Прекрасная воительница - Бертрис Смолл

Лорд Недердейла хотел только Ашер-нам-Брег, только власть и богатство, которые даст ему проход.

— Ты совершаешь ошибку, — повторил Рейф Керр. — А что, если Фингел Стюарт вовсе не убит? Возможно, он ранен и попал в плен. Что будет, когда он вернется в Брег-Ашер и обнаружит в своей крепости Юана Хея, пытающегося овладеть его женой? — спросил у отца сын. — Он нас за это не поблагодарит.

— Любое требование выкупа должно прийти в Брег-Ашер. Если такое случится, его просто перехватят, и Безумная Мэгги ничего не узнает. А мы выясним, где сейчас находится Фингел Стюарт, найдем его и убьем, — заявил Эдмунд Керр.

— Господи Иисусе, отец! Ты что, готов иметь на своей совести убийство этого человека?

— Я сделаю то, что потребуется, лишь бы получить контроль над всем Ашер-нам-Брегом, а не над какими-то жалкими восемью милями, — сказал сыну Эдмунд Керр. — А если ты попытаешься помешать мне, я своими руками перережу тебе глотку. У тебя есть еще шестеро законных братьев, так что без наследников я не останусь.

— Сыновья, в ком воспитывали безусловную преданность мне как твоему наследнику, — суровым голосом напомнил Рейф.

Он не сомневался, что отец способен его убить.

Эдмунд Керр жестко рассмеялся:

— Да я мог бы зарезать тебя у них на глазах, и никто из них пальцем не шевельнет, чтобы спасти тебя. А знаешь почему? Алчность, Рейф. Алчность! Второй сын станет моим наследником, а остальные будут жить в надежде, что он вызовет мое недовольство и они продвинутся чуть вперед.

— Я никогда не говорил, что предам тебя, отец, — сказал старший сын. — И знаешь почему? Потому что верен отцу, давшему мне жизнь. Но я не обязан соглашаться с любым твоим поступком — и не соглашусь. Отправь Юана Хея в Брег-Ашер от своего имени, как своего представителя, и однажды ты очень сильно пожалеешь об этом. Он обязательно предаст тебя, хотя сейчас использует для того, чтобы получить то, чего жаждет. Он вероломный шотландец, а это плохая основа для того, чтобы строить на ней соглашение.

— Вот ты и будешь следить за ним и за тем, что он делает, — кивнул Эдмунд Керр. — И защищать интересы семейства Керр. — Он положил ладонь на затылок сыну. — Я знаю, ты предан мне, Рейф, и доверяю тебе. Я воспитывал тебя сильным, и ты стал таким. Ничего не поделаешь, старый бык и молодой бычок время от времени сцепляются рогами. Завтра утром скажи Юану Хею, что, если его брат выделит ему людей и оружие, потребное, чтобы захватить и удержать для меня Брег-Ашер, я соглашусь на его план. А сам я с этим парнем больше разговаривать не желаю.

— Я позабочусь обо всем, — кивнул Рейф.

Отец попросил защитить интересы семейства Керр? Он так и сделает. Он будет защищать их ради Безумной Мэгги, своей кузины, и ее сыновей, в случае если — не дай Господь! — Фингел Стюарт оказался среди убитых в битве, известной теперь, как Солуэй-Мосс. А лично ему восьми миль Ашер-нам-Брега больше чем достаточно.

На следующий день он отправил Юана Хея восвояси. С собой шотландец увез пергамент, на котором Рейф Керр написал следующее:

«Шестнадцатого дня декабря, года от рождения Господа нашего 1542, Юан Хей назначен Эдмундом Керром, лордом Недердейла, присматривать за интересами семьи Керр в Брег-Ашере».

Рейф Керр начертал на этом коротком документе имя своего отца и прижал отцовскую печатку к расплавленному воску, которым капнул на пергамент. Если Фингел Стюарт вернется, Рейф расскажет ему, как отец беспокоился за своего престарелого родственника, за Мэгги и за их семью. Он объяснит, что отец счел шотландца более предпочтительным и более желанным для жителей Брег-Ашера. Лорд Стюарт не дурак, он поймет, что на самом деле было на уме у Эдмунда Керра, но он хотел бы надеяться, что если старик Дугалд, Мэгги и детишки будут целы, невредимы и в добром здравии, Фингел сделает вид, что благодарен лорду Недердейла за заботу. В этом случае никому не причинят никакого вреда. Рейф решил, что пошлет собственного гонца хранителю Западной Марки в Карлисл и выяснит, нет ли среди пленников лорда Стюарта. Может, удастся посодействовать его более скорому освобождению. Существует немало способов обойти глупость и жадность отца.

Он выпроводил Юана Хея и был рад, когда тот уехал. Неужели Юан Хей считает недердейлских Керров настолько глупыми, что они не поняли, как сильно он жаждет сам прибрать к рукам ту часть Ашер-нам-Брега, которая принадлежит Брег-Ашеру?

Рейф покачал головой. Будь это в его власти, он бы сразу отверг предложение Юана Хея и выставил его за порог, но он не вправе сделать это, во всяком случае — пока. А отец, как подозревал Рейф, проживет еще много лет.

Интересно, гадал Рейф, обретет ли Эдмунд настоящую мудрость, когда достигнет возраста Дугалда Керра? Ох, вряд ли…

— Бобби! Бобби! Это мой мальчик, Бобби!

Старая женщина бежала радом с носилками, на которых лежал человек без сознания.

— Нет-нет, мать, — сказал воин. — Это один из шотландцев, которых мы подобрали на поле боя. Видок-то то у него такой, что за него вряд ли много дадут, но если его никто не выкупит, а он выживет, мы его сбудем на галеры. Хоть что-то, да возьмем за него.

Солдат добродушно засмеялся.

— Это мой сынок, Бобби, — продолжала настаивать женщина. — Он пошел сражаться с шотландцами. Это он. Пожалуйста, отдайте его мне, сэр. У меня больше никого не осталось. Муж умер, и кто позаботится обо мне, если вы и Бобби заберете?

Солдат, обладавший среди своих кое-какой властью, крикнул тем, кто нес носилки:

— Стойте! Ты уверена, что это твой парень, мать? Посмотри-ка на него хорошенько. Мы нашли его среди шотландцев, раненных и умирающих.

— Это мой сынок, Бобби! — снова воскликнула старушка.

Подошел капитан выяснить, почему шеренга пленников остановилась. Он выслушал просьбу старушки и взглянул на лежавшего на носилках человека. Как, черт возьми, можно отличить английского жителя границы от шотландского? Сам он был родом из центральных графств, и все эти северяне выглядели для него одинаково. У человека без сознания не было никаких отличительных вещей — ни пледа, ни эмблемы, ни кольца, попробуй пойми, где тут правда. И кто бы он ни был, уж точно никакой ценности не представлял, да еще и с открытой раной на голове, из которой до сих пор сочилась кровь. Если он и выживет, то вряд ли принесет много денег в сундуки короля, и еще меньше, если его продать на галеры. Собственно, дороже будет поддерживать в нем жизнь, пока дело не прояснится.

— Вы уверены, что это в самом деле ваш сын? — резко спросил он старушку.

— Это мой Бобби! — настойчиво повторила она.

— Отдай его ей, — приказал капитан и взглянул на людей, что несли носилки. — Отнесите, куда она скажет, и давайте двигаться дальше, а то ночь застанет нас под открытым небом.

Ласково прикоснувшись к лицу человека без сознания, старушка сказала: