Утро вечера дряннее (сборник) - Светлана Алешина

Короче говоря, вечерок получился веселеньким и насыщенным. Я вернулась за барный столик и, позабыв свои клятвы, выпила вина, не полюбовавшись на его цвет. Моветон, что и говорить, ну да плевать на это.

Как ни спешил следователь со своими коллегами, а все равно растянул беседы с нами до последней невозможности.

В два часа ночи, проходя к выходу мимо зеркала, я бросила на себя взгляд и резко отвернулась: какая-то ворона нахохлившаяся, а не давно знакомая мне симпатичная Ольга Юрьевна.

Около трех мы уже были у меня дома. Всю дорогу Виктор молчал по привычке, а мы с Маринкой – из-за отсутствия настроения. И вообще, я считала, что она во многом передо мною виновата.

– Я из-за тебя уже успела забыть, что такое нормальный спокойный сон, – заявила я Маринке, когда мы подъехали к моему дому, – и дернула же тебя нелегкая напроситься к этому Постникову на интервью! Почти три часа, спать уже давно пора, а мы все катаемся, твою мать!

– Можно подумать, что сейчас ты спокойно ляжешь и заснешь, – огрызнулась Маринка.

Я хотела сказать, что «да, разумеется», но, прислушавшись к своим ощущениям, поняла, что вряд ли у меня это получится. Получилось только сходить в ванную и встретиться на кухне. Виктор, видя, что народ спать не торопится, ушел в гостиную, включил телевизор и стал смотреть «Евроспорт».

Оставшись на кухне в привычном одиночестве, мы с Маринкой немного помолчали, укладывая в головах поудобней свалившуюся на нас информацию.

– Кофе будешь? – устало спросила Маринка.

Я промолчала, но не сдержалась и немного скривилась, потому что мне уже казалось, что все выпитые за сегодня напитки у меня внутри сформировались в кубик, и этот кубик тяжело ухнул на самое дно желудка. Совершенно не пикантное ощущение, между прочим. Что я Маринке и объяснила.

– Аналогично, – вздохнула Маринка, – сейчас бы молочка тепленького…

– С пирожным сладеньким, – подхватила я, предаваясь совершенно не диетическим мечтам, – однако сладкое портит фигуру. И зубья.

– А давай сотворим бисквит по-быстрому, а? – предложила Маринка. – Все равно как минимум полтора часа еще не спать, пока все обсудим да сформулируем…

– А фигура как же? – посомневалась я.

Маринка почесала кончик носа.

– А мы потом покурим, – нашла она выход.

– Два раза, – уточнила я.

Решение было найдено, и мы занялись приятным делом, попутно обсуждая новости.

Утром, с трудом встав, мы с Маринкой, будучи недовольны всем миром, взаимно избегали общения, чтобы не разругаться – по утрам это же запросто.

Один только Виктор выглядел, как всегда, невозмутимым, собранным и подтянутым.

Одеваясь в коридоре, Маринка задержала взгляд на своем отражении в зеркале.

– Ишь ты, сморщилась, – недовольно пробормотала она, разглядывая себя, – жизнь ей не нравится.

Имея уже некоторый опыт, я смотрела на себя в зеркале, как на постороннего человека, предпочитая не узнавать, и навела марафет без душевных потрясений, используя запасную косметичку, потому что основную не смогла обнаружить. Выходя из квартиры, я не смогла сразу вспомнить, куда вчера забросила свою сумочку, и мне пришлось взять вторые ключи у Маринки. Удобно, между прочим, иметь подругу с ключами от квартиры, если только подруга находится рядом.

– Я в машине вчера была с сумкой? – спросила я Маринку и Виктора. Они оба, разумеется, не смогли этого вспомнить. Я вздохнула и воздержалась от комментариев: если в машине я была без сумки, то снова придется ехать к Постникову в коттедж. Или, может быть, подарить ему и сумку, и косметичку?..

Погрузясь в такие размышления, я вышла и следом за Виктором и Маринкой направилась к моей «Ладе». До редакции мы доехали без приключений.

Сергей Иванович уже был на месте. Он поднял голову и с любопытством выглянул из-за монитора, обозревая нашу процессию.

– Очень уж у вас многообещающий вид, дамы, – осторожно произнес он, однако не рискуя говорить много, громко и вообще выходить из-за стола.

Сергей Иванович пожил на свете и знал, что иногда даже таким приятным девушкам, как мы с Маринкой, лучше не вставать на пути. Особенно по утрам.

Подходя к дверям кабинета, я спросила у Маринки:

– Ты уже набросала план статьи про вчерашние ночные приключения?

– Не-а, – ответила она, стильно застывая с открытым ртом в проходе, – а ты не говорила.

– Тогда иди и вари кофе.

Уже открыв дверь и шагнув в кабинет, я решила, что нужно смягчить нехорошее впечатление, и произнесла уже более миролюбивым тоном:

– А появится Ромка, пошли его за печеньем.

Оставшись одна, я подошла к окну и задумалась о событиях предыдущих дней, пребывая почти в сомнамбулическом состоянии.

Кофе сварился, печенье принеслось, персонал расселся по своим традиционным местам, а я все еще пялилась в окно. Но думалось мне плохо, наверное, я действительно задремала стоя, как жираф, и сама не заметила этого.

Отвлекшись, я повернулась лицом к маленькому столику, стоящему тут же, рядом. Все уже сидели и молча ждали меня. Сергей Иванович, как всегда, протирал очки, Виктор смотрел в потолок, Маринка переставляла чашки, Ромка пальцами изображал какие-то свои каратистские движения.

– Итак, что мы имеем? – спросила я.

– Печенье, пирожные, кофе и бутерброды с колбасой, – с готовностью ответил Ромка и вежливо добавил: – Здравствуйте, Ольга Юрьевна.

– Я рада за нас, – кивнув ему, с желчью сказала я, – потому что спрашивала я не об этом.

Маринка меня поняла правильно и встала, взяв в руки кофейник.

– Сейчас все и обсудим, – быстро сказала она, наливая кофе в мою чашку.

– Итак, что мы имеем, – уже более для себя, чем для других, сказала я, бросая предостерегающий взгляд на Ромку. Тот промолчал, потому что уже успел занять рот здоровенным куском бутерброда.

– Убийство Олега, происшедшее вчера в доме Постникова, – подсказала мне Маринка.

– И скорее всего сам Постников здесь ни при чем, – добавила я.

– Или хочет создать это впечатление, – покачав перстом в воздухе, сказала Маринка.

– Ну, это уже было бы перебором, – отмахнулась я, – убить у себя в доме, чтобы этим отвлечь подозрения от себя. Ты думаешь, что он псих?

– А ты думаешь, нет? Ты же видела его пижаму! – Маринка в азарте спора отхлебнула большой глоток горячего кофе и закашлялась. – Он же весь ненастоящий и киношный. Вполне в его стиле убить, а потом сымитировать… – Маринка помотала рукой в воздухе, словно вылавливая из атмосферы недостающий ей довод.

– Ага, сымитировать инфаркт миокарда, а потом и собственную смерть. Круто, – одобрила я, – над этим стоит поразмышлять на досуге.