Артефактика. От теории к практике - Любовь Ремезова

Я против воли втянула голову в плечи, господин Морли подскочил как ужаленный, звякнули столовые приборы на столе. Дверь кухни приоткрылась, и в нее просунулись сразу четыре головы, а охранник на входе направился в нашу сторону стремительно-размашистым шагом.

Полномочный представитель Ново-Илойских приисков одернул костюм, прошипел: «Вы еще пожалеете!» — и вылетел из ресторана пушечным ядром.

Когда все угомонились — охранник вернулся на свое место, повара и поварята наконец занялись делом, нам подали еду, а немногочисленные посетители перестали на нас опасливо коситься, — Макс вскинул на меня глаза.

— Ты знаешь, за что я люблю артефактику?

— Не знаю, — осторожно отозвалась я.

— И я не знаю! Мерзкая работа! Мерз-ка-я! — С этими словами он свирепо атаковал бифштекс ножом и вилкой.

Не хочу даже думать, кого он там представлял. Бедный, бедный Макс…

После ужина он провел в ванной целую вечность, пока я валялась на кровати с книгой. Я даже начала волноваться, не утопился ли он там с горя от дважды нанесенного оскорбления. Но когда я уже собиралась решительно отложить в сторону увесистый том «Особенности артефактной экспертизы месторождений различной величины» и вломиться под каким-нибудь отчетливо-надуманным предлогом, дверь наконец распахнулась, и на пороге в клубах пара возник мой мастер. Не обращая внимания на мой вопросительный взгляд, он пересек комнату, рухнул на кровать, а потом подтянулся и пристроил голову на моем животе.

Я отложила книгу.

— Ты читай, читай, — произнес Макс, не меняя позы и не открывая глаз.

Вместо этого я протянула руку, запуская пальцы во влажные, торчащие иголками волосы, провела, смахивая застывшие на кончиках крохотные капельки. Дотронулась до лба, разгладила залегшую между бровями хмурую морщинку.

Опять я его напугала. Как тогда, когда он увидел меня в мастерской, где на него напали. Решил, что не смог меня уберечь, раз я все-таки оказалась там в ту ночь. И сейчас наверняка казнил себя за то, что его не было рядом в той демоновой клети.

Вот и шумел громче обыкновения. Вот и срывался на незадачливых взяткодателей. Страх — жуткое, разрушительное чувство. Особенно для мужчины. Для такого сильного, замечательного во всех отношениях мужчины.

Следующие два дня подземной оценки прошли без особых приключений — в обнадеживающе скучной рутине. Клети не ломались, потолки не рушились, ничего не взрывалось, сомнительными предложениями нас никто не донимал, штатный маг приисков ходил по пятам как пришитый. Возможно, именно поэтому примерещившийся мне пару раз недобрый взгляд в спину только взглядом и остался.

Одним словом, алмазы добывались своим чередом, замеры велись своим.

Управляющий нас больше не донимал. То ли боялся сделать еще хуже, то ли просто боялся. Пока не наступил последний, решающий день — оценка камней. Как бы ни разозлил нас ново-илойский пришелец, он все-таки мог быть прав. Камни не в обязательном порядке реагируют на повышение магического фона. И если, несмотря на впечатляюще возросшие показатели, изменения в свойствах добытых алмазов незначительны, то вряд ли может идти речь о повышении статуса.

От воспоминаний о предыдущей оценке у меня разом заныли плечи, затекла шея и заслезились глаза. Утешало только то, что на этот раз Макс не станет нахально листать в кресле газеты, попивая кофеек, а будет страдать и мучиться вместе со мной и даже, пожалуй, больше меня. Ибо оценка месторождения — это не покупка партии камней для мастерской. Здесь спихнуть работу на подмастерье не получится.

Управляющий заехал за нами в гостиницу в тяжелой черной карете, так и фонившей всякими защитными накрутками, и в сопровождении мага, которого мы начинали уже воспринимать как собственную тень. На этот раз мы направились не в шахту. Добытые алмазы после очистки перевозились в хранилище торгового дома Аргейда — мрачного массивного здания с таким количеством охраны, которое, как мне показалось, не снилось и королю.

Но вообще все вокруг напоминало о знаменательном визите к «Курту и Курту». Торжественно-мрачные лица, залитое светом помещение без окон, белоснежный стол, лежащие на нем камни. Вот только в отличие от ярких изумрудов алмазы, еще не побывавшие в руках мастера-гранильщика, выглядели куда как менее впечатляюще — всего лишь горки желтоватых стекляшек. Притягательно блестящих желтоватых стекляшек.

Все правильно. Огранка дает камню дополнительную силу, а нам нужно знать их изначальный потенциал.

Макс окинул фронт работ тоскливым взглядом. Взгромоздил на свободное место саквояж с инструментами. Помогая их доставать, я одарила его ободряющей улыбкой. Сегодня последний день работ, а послезавтра мы уедем, и пусть они со своими саботажниками сами разбираются.

Мастер пододвинул к себе первую группу, самых крупных, — всего три алмаза, но каждый размером с перепелиное яйцо. Взял первый, покрутил в пальцах, не торопясь стал рассматривать сквозь лупу, а потом вдруг протянул мне:

— Как тебе, Нинон, камушек в колечко?

Я приняла подношение и скептически оглядела со всех сторон.

— А в сейфовый шкаф ты меня жить пустишь или мне придется свой приобретать?

Макс ухмыльнулся:

— И роту гвардейцев на выход!

Я с чрезвычайно умным видом покивала:

— Рота гвардейцев — это необходимый аксессуар всякой разумной барышни!

Мы оба тихонько прыснули со смеху, но, покосившись на наблюдающих за нами от дверей представителей Аргейдовых приисков, приняли подобающий моменту серьезный вид. Я вернула камень Максу, но в тот момент, когда наши пальцы соприкоснулись, сердце, чье паническое биение я пыталась утихомирить за этими шуточками, чуть не выскочило из грудной клетки.

«Я помню. Я не забыл. Не тороплю. Но помню», — заверил меня короткий многозначительный взгляд.

Я прикусила губу и притянула к себе камни.

Мы покинули здание торгового дома поздно вечером, с трудом отбрыкавшись от «памятных подарков». Стоило признать: при виде брошки-веточки с алмазными капельками росы мое женское сердце едва не дрогнуло. Благо, помятуя о недавнем скандале, управляющий настаивать не стал, и падкий на красивые безделушки дракон, внезапно обнаружившийся в моей душе, остался ни с чем.

Нас доставили к порогу гостиницы, сдали с рук на руки местной охране и распрощались. Если не навсегда, то очень надолго — все наши дела на Аргейдовых приисках были завершены. По лицу управляющего и по тому, как он ловил каждое слово Макса, было очевидно, что ему до смерти хотелось бы узнать результаты оценки до официального объявления Гильдии. Но такого счастья мастер ему, конечно же, не предоставил. Полагаю, не столько из профессиональной этики, сколько из природной вредности. Впрочем, любопытство терзало не его одного.

— Что ты решил насчет повышения статуса? — прицепилась я, стоило нам оказаться наедине.