Я сразу оценил, что командир батальона занимает чересчур большой дом, и снова побежал к нему с просьбой потесниться. Узы первого похода сделали свое дело, и взвод оказался под крышей. К моей радости, в нем оказались два старых соратника по походам, а потому мы втроем засели за разговоры, подкрепляя их уничтожением купленного жареного барашка. За разговорами мы и не заметили, как в предрассветной мгле стали строиться и как на столе от барашка остались одни только косточки. Правда, первоначальное наше движение было тяжеловато, и мы только подшучивали: «Лишь бы только не в живот», то есть ранение в пустой живот легко проходит, а в полный – почти всегда смерть. Идти далеко нам не пришлось, офицерской роте было дано направление по дороге на какие-то обрывистые валы. Наступивший рассвет сразу все разъяснил: перед нами были сплошные окопы красных, очень красиво расположенные, как после говорили, по старым укреплениям, а перед этой умилительной панорамой протекала красивая извилистая речка среди подсолнухов и уже высоких хлебов. Эту очаровательную картину стали дополнять редкие, но точные выстрелы с этих проклятых высот. Красные как будто принимали нас за куропаток и выбирали кто пожирней. Совершенно не к месту подвернулась нам речушка, перешли мы ее по пояс в воде, выскочили снова на дорогу, и дальше был довольно крутой подъем прямо на окопы противника.

Здесь стрельба пошла без выбора, по площадям, как говорили у нас. Мы тоже начали отвечать, застрочили и наши пулеметы. Мой взвод стал уменьшаться, через минуту и меня пуля хватила в левую руку выше кисти, перебив мне обе кости и часть сухожилий, которые вывалились сизым клубком. Мое пожелание сбылось: в живот мне не попали, но руку починили сильно. Помню, как под огнем противника подбежал ко мне офицер с бинтом и начал перевязывать меня, а красные все мешали ему, шлепая своими пулями по подсолнухам. Не могу понять, почему мы делали перевязку стоя. В голове стало «туманить» от потери крови, и я свалился