Накануне 23 августа 1939 года - Арсен Мартиросян

[Как выяснилось впоследствии, в британских документах эта ситуация изложена принципиально иначе. Там указано, что 17 марта 1939 г. Галифакс сообщил С. Хору о том, что В. Тиля обратился с просьбой о предоставлении Англией займа Румынии в размере 10 млн ф. ст. для переоснащения румынской армии и развития авиации. Тиля, по словам Галифакса, отметил, что германское правительство в последние дни потребовало предоставить ему монополию на румынский экспорт и принять некоторые меры к ограничению румынского промышленного производства в интересах Германии, и поинтересовался, не сможет ли британское правительствоопределить свою позицию на случай, если Румыния станет жертвой германской агрессии?[186] Кстати говоря, приведенные Майским слова Тиля «…при полной пассивности западных держав…» в британских документах отсутствуют – непонятно, то ли они не произносились вовсе, то ли опущены при публикации. Очевидно, что в разговоре с Галифаксом Тиля не упоминал ни о каких ультиматумах Германии Румынии.]

В обоснование своего демарша Тиля уже по собственной инициативе сообщил Галифаксу о тех требованиях, которые советник германского министерства народного хозяйства Вольтат,[187] находящийся сейчас в Бухаресте, предъявил румпра. Эти требования сводятся в основном к тому, что Румыния должна постепенно, по соглашению с Германией, ликвидировать всю свою промышленность, отказаться от торговли со всеми другими странами, направлять 100 % своего экспорта в Германию и получать оттуда же 100 % своего импорта. По словам Тиля, его сообщения произвели сильное впечатление на Галифакса, и тот обещал дать ответ на поставленный румпра вопрос через 2–3 дня. Галифакс, между прочим, интересовался состоянием румыно-советских отношений и спрашивал Тиля, какова была бы позиция СССР в случае германской агрессии против Румынии?».[188]

Если коротко прокомментировать суть записи в дневнике Майского, то следует сказать вот что. Как опытный дипломат он был обязан немедленно насторожиться, едва только услышал от румынского посланника всю эту историю, но особенно, когда тот упомянул, что Галифакс поинтересовался состоянием румыно-советских отношений и спрашивал, какова была бы позиция СССР в случае германской агрессии против Румынии. Ему ли, опытному дипломату, было не знать, что в это же самое время Великобритания вела конфиденциальные переговоры с Германией, стремясь заставить ее отказаться от требований по колониальному вопросу?! Ему ли, столько лет просидевшему в Лондоне полпредом опытному дипломату, было не знать, что именно по этому в самый разгар германо-румынских торгово-экономических переговоров британское правительство направило в середине февраля 1939 г. в Бухарест своего представителя лорда Семпилла с целью якобы оживления англо-румынских торговых связей?! Ему ли было не знать, что лорд Семпилл не предложил никаких конкретных мероприятий по расширению экономических связей Англии с Румынией?! Ему ли было не понимать, что тем самым премьер-министр Великобритании Чемберлен стремился всего лишь дать понять Гитлеру, что Англия может оказать противодействие германскому проникновению в эту и другие страны Юго-Восточной Европы?! Потому как Балканы – традиционный регион особых интересов Великобритании. Потому что в то же 17 марта он знал о произнесенной Чемберленом в Бирмингеме речи, в которой тот крайне резко выступил против Гитлера. Ему ли, опытному дипломату и профессиональному историку, было не понимать, что румын – это не национальность, это профессия, о чем давно и хорошо известно всей Европе?! И что в связи с возникшей ситуацией – с одной стороны, германо-румынские торгово-экономические переговоры, с другой стороны, ни к чему не приведший визит лорда Симпелла с целью якобы оживления англо-румынских торгово-экономических связей, – румынское правительство попросту предприняло попытку, авось выйдет, слегка пошантажировать Лондон, чтобы затем «подоить двух маток» – Берлин и Лондон?! Так ли уж трудно было это сообразить опытному дипломату, который не одну «собаку съел», разгадывая дипломатические головоломки того времени?!

Между тем ревностный католик и «святая лиса» британской внешней политики и дипломатии лорд Галифакс оказался куда проницательней и хитрей советского полпреда, даром, что ли, впоследствии загремевшего на Лубянку. Галифакс сразу сообразил, что из этого можно извлечь немалую выгоду – попытаться спровоцировать обострение отношений между СССР и Германией. И для начала вечером того же дня, то есть 17 марта 1939 г., Галифакс передал сообщение Тиля английской прессе и уже утром 18 марта британские газеты вышли с огромными заголовками о «германском ультиматуме Румынии». Причем Галифакс, как и полагается настоящему английскому лорду, попросту передернул факты. Ведь в действительности-то Тиля ни о каких ультиматумах ему не сообщал! Более того. Галифакс развил слишком уж бурную деятельность. Как же, такую провокационную акцию можно провести! Вечером все того же 17 марта 1939 г. он разослал срочные запросы в Париж, Москву, Варшаву и Анкару и просил соответствующие правительства ответить, как бы они реагировали на германскую агрессию против Румынии?! Причем, опять-таки, как и полагается настоящему английскому лорду и главе британского внешнеполитического ведомства, в этих запросах он не указал позицию самой Великобритании![189]

А теперь обратите внимание на следующее. Выдвигая упомянутое выше свое предложение о созыве международной конференции, Литвинов назвал следующих ее участников – Великобритания, Франция, СССР, Польша, Румыния и Турция. И те же участники у Галифакса – ведь именно их и запросили (Великобритания и Румыния и так подразумевались). Но ведь именно «святая лиса» первой вякнула «мяу»! Вот и объясните, что это за угодливость такая со стороны Литвинова, что он один к одному стал воспроизводить действия Галифакса?! Кстати говоря, текст запроса Галифакса хотя и попал в Москву вечером того же 17 марта, но Литвинову о нем сообщили только утром 18 марта – британский посол в Москве Сидс именно утром посетил Литвинова.[190] Кстати, поинтересовавшись у Сидса, какую позицию по этому же вопросу занимает британское правительство, Литвинов одновременно указал, что сама Румыния к СССР за помощью не обращалась. Тем не менее, он пообещал доложить о полученном британском запросе Советскому правительству.[191] Он и вправду 18 марта доложил Сталину об этом запросе специальным донесением.[192] А вечером все того же 18 марта уже вышел с упоминавшимся выше предложением о созыве конференции. Кто дал ему такую санкцию – выйти с таким предложением – не ясно. Во всяком случае, не Сталин. На этот счет нет никаких документальных доказательств.