Я больше не хочу быть твоим младшим братом - Цзю Пинь

первого толчка. Несчастному старейшине пришлось на собственном опыте проверить силу и мощь взрослеющего ученика и определённой части его тела. Что в который раз напомнила мужчине о том, что его воспитанник никогда не являлся человеком.

Само собой, Ян Му сопротивлялся: всячески выкручивался, пытался отстраниться, но вскоре заметил, что любое его движение приводит к ненужным последствиям. Во-первых, ему становилось больнее, во-вторых, Ши Дисюань только усиливал натиск, принуждая жертву к послушанию.

Тяжело дыша и чуть ли не плача от обиды и боли, старейшина ухватился за стену, зажмурившись. А в мыслях умолял себя немного потерпеть. Могло показаться, что у него не осталось сил бороться. И если говорить о моральной составляющей, то так оно и было. А вот физически Ши Дисюань просто оказался сильнее.

Сильнее мастера неблагодарный ученик стал только благодаря чудом полученному наследству древних. Сила его совершенствования росла как на дрожжах. И Ян Му, пытаясь отвлечься от боли, размышлял над тем, как главные герои всегда получают счастливые возможности. Ведь ни он, ни сам Ши Дисюань не хотели идти в этот лес.

Мощные, заставляющие старейшину вздрагивать толчки не прекращались. Вошедший в раж ученик искал новые углы проникновения и в какой-то момент попал в одну очень интересную точку. От которой Ян Му вздрогнул особенно сильно и даже немного расслабился.

Старейшине потребовалось призвать на помощь всю свою выдержку и собранность, чтобы не издать сопровождающий искру удовольствия стон. Бедра его начало покалывать, а ноги дрожать сильнее. Он яростно сжал зубы и крепче ухватился за стену, что успела нагреться от долгого соприкосновения.

Однако когда Ян Му удалось немного привыкнуть к дискомфорту и найти наименее болезненную позицию, Ши Дисюань рывком покинул его тело и оторвал от стены. Мир перед глазами несчастного перевернулся и он оказался прижат к полу узкого прохода, а налитый кровью член зверя вновь заполнил его нутро.

Прикосновение к холодной земле отозвалось болезненным онемением в области бёдер и позволило почувствовать пульс горячего органа, который нещадно растягивал дырочку.

Движения Ши Дисюаня, его руки и грудь, всё это говорило о возросшей мужской силе. Ян Му сквозь пелену влаги видел собирающиеся на чужом лбу капельки пота, видел, как они огибая его скулы и подбородок пробирались по шее и затекали под растрепанный воротник. Чувствовал, как часть из них, не сумев пройти путь, срывались с чужой кожи и падали на него.

Поймавшего ритм ученика не остановить и Ян Му только и оставалось, что уподобиться дрейфующей по волнам, не имеющей опоры или привязи, лодке. То что творил с ним ученик уже не вызывало ни удовольствия, ни боли. Ян Му не знал, как описать родившийся в душе и теле коктейль из ощущений и чувств. Единственное, в чём он был уверен, так это в нежелании попробовать его вновь.

Опасаясь активного сопротивления, Ши Дисюань предусмотрительно не выпускал запястья мастера из захвата. А тот всё никак не мог расслабиться или хотя бы разжать белесые от напряжения кулаки. Его спина от постоянно трения уже наверняка покрылась алыми царапинами и болезненными порезами.

Ян Му хотел найти вещь, на которой мог сфокусировать взгляд и отвлечься от яростной атаки, но постоянно останавливался на лице Ши Дисюаня. Ученик определенно стал старше. А полное мужской чувственности лицо в купе с полным желания взглядом, могло свести с ума любую красотку. Ян Му слышал его тяжелое дыхание и рык, видел его тонкие чуть приоткрытые губы, чувствовал, как сокращаются мышцы пресса и тысячу раз проклял себя за близость с будущим королем.

Закусив губу, мужчина вновь зажмурился. Жаль, что он не мог потерять сознание или хотя бы забыться. Высокое совершенствование, как назло, держало его мысли незатуманенными, а ощущения четкими и яркими. Отчасти поэтому происходящее в воображении несчастного затянулось, превратившись во многочасовую пытку. Жаль, что эта сила не смогла уберечь Ян Му от нападения Ши Дисюаня.

Спустя какое-то время Ши Дисюань сделал несколько особенного глубоких и резких толчков, наконец-то, замерев и излившись внутри старейшины. Ян Му вскрикнул, когда почувствовал нарастающий, полный энергии чужого семени, толчок и сразу после этого потерял сознание.

* * *

Во сне Ян Му чувствовал себя объятым пламенем. Тело жгло, горело, распирало изнутри. Особенный дискомфорт проявился в животе, там, где кожа казалось плавилась от слишком высокой температуры. Ему хотелось кричать от того, как гудели переполненные энергией меридианы.

Только богам известно, сколько на самом деле длилась эта пытка. По ощущениям Ян Му прошла целая вечность, прежде чем жжение начало угасать и он обрёл способность двигаться.

Первое, что Ян Му почувствовал при пробуждении — это боль и жалобно простонал. Опухшие веки с трудом слушались хозяина и, будто склеившись, далеко не сразу отлипли друг от друга. Но что удивительнее всего, так это представший перед глазами старейшины пейзаж. Темнота злосчастного туннеля сменилась ярким солнцем и пышущей жизнью зеленью.

Мужчине потребовалось с несколько минут, чтобы собрать мысли в кучу и осознать реальность. Он до сих пор чувствовал себя паршиво, будто попал под асфальтоукладчик, до сих пор дрожал и ощущал сильный дискомфорт в области паха, однако пробуждение в столь живописном месте немного сглаживало ситуацию.

Как он сумел выбраться из лабиринта? Где находится сейчас? Очевидно, что не в формации, но в месте всё равно далеком от секты или других городов. Кажется, он был единственным человеком в этой странной области.

Воспоминания о столкновении с учеником вернулись, как только Ян Му попытался сесть. Горячая боль и ощущение липкости там, где её быть не должно, заставило мужчину побелеть лицом и скривить губы. С трудом, но он всё-таки поднялся с земли, при этом несколько раз чуть не рухнув обратно. Шаги давались с трудом, будто налитые свинцом ноги не хотели слушаться хозяина, а боль в определенной точке не позволяла нормально дышать.

Только сейчас Ян Му в должной мере прочувствовал присказку «потянуть за яйцо». Обычно так выражались получившие удар по нежной части мужчины, но старейшина решил применить её и для своего плачевного случая.

Не только место пробуждения вызывало вопросы. Кто-то, кто, очевидно, помог ему выбраться из формации, также не поскупился на новую одежду. И, видимо, почувствовал муки совести, раз не стал мыть, иначе откуда эта липкость в заднем проходе, от которой Ян Му хотелось избавиться сию же секунду?

Скривив губы, Ян Му сделал ещё несколько неуверенных шагов. Он прекрасно понимал, что ситуация в лабиринте вышла из-под контроля. И, скорее всего, ученик просто убил бы его за эфемерное предательство,