Redrum 2018-2019 - Юлия Саймоназари

его наказание. Нет, не от бога, в бога он вообще не верил. И не от какого-то безликого рока или чего-то подобного. Это он сам наказывал себя, противился собственной роли, которую теперь вынужден играть. Быть может, его мозг отказывается принимать участие в насилии над самим собой?.. Кого ты пытаешься обмануть? Ты же знаешь, что ненавидишь все эти записи с пожиранием еды на камеру, так какого черта продолжаешь? Беги сейчас! Беги сегодня! Ничего. Главное начать, а там уже все пойдет как по маслу, это точно. Ты же знаешь это по собственному опыту.

Без трех минут восемь Макс уселся за стол и осмотрел блюда. Пицца с богатой начинкой, огромный бургер с мраморной говядиной и луковыми кольцами, роллы «Филадельфия» самых разнообразных цветов. Выглядело все очень и очень красиво, вот только аппетита совсем не было. В животе у Макса будто застрял камень, да еще и воспоминания о личинках в луже вызывали спазмы. А вонь из мусорного контейнера, казалось, преследовала до сих пор.

Но трансляция должна начаться. Просто перетерпеть часик, или даже сорок минут. Собрать немного донатов и свалить.

Он пододвинул тарелку с бургером ближе, приготовил салфетки и запустил трансляцию. Зрители прибывали. Макс проверил связь, убедился, что его хорошо слышно и видно. Сразу сообщил, что сегодня будет рассматривать вопросы только тех, кто закинет любую сумму и принялся за еду.

Ел медленно, совсем не чувствуя вкуса. Бургер казался пресным. Холодный соус капал на тарелку, луковые кольца воняли старым маслом для фритюра. Что-то с этой едой было не так. Совсем не так… Или с самим Максом.

Первые пожертвования не содержали никаких вопросов, только пара пожеланий не останавливаться и пилить годноту. Один из зрителей закинул сто рублей, чтобы пожелать Максу отожраться до тонны и подохнуть. Все это Макс озвучивал на камеру.

Кое как расправившись с бургером, он выпил воды и долго не прикасался к еде, пока не стали прилетать донаты с вопросом: «Чего не жрешь?». Поморщившись, Макс взял из коробки кусок пиццы, откусил немного и принялся жевать.

Звуковой сигнал уведомил о новом пожертвовании. Увидев число на экране, Макс не поверил своим глазам.

300 000 рублей от пользователя fatphob.

Самая большая сумма за всю историю его канала. Под суммой было короткое сообщение.

«Посмотри, что ты ешь».

Макс с недоумением взглянул на тарелку, где лежал кусок пиццы. Да, пицца уже была холодной, но выглядела вполне хорошо, да и на вкус была куда лучше бургера. Так что не так?

— Извини, фетфоб, — сказал Макс, — но я тебя не очень понял. Сейчас я пиццу ем. Уточни вопрос в чат.

И тут Макс отчетливо ощутил тот же мерзкий запах, что и утром у помойки. Это уже явно было не его воображение и не просто воспоминание.

Но fatphob не стал писать в чат. Новый звуковой сигнал уведомил о поступлении еще ста тысяч с комментарием:

«Присмотрись внимательнее».

Растерянный Макс перевел взгляд на чат и среди мелькающих строчек стал замечать схожие сообщения от разных пользователей.

«Отвали от него!»

«Нихера сколько он ему закинул!»

«Пусть жрет, че стрим портишь?»

Запах гниющего мусора стал невыносимым. Макс снова посмотрел на тарелку и в следующую секунду вскочил со стула, едва не уронив ноутбук со стола. Софтбоксу повезло меньше, Макс зацепил ногой стойку и тот повалился на пол, но лампы продолжили гореть, освещая грязный пол.

Макс не сводил глаз с тарелки, где в покрытом плесенью, грязно-бурого цвета засохшем куске пиццы копошились белые опарыши. Так же выглядела и пока закрытая коробка с роллами: внутри была жизнь во всем своем мерзком проявление.

Макса вывернуло на пол. Кашляя, он хватался рукой за скользкую стену и смотрел на отлично подсвеченную лампами софтбокса лужу рвоты, наполненную личинками. Некоторые из них были еще живы. А быть может, это была лишь игра света.

Он поднял голову и увидел, что ноутбук по-прежнему работает, камера на лампе горит, а чат буквально сошел с ума. Кинувшись к ноутбуку, он закрыл крышку, включил потолочный свет и только тогда увидел, что его кухня изменилась до неузнаваемости.

Он никогда не утруждал себя тщательной уборкой, но за порядком следил, понимая, что зрителям важно видеть более-менее чистый интерьер, а не замызганную кухню. Сейчас окружающее пространство выглядело отвратительно. Изгаженная плита, гора грязной посуды в раковине. Мусор повсюду: выцветшие от времени упаковки от чипсов, пустые пыльные бутылки от колы, куски недоеденной пиццы, коробки от неё же, бесчисленные бутылки от кетчупа с засохшими бурыми пятнами на горлышках. Стены кухни покрывал влажно блестящий налет, напоминающий пленку. Липкий пол. Повсюду пятна и черные следы подошв.

Макс посмотрел на стол: личинки никуда не делись, они копошились на столе, в тарелке, в коробке с давно испорченной пиццей.

Макс схватился за голову и закричал. На стенах, полу, потолке появились пятна — такие же, какие он видел утром в собственной ванной. Они просто прорастали из стены и медленно пульсировали, будто под их оболочкой было что-то живое. Максу пришло на ум слышанное когда-то слово: «трипофобия».

Через секунду то, что скрывалось под оболочками темных наростов вырвалось наружу. С потолка на Макса посыпались личинки. Он кинулся прочь из кухни, судорожно сбрасывая их с себя. Ворвался в ванную, включил душ, но только лишь сорвал с себя одежду, как те же пятна стали покрывать стены, унитаз, раковину…

Макс выбежал в прихожую, раскрыл дверь и в панике кинулся через лестничную площадку, покрытую пульсирующими наростами. Под ногами мерзко хлюпало. Внезапно правая нога провалилась в пустоту, Макс вскрикнул и упал на покрытый личинками пол. И вдруг понял, что нога его так и висит в пустоте, где-то под полом, он попытался найти точку опоры, но внизу была пропасть. Под весом его тела, пол начал провисать, словно в один миг превратился в желе. Макс хватался за еще твердые края, но там, ще касались руки, пол тут же становился мягким и податливым.

Макс вспомнил, как однажды родители водили его в парк аттракционов, где он катался в прозрачном шаре внутри бассейна с водой. Сколько бы он ни пытался удержаться на ногах, ничего не получалось. Шар неизменно прокручивался и маленький Максим падал. Сейчас происходило то же самое. Несколько раз ему удавалось вырвать ногу из пустоты, но стоило чуть приподняться, мягкий и скользкий пол тут же прогибался.

Он снова и снова пытался встать, но вскоре выбился из сил, а когда посмотрел наверх, осознал, что потолок уже слишком высоко, вокруг серые и