Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине - Николай Давидович Жевахов

поступало в собственность муниципалитета. Конечно, вступление приговора в законную силу могло состояться только при условии, если Православное Палестинское общество не доведет дело до решения Кассационного суда.

Муниципалитет предложил весьма выгодные условия. Совет Палестинского общества отказался, но денег для подачи кассационной жалобы не было. Здесь – то ваши пожертвования в общей сумме 564 дол. спасли положение. Барийский муниципалитет, видя нашу настойчивость, предлагал всё более выгодные для Подворья условия. Переговоры с ним продолжались целый год.

Между тем выяснилось, что кассация безнадежна, и кассационная жалоба была взята назад, когда муниципалитет принял все наши условия. В условия же входило: капитальный ремонт с перестройками, бесплатное помещение и постоянная выплата жалованья священнику, монахине и псаломщику, охрана помещений, предоставление подворья в распоряжение православных паломников, выплата жалованья кн. Жевахову по должности Судебного секвестратора, уплата судебных издержек и гонорара адвокатам и всех издержек по этой сделке.

Итак, судебное дело с большевиками было проиграно, но в результате именно этого проигрыша осуществились самые светлые пожелания, обеспечивающие Подворью благоденствие и процветание.

Казалось, наступил конец моим личным терзаниям, но враг не дремал. Бывший русский вице-консул Алексеев, перешедший в католичество и ставший большевиком, предательство которого вызвало в 1922 г. судебный процесс, предъявил лично мне иск в 300.000 лир за убытки, якобы причиненные его картинам, оставшимся 16 лет в Подворье. Иск шантажный, но мне нужно из-за него оставаться в Риме и нести расходы.

В отношении же Вас, дорогие жертвователи, я буду считать мою миссию выполненною, когда получу возможность вручить каждому из вас давно написанную «Краткую историю борьбы Барградского подворья с большевиками»[72]. Там вы найдете не только историю борьбы с нечистой силой, но и свидетельства дивного заступничества Святителя Николая. Но только вы одни и можете помочь мне издать эту книжку, собрав по подписке не более 300 долл., нужных для издания и иллюстраций. Еще раз от всего сердца благодарю вас.

Уполномоченный Православного Палестинского Об-ва

в Италии

Князь Н. Жевахов,

Рим

(от руки приписано: 7.3.38)

Крах великого русского дела в Италии[73]

Глядя на судьбу Италии с исторической точки зрения, приходится признать, что несмотря на ее смелость и героизм, ей никогда не удается достичь поставленные цели. Плоды ее беззаветной борьбы всегда в итоге попадают в руки ее противников или даже союзников. Это происходит оттого, что в течение своей вековой истории она остается беззащитной, при этом всегда выказывая недоверие или же даже враждебность по отношению к России.

Отношения между двумя странами, прохладные в прошлом, ухудшились после русско-японской войны 1905 г.[74], и лишь усилия общих друзей и в Италии, и в России смогли возобновить определенное равновесие между этими двумя нациями.

Однако такое улучшение было недостаточным для созидательной политики. Дальнейшее развитие политических отношений оказалось невозможным из-за пребывания у власти в России таких англофилов и масонов, как Извольский и Сазонов[75]. Нужно было выбрать другой путь, а именно – путь культуры.

Ради воплощения подобного плана я начал страстно работать, полагая, что следовало только стабилизировать «статус кво», сдвигая духовно две наши страны, ибо оба народа в духовной области весьма близки. Поэтому, после возвращения Николая II из Италии, осознав Его любовь к этой нации и Его восхищение, особенно после договора в Раккониджи 1909 г.[76], я преподнес Ему план, направленный на обоюдное сближение стран.

У меня возникла идея создать в Бари крупный культурно-религиозный центр ради встреч обеих христианских цивилизаций. Тут следовало выстроить русский храм, посвященный св. Николаю, общему святому для русских и итальянцев, а также приют для паломников, которые во множестве притекали бы сюда: это стало бы первым этапом на пути к поставленной мною задаче.

Ясно, что помощь паломникам сама по себе не являлась целью, так как у меня были более высокие замыслы. Бари должен был стать центром, откуда итальянцы смогли бы наблюдать истинную сущность России, о которой они имели неверные представления. Именно в Бари, кроме храма и приюта, должен был появиться Музей с богатыми и изобильными материалами для наглядного ознакомления с Россией, а затем – большое издательство, с собственной типографией, для ознакомления Италии с русской литературой, и, в особенности, – с теми авторами, вокруг которых европейская печать устроила заговор молчания, сумев доставить им безвестность, несмотря на их величие. В Бари, впервые должны были начаться исследования по Православию, и не с целью полемики или пропаганды (это никогда не было свойственно Царской России), а исключительно ради сближения двух великих – восточной и западной – ветвей единой христианской Церкви. Вкратце, Бари должен был стать мостом между Италией и Россией, между Католичеством и Православием, что могло бы привести не только к политическому сближению, но и более – к духовному единению двух народов, к союзу двух близких Церквей <…>. Благодатное географическое положение Бари предопределяло блестящие возможности в области культурных отношений с Востоком.

Царь горячо поддержал мой проект и, согласно Императорскому указу, Императорское Православное Палестинское Общество начало в 1911 году свой труд по осуществлению идеи, послав меня в Бари ради покупки необходимого земельного участка.

22 мая 1913 года состоялась закладка церкви св. Николая и тогдашний синдик Бари, господин Фьорезе и другие официальные представители не только выразили мне признательность и пожелание полного успеха, но и пообещали мне всяческую помощь от итальянских властей.

Комитет по осуществлению проекта, под моим председательством, энергично начал строительство, которое однако не было завершено, так как началась война в 1914 году, а затем революция в 1917 году.

Чудесным образом избежав обе напасти, в сентябре 1920 года я сумел вернуться в Бари и сразу принялся за работу по завершению строительства. Одновременно я хотел разоблачить перед итальянцами ужасы большевистского режима, которые сам пережил. С большим удивлением я обнаружил, что мои разоблачения и предостережения были восприняты с крайним равнодушием, более того – несколько итальянцев стало гневно нападать на меня лично. Ни одна газета не пожелала публиковать мои статьи, ни одно издательство – напечатать мои сочинения, несмотря на то, что большевизм быстро завоевывал Италию, которая скатывалась во внутренние беспорядки, забастовки, волнения, грозившие перейти в гражданскую войну. В тот критический момент, в конце 1922 года, к власти пришел Муссолини, сумевший преодолеть анархию путем суровых мер.

В 1923 году произошло признание де юре Советской России со стороны Италии[77], и последняя стала развивать не только коммерческие, но и дипломатические отношения с Россией, снабжая ее, вместе с Германий, Америкой и Англией, обширными финансами и увеличивая