Последний натиск на восток. Ч. 2 - Дмитрий Чайка

Святой Мартин, да как же ему теперь поступить? Эйгина влил в себя еще один кубок вина, но хмель всё не шел.

— Господин, — слуга сунул нос в дверь. — Тут купец какой-то вас спрашивает. Говорит, письмо привез. Важное…

— Зови, — кивнул герцог. — Еще одно письмо…

В комнату зашел мужчина лет тридцати пяти, широкоплечий, с окладистой бородой. Он поклонился герцогу с достоинством и без малейшего раболепия. Его взгляд был прямым и открытым, так смотрят воины. И все эти мелочи не укрылись от глаз многоопытного правителя герцогства Васконского.

— Если ты купец, то я святая Геновефа, — мрачно посмотрел на гостя Эйгина. — Кто ты такой и чего тебе тут понадобилось?

— Ты прав, герцог, — гость сел без приглашения, не обращая внимания на закипающего от гнева Эйгину. — Меня зовут Звонимир, и я боярин князя Самослава. Я послан к тебе с предложением.

— Вот как? — удивленно поднял брови Эйгина. — Он неплохо навалял франкам, мои поздравления. Никогда не любил этих сволочей, хоть и служу им. Так что тебе нужно, боярин Звонимир?

— Я привез письмо для твоей дочери, герцог. Оно написано княгиней Марией, которую ты знаешь, как вдову короля Бургундии Хильдеберта.

— Вот как? — герцог откинулся на спинку кресла. — Какая ловкая бабенка, однако! Не теряла времени! И ты решил это письмо отдать мне? Тогда ты не угадал, боярин, я не умею читать.

— Ты сам отдашь его дочери, если посчитаешь нужным, — пояснил Звонимир. — Там написано вот что. Княгиня Мария предлагает свою дочь Радегунду в жены юному королю Хильперику. Если будет получено согласие, то свадебный договор огласят в церкви и твой внук перейдет под защиту его светлости, князя Самослава.

— И сама хорошо пристроилась, и дочь пристроить хочет, — в удивлении повертел головой герцог. — Ей палец в рот не клади! А разве молодая королева Радегунда и мой внук не родня?

— Шестое колено, — пояснил Звонимир. — Святые отцы благословят.

— Что даете в приданое? — Эйгина жадно зашевелил усами. Князь обратился по адресу. Королевством Аквитания правил герцог Васконский, а не молодой Хариберт.

— Толосу превратим в сильнейшую крепость Галлии, — усмехнулся Звонимир. — Этот курятник франки возьмут, и не вспотеют. Они изрядно поднаторели во взятии городов. Даже мой князь под впечатлением.

— Мы договорились, — быстро кивнул герцог. — Пить будешь? У меня есть отличное вино из Бордо.

— У меня с собой, — обаятельно улыбнулся Звонимир. — Ты когда-нибудь пробовал настойку, сделанную самим владыкой Григорием? Нет? Тогда тебя ждет много новых впечатлений, герцог.

В то же самое время. Массилия (совр. Марсель). Королевство Бургундия

Странные слухи ползли по городу, перевирались языкастыми кумушками и тянулись дальше, извилистыми реками караванных дорог достигнув самого Шалона-на-Соне, Санса и Оксера. Бургундия, которая жила в страхе перед местью франков, снова почуяла топор северян над своей головой. Войско королевства не пошло в поход, когда пошел король Дагоберт, а это, как ни крути, измена. Бургундские фароны, многие из которых так и не поняли, что произошло, впали в уныние. Они все лето отбивались от мелких шаек вендов, которые лезли сюда из-за Альп, а теперь узнали, что стали изменниками. Учитывая, что изменили они королю франков уже второй раз, пощады им ждать не приходится. Франки опустошат Бургундию. Одни благородные семьи винили в этом патриция Виллебада, другие им обоснованно отвечали, а кто, мол, собственную землю защищать будет? Ну, а когда разгромленное в пух и прах войско притащилось назад, все вздохнули с облегчением. Мстить король франков еще долго не сможет. Назад пришла едва ли пятая часть от войска Нейстрии, да и воины Австразии, по слухам, полегли чуть ли не все. Дагоберт, конечно, мог бы набрать новое войско, но, во-первых, осенью никто не пойдет в поход, а во-вторых, сыновья убитых воинов могут возмутиться. Им, вообще-то, нужно землю пахать, вместо того, чтобы класть свою голову, не получив обещанной добычи. Франки и авары разорили Эльзас, пока шли туда и обратно и, по слухам, взбешенный герцог алеманнов Хродоберт отложился и объявил себя королем. И герцог Баварии отложился тоже. Слабеет королевская власть в Галлии, это понимали все. А раз так, то нужно попытаться ухватить свое, иначе ухватят другие. Много богатых земель захватили авары, и бургундская знать косо смотрела на проклятых нехристей.

И тут, как гром среди ясного неба, в Марселе причалил быстроходный ромейский дромон, с которого спустилась королева Клотильда, на руках которой мирно посапывал юный король Хильдеберт IV, и это сразу расставило все на свои места. Весь Марсель вывалил на улицу и пошел к порту, чтобы узреть настоящее чудо. Горожане стояли на коленях вдоль дороги и протягивали свои руки. Многие из них плакали от счастья. Они кричали.

— Благослови, добрый король!

— Ты вернулся! Мы Бога молили за тебя!

— Мы ждали тебя, король!

— Коснись меня!

— И меня!

— И меня!

— Мы уже освободили ваш старый дворец, королева, — патриций Виллебад почтительно ехал рядом с каретой, из которой выглядывала усталая Клотильда. Она махала рукой горожанам. Он спросил у нее. — Разогнать эту чернь?

— Ни в коем случае, — помотала головой Клотильда. — Скажи им, пусть приходят к дворцу завтра. Король даст свое благословение каждому.

— Они разнесут весь город, — удивленно посмотрел на нее Виллебад и добавил, подумав. — Я велю им приходить улицами.

Виллебад повернул голову влево и обомлел. По спине патриция потекла предательская струйка холодного пота. Прямо на него смотрел тот самый молодой мужчина с короткой бородкой, и приветливо махал ему рукой. Два знакомых до дрожи в коленях душегуба стояли по сторонам от него, и на их мрачных лицах была написана ленивая скука. Их явно тяготила окружающая суета. Патриций все понял правильно. Сегодня ему предстоит очень серьезный разговор. И Виллебад, родовитейший аристократ Бургундии, приветливо оскалился посланнику князя. Тот перестал улыбаться и серьезно кивнул головой. Он придет сегодня. Он передаст волю своего князя этим людям, и теперь для этого не придется никого будить ночью и запугивать. Можно просто постучать в дверь, и никто не посмеет оставить эту дверь закрытой. Слишком многое теперь изменилось. Вацлав повернулся и пошел восвояси. Его тоже угнетала суета и вонь здешней толпы. Он придет в старый дворец после заката, и его примут там, как подобает. Он прочел это в испуганных глазах патриция Виллебада.

Декабрь 631 года. Новгород

— Иду под руку твою, князь! — Дерван, рослый мужик лет сорока склонил шею, украшенную золотым обручем. — И народ сербов тоже идет.

— И я иду! — склонил голову Валлук, ровесник князя, крепкий брюнет в плаще из волчьей шкуры. — Город Крн и хорутане из-за гор готовы твою власть принять. Без