Женщина-воин - Джоанна Линдсей

— Чтоб ты опять наказал меня? Нет уж, спасибо!

Воин опять пошел к ванне, и Тедра забеспокоилась. Но он просто взял из стопки полотенце и подал ей. Она шагнула через край мини-бассейна и взяла протянутое полотенце. Черт возьми, как жаль, что она не может остаться в нем после того, как вытрется насухо! Скакать перед варваром голой — не слишком приятная забава, если понимать слово «забавляться» в кистранском значении. Если же у Чаллена возникнет желание «позабавиться» по-шакаански, тогда другое дело: она сможет хоть немного отомстить ему, обнаружив перед ним полное свое безразличие. Но прошлой ночью варвар слишком хорошо доказал, что нагота Тедры не возбуждает его. Предстать перед ним обнаженной значило еще больше наказать себя своим же смущением.

Чаллен стоял и смотрел на нее, и смущение Тедры достигло крайних пределов. В его пристальном взгляде читалось волнение ожидания.

Это разозлило Тедру. Чаллен разрешил ей быть откровенной, но она не попадется на крючок! Ее откровенность свернет ему уши в трубочки. А Тедра вряд ли теперь когда-нибудь забудет, чего стоит подобное неуважение к воину. Его предложение — хитрый капкан. Видать, варвару так понравилось наказывать ее прошлой ночью, что он теперь упорно ищет предлогов, чтобы проделать это снова.

Но она не поможет ему! Она будет держать свой нрав под колпаком, даже если это убьет ее. Но мысль о коварстве воина совершенно взбесила Тедру. Еще не закончив вытираться, она швырнула полотенце на пол и направилась к гардеробу. Она не собирается находиться с варваром в одной комнате, если на то не будет его приказа.

Его голос остановил Тедру:

— Пообедай со мной!

Слава небесам, она могла ответить:

— Я уже поела.

— Тогда посиди со мной.

Тедра повернулась, изображая на лице вопросительное выражение:

— Это приказ, господин?

Варвар поджал челюсть, опять услышав, что она назвала его господином.

— Это просьба.

— Тогда я откажусь.

— Тогда это приказ, — процедил он сквозь зубы.

— Тогда, конечно, я подчинюсь.

Слова Тедры звучали вкрадчиво-мягко, однако движения ее совсем не соответствовали тону. Деревянной походкой она протопала к столу. Чаллен уже был там и, взяв Тедру за талию, развернул ее лицом к себе.

— Если ты так настроена подчиняться, женщина, тогда расскажи мне свои мысли. Я разрешаю.

Похоже, он разочарован? Даже если так, то его разочарование все-таки не идет ни в какое сравнение с ее.

— Разрешаешь? Ну хорошо, воин, ты попросил, и я начну. Мне вовсе не требуется разрешение для таких вещей. Свобода высказывать свои мысли и чувства всегда была со мной до тех пор, пока я не попала сюда. Я не держу язык за зубами даже со своим шефом, а ведь в его власти уволить меня с работы, которой я очень дорожу. Здесь же женщина может говорить лишь то, что вы, мужчины, хотите слышать. Но этого ты от меня не дождешься — даже не надейся! Я никогда не буду говорить только то, что тебе хочется услышать.

— Я этого и не прошу от тебя.

— Не просишь? А что же тогда, черт побери, означает твое требование уважать воина всегда и при любых обстоятельствах? В твои воловьи мозги ни разу не забредала мысль о том, что уважение нельзя внушить силой, что его можно только заслужить — иначе оно бесполезно?

— То, что ты говоришь, керима, давно известно. Но известно также и то, что бывают случаи, когда женщина может разгневать воина так, что он потеряет самоконтроль и ударит ее, чтобы она молчала. От этого будут страдать оба: она — от сильной боли, а он — от вины за причиненную боль. Так что уважение, требуемое от женщины, направлено на ее же собственную защиту.

Тедра не слишком прислушивалась к этой логике варвара, удивленная другим.

— Разгневается? Потеряет самоконтроль? Ты, никак, шутишь? — насмешливо вскричала, она. — Да ваш самоконтроль сильнее вас самих! Эмоций у вас столько же, сколько у роботов! В чем я уже имела несчастье убедиться на собственной шкуре!

— Воины могут утрачивать самоконтроль. Они прилагают все усилия, чтобы этого не произошло, но все-таки иногда срываются.

Говоря так, варвар ухмылялся. При виде его ухмылки Тедру прорвало.

— Почему бы тебе не показать, как это бывает? — И она изо всех сил ударила Чаллена по щеке. — Ну же, покажи, как мне будет больно, когда ты дашь мне сдачи!

Чаллен притронулся пальцами к заалевшей щеке и посмотрел на Тедру сверху вниз.

— Я не зеленый юнец, которого так просто можно вывести из себя.

Ухмылка пропала, но в глазах воина засветился веселый огонек, позволявший предположить, будто его отчего-то радует такое ее поведение. Но, несмотря на сомнение, закравшееся в душу, остановить свой всплеск гнева Тедра уже не могла.

— Тогда дай-ка я попробую посильнее! — И она опять залепила ему пощечину, да так сильно, что Чаллен даже повел головой. — Ну что, теперь дашь мне сдачи?

— Ты можешь так делать всю ночь, керима, а я не отвечу тем же.

— Даже если я хочу этого?

— Ты хочешь только одного — чтобы я почувствовал себя виноватым, ударив тебя, — мягко ответил воин. — Но в этом нет нужды. В моей душе столько вины, что больше туда уже просто не поместится.

— Врешь! — закричала Тедра и залепила ему еще одну затрещину, а затем принялась молотить его грудь кулаками. — Черт бы тебя побрал, ты врешь! Ты бесчувственный подонок! Если бы ты знал, что такое вина! И отчего тебе вдруг быть виноватым? Ты исполнял свой долг — ты сам так сказал! Не притрагивайся ко мне! — Она высвободилась из его рук, которые хотели обнять ее. — Неужели ты думаешь, что я когда-нибудь опять захочу твоих объятий?

— Да, — ответил воин с обезоруживающей самонадеянностью. — Ты и сейчас хочешь их, хотя бы для утешения. Но твое упрямство мешает тебе признать это.

— Много ты понимаешь! — откликнулась Тедра, но уже более спокойным голосом. Первый запал гнева прошел, когда она колотила варвара. Теперь подкатил удушающий приступ оставшейся злости. — Мне не нужно утешения. Все, что мне нужно, — это убраться отсюда и никогда больше не видеть тебя!

— Нет.

Чаллен не крикнул, но в этом его «нет» прозвучало больше чувства, чем во всех словах, которые она слышала от него раньше.

— О, не волнуйся, воин! Я помню о своей службе. Был момент, когда я могла забыть, но моя честь висит на мне тяжким бременем, и тебе не снять этот груз, даже если захочешь! Я буду с тобой до конца назначенного срока. Я даже стану подпрыгивать, как собачонка, по твоей команде. Но мне будет ненавистна каждая минута моего дальнейшего пребывания здесь!

— Нет.

— Опять нет? Да что с тобой сегодня? — с раздражением спросила Тедра. — Хочешь поспорить со мной? Ты мне уже больше не нравишься, воин! Мне что, надо еще раз ударить тебя, чтобы до тебя наконец дошло?