Русский след Трампа. Директор ФБР свидетельствует - Джеймс Коми
Шрифт:
Интервал:
Спустя несколько дней, пока команда Обамы совещалась, как вариант я придумал идею представить «вакцинирующий голос», написав и поделившись с администрацией авторской статьей в газету под моим именем. В ней излагалось, что делают русские, публикуя похищенные электронные письма, делался акцент на хакерских атаках, направленных на базы данных избирателей штатов, и рассматривались эти действия в контексте исторических попыток нарушения выборов в России. Я планировал это как предупреждение американскому народу.
Но решения принято не было. Обсуждения команды Обамы как обычно были всесторонними, вдумчивыми и очень медленными. Я подозревал, что основным фактором в их обсуждениях было всеобщее мнение проводящих опросы общественности, что у Дональда Трампа нет шансов. Во время сентябрьской встречи по поводу российских попыток, вспоминаю, что Обама выразил уверенность в этом исходе, сказав о Путине: «Он поставил не на ту лошадку». Зачем рисковать подорвать веру в наш электоральный процесс, казалось, пришел он к выводу, когда российские попытки ничего не меняли? И зачем давать Дональду Трампу повод обвинить Обаму в запугивании американцев? Все равно он проиграет.
Наконец, месяц спустя, в начале октября, команда Обамы решила, что все-таки требуется какое-нибудь официальное заявление администрации. Его были готовы подписать директор национальной разведки Джим Клеппер и министр национальной безопасности Джей Джонсон. Руководящая группа ФБР и я решили, что для нас нет достаточных оснований, чтобы тоже подписать его. К тому времени в СМИ уже широко освещалась информация о российской кампании по влиянию на выборы. Источниками этих историй были выявлены многочисленные неназванные правительственные должностные лица. Видные законодатели делали заявления и рассказывали в интервью СМИ о российской кампании вмешательства. Сама кандидат Клинтон говорила о российских попытках избрать ее оппонента. Появление на веб-сайтах и в социальных сетях украденных электронных писем — включая ВикиЛикс и страницу в твиттере его основателя, Джулиана Ассанжа — широко и публично ассоциировалось с Россией. Учитывая все это, октябрьское заявление администрации в лучшем случае было незначительной добавкой к осведомленности общественности. Добавление имени ФБР ничего бы не изменило, и было несовместимо с тем, как мы надеялись действовать в канун выборов.
Несмотря на то, что могут говорить политики и эксперты, не существует письменных правил в отношении того, как ФБР и Министерство юстиции должны проводить расследования по мере приближения выборов. Но существует устойчивая норма, которой я всегда старался следовать: в предверии выборов мы должны стараться по возможности избегать каких-либо действий, которые могут повлиять на результаты выборов. В октябре 2016 года для ФБР не было веской причины говорить о русских и выборах. Американцы уже знали, что происходит, так что ФБР могло разумно избегать действовать.
Но «избегать действовать» было не вариантом, когда в октябре, спустя четыре месяца после того, как я объявил перед камерами, что ФБР провело тщательное расследование и закончило, ко мне в кабинет мощным и неожиданным образом вернулось расследование в отношении электронной почты Клинтон.
В определенный момент в начале октября кто-то в штаб-квартире ФБР (думаю, это был заместитель директора Эндрю Маккейб) сказал мне, что у бывшего конгрессмена Энтони Винера был лэптоп, который мог иметь отношение к делу об электронной почте Клинтон. Я смутно помню тот разговор. Подозреваю, потому, что это выглядело мимолетным комментарием, и упоминание того факта, что компьютер Энтони Винера мог иметь отношение к «Полугодовому» и Хиллари Клинтон, не имело для меня смысла.
Винер был опозоренным бывшим конгрессменом-демократом из Нью-Йорка, ушедшим в отставку в 2011 году после разоблачений, что он рассылал разным женщинам свои обнаженные фото. Он также являлся отдельно проживающим мужем Хумы Абедин, одной из ближайших помощниц госсекретаря Клинтон. Содержимое лэптопа Винера оказалось в распоряжении ФБР как часть уголовного расследования в отношении предполагаемого ненадлежащего контакта Винера с несовершеннолетними девочками. У уголовных следователей Нью-Йорка был ордер на обыск, позволявший им просматривать определенные файлы на этом лэптопе. В процессе своей работы следственная группа видела и другие имена файлов, но не могла открывать их в соответствии с полномочиями своего ордера на обыск, ограниченными материалами, имевшими непосредственное отношение к этому сексуальному делу. И некоторые из имен на тех тысячах файлов электронной почты навели следственную группу в Нью-Йорке на мысль, что они могут иметь отношение к делу Клинтон.
В 5:30 утра в четверг 27 октября — за двенадцать дней до выборов — Маккейб прислал мне электронное письмо, в котором говорилось, что «Полугодовой команде» необходимо встретиться со мной. Я понятия не имел, по какому поводу, но, конечно, попросил своих сотрудников как можно скорее что-нибудь организовать. Позже тем утром я вошел в свой конференц-зал и широко улыбнулся руководителям команды, юристам и должностным лицам «Полугодового» дела, каждый из которых занимал то же самое кресло, что и столь много раз на протяжении года, пока шло расследование в отношении электронной почты Клинтон.
— Команда снова в сборе, — сказал я, скользнув в свое кресло. — Что происходит?
Пройдет немало времени, прежде чем я снова так же улыбнусь.
Члены команды пояснили, что, похоже, лэптоп Винера содержит сотни тысяч электронных писем с личного домена электронной почты Хиллари Клинтон. Это был огромный кладезь электронных писем госсекретаря Клинтон. В 2014 году Клинтон передала Государственному департаменту примерно тридцать тысяч электронных писем, а еще примерно тридцать тысяч удалила как личные. Это было намного больше того числа. Но их внимание привлекло кое-что еще. «Полугодовая команда» так и не смогла найти электронные письма госсекретаря Клинтон времен ее первых нескольких месяцев на посту государственного секретаря, периода, в течение которого она использовала домен электронной почты AT&T BlackBerry. Следователи были заинтересованы найти те ранние электронные письма, потому что если и существовали так называемые электронные письма-»дымящиеся стволы» — в которых, возможно, госсекретаря инструктировали не использовать ее систему личной электронной почты, или в которых она признавала, что поступает неправильно с секретными материалами — скорее всего, эти письма были в начале ее срока полномочий на посту госсекретаря, когда она создала
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!