Прошлое. Настоящее. Будущее - Константин Анатольевич Крылов

в одну из суббот июля. Почему? А вот такая традиция. Чтобы, значит, в тёплое и недождливое время праздновать. При этом настоящий «ДР» отмечается тоже, но как бы менее формально.

При этом все знают, что Великобритания в её нынешнем виде возникла в 1707 году после объединения Англии и Шотландии. Договор об унии был подписан 1 мая. Так что этот праздничек празднует половина мира – как «день весны и труда». Но не Британия, нет.

Что касается Российской Империи – посмотрите сами.

Если коротко: Россия считала себя государством историческим, ни от кого не отделявшимся, единой даты основания не имеющим. Устроена она была как личный домен царской семьи. Поэтому праздники были или православные, или т. н. «царские дни».

Очень интересным примером являются праздники советские.

Главным государственным праздником стало 7 ноября, день большевицкого переворота. А вот день создания СССР (30 декабря 1922 года) не праздновался вообще! Более того – подавляющее большинство населения страны вообще не знали, когда она, собственно, была создана.

Это крайне важный момент. Государство, созданное в XX веке, просто не может не иметь точной даты создания. И не праздновать этот день.

Если, конечно, это государство.

Но СССР, по сути своей, государством не был. Это было временное образование, которое, по официальной версии, должно было влиться во «всемирную республику советов». На самом же деле это была колония, в которой роль колонизируемой и порабощённой части играла Россия. Точнее, то, что от неё осталось – «РСФСР», чаще именуемая «Нечерноземьем».

Но если бы 12 июня 1990 года на территории РСФСР действительно возникло национальное государство русского народа – да, без Киева, Минска, Павлодара, без половины русских земель, отошедших к «независимым государствам», но всё-таки – у нас был бы настоящий «день независимости». От банды большевиков, которые когда-то победили Россию, но не смогли её удержать.

К сожалению, смогли. РФ управляется теми же самыми большевиками. Поэтому никаким «днём независимости» 12 июня не является. Оно не является даже значимым государственным праздником. Значимым является 9 мая, единственный настоящий праздник «новой России». Посвящённый событию (славному, конечно), которое имело место при СССР.

* * *

«Новой России» гордиться нечем. И праздновать нечего – даже собственное рождение. Собственно, она и не рождалась, так как РФ государством не является. В лучшем случае это заготовка будущего азиатского государства – или нескольких азиатских государств. В худшем – туша, откармливаемая перед забоем. Впрочем, едят её уже сейчас.

Из этого следует вывод. Подлинный россиянский праздник должен отмечаться 20 октября. Это Международный День Повара.

Наша Рашечка очень вкусная, её кушают все. Китай, Кавказ, Средняя Азия, и прежде всего Запад во главе с ведущими его державами.

Приятного аппетита!

Размышления о государственной символике

Новый год начался с мелких неприятностей. Первой из них было, кажется, скверное исполнение нового российского гимна, по поводу которого ещё недавно шли такие баталии. Признаться, мне было неловко, стоя с бокалом шампанского, слушать явно неспетый хор. По сравнению с литой мощью советского «Союза нерушимого» (за десятилетие отнюдь не выветрившегося из памяти), новый гимн производил впечатление «сданного с недоделками». Я, конечно, понимал, что за оставшееся до Нового Года время на приличную спевку рассчитывать было бы наивно, и всё же было неприятно. В голову лезла торжествующая физиономия какого-нибудь Гусинского, отворачивающегося от телевизора с ехидным «не можете!..» Однако я точно так же понимал, что гимн надо было принять. Более того, его надо было ещё и исполнить, и именно под Новый Год. Вне зависимости от состояния глоток певческого состава. Как-нибудь. Но исполнить надо было обязательно.

Вообще говоря, существуют три старых проверенных способа загубить любое, даже самое простое, дело. Во-первых, вообще его не начинать. Во-вторых, начатое не заканчивать. И, в‐третьих, пытаться начинать всё делать с нуля и с пустого места.

Разумеется, этим список не исчерпывается, но уж эти три – самые что ни на есть верные. Причём, что особенно обидно, вляпаться в любую из этих трёх ситуаций очень просто, а вот выбраться из неё без моральных и материальных потерь мало у кого получается.

Относительная успешность действий новой, образца 2000 года, российской власти, помимо всего прочего, связана ещё и с тем, что она, власть, такие вещи понимает. Посему за безнадёжные задачи она вообще не берётся, а то, за что взялась, старается довести до конца. И, разумеется, её враги – каковые всем нам известны – упорно стараются навязать власти один из трёх вышеописанных сценариев.

Возьмём, например, пресловутую ситуацию с государственной символикой. Одним из самых распространённых аргументов её противников был такой: а зачем её вообще принимать прямо сейчас? Откуда такая спешка? Жили же мы десять лет безо всякого «гимна» (точнее, с какой-то приятной, но незапоминающейся мелодией, исполнявшей обязанности такового), «и ничего» (в смысле – не чувствовали большой в ней потребности). Почему бы не подождать ещё денёк или годик? И вообще, на фиг надо заниматься украшательствами, когда в стране дома взрываются, лодки тонут, телебашни горят, и так далее, нужное подчеркнуть?

Всё это кажется довольно убедительным. Однако дьявол прячется в деталях. Здесь такой «деталью» является именно это самое «жили – и ничего». Потому что в этом утверждении молчаливо предполагается, что в это самое время мы вообще жили действительно «ничего», и «всё было нормально».

А между тем период с 1991‐го по 2000 годы может показаться «нормальным» только очень извращённому уму. Не будем вспоминать всё то мерзкое, чему мы все были свидетелями – очень уж не хочется. Но один момент мы просто обязаны обозначить. Страна жила без государственной символики прежде всего за неимением того, что эта самая символика обязана символизировать. То есть за неимением государства. То, что было сколочено ельцинским режимом на развалинах СССР, государством не было. В лучшем случае это тянуло на протез, занимающий место отсутствующего государства, и даже выполняющий кое-какие его функции. Но не более того.

Разумеется, даже в этой трущобе можно было жить. Но, конечно, водружать над ней серьёзную государственную символику было бы как-то нелепо. И очень не случайно то, что за десять (повторяю – десять!) лет никто даже и не подумал озаботиться сочинением слов к «патриотической песни» Глинки. Зачем? Слова были нужны «как в бане пассатижи»: ну какой, в самом деле, «гимн» может быть у ельцинской «федерации»? Смешно-с.

И, напротив того, начало серьёзного государственного строительства надо было начинать именно с принятия символики. Причём именно что начать с этого, а не этим закончить.

Символика – вообще очень