100 магнитоальбомов советского рока - Александр Исаакович Кушнир

уфимский приятель “ДДТ”, заслуженный хиппи-меломан по прозвищу Джимми. — Причем подоплека была мощной: заява типа “Учись, Андрюша, писать лирические песни”».

В отличие от предыдущих программ, состоявших преимущественно из блюзов и традиции, большинство череповецких песен несколько неожиданно представляли собой энергичный и бескомпромиссный «жесткий рок». «Музыка в стиле советских танков, идущих на Берлин» — так впоследствии охарактеризовали в Уфе эту работу друзья группы, знакомые с музыкой «ДДТ» по «Свинье на радуге» и акустическим песням.

Дело в том, что музыкальным мозгом раннего «ДДТ» и автором большинства аранжировок являлся Сигачев. Именно ему — как бы он впоследствии ни открещивался — принадлежала идея о значительном утяжелении звучания новых песен Шевчука.

Началу долгожданной сессии предшествовал «крестовый поход» Шевчука к Кобрину.

«Пришел я к Кобрину, — вспоминает Шевчук, — и говорю: «Мы рванули к вам, как к людям, все побросав. Сидим в дерьме — денег нет даже на обратную дорогу. Есть идея — ты должен помочь нам ее записать, и мы уедем». Он, конечно, не хотел нам помогать, да и «листва» из «Рок-сентября» особо не горела, считая эти песни ерундой, «которая не пойдет». Но деваться им было некуда — я был настроен очень серьезно».

После нескольких репетиций в смешанном составе запись альбома наконец-то стартовала. Сессия осуществлялась в период с 13 по 16 января 1983 года. Одним из немногих в окружении «Рок-сентября», кто действительно помогал «ДДТ», оказался звукооператор Юрий Сорокин, фактически выступивший в роли продюсера. Песни записывались на два одноканальных магнитофона, с единственным наложением вокала и соло-гитары. Еще одно наложение могло привести к сильнейшей диспропорции частот, делавшей фонограмму непригодной для воспроизведения на бытовой аппаратуре.

«Еще до записи мы четко знали, в каком стиле будем играть, — вспоминал Сигачев в интервью известному рок-журналисту Сергею Гурьеву. — Не хард-рок, не рок-н-ролл, а такой стиль, где активная гитара, активный рояль, четкий ритм — убойный, что называется. Мы старались отказаться от клише, внося элементы того, что потом Юрка назвал «эклектикой» — парадные какие-то интонации, иногда вплоть до джаза. Но сохраняя жесткий рок как стилистику».

Только две песни из новой программы не вписывались в эту эстетику. Сатирический реггей «Башкирский мед», поставленный в альбом «для разрядки», являлся своеобразным экспромтом и был сыгран с первого раза. Второй композицией была лирическая баллада «Не стреляй» — акустическое произведение бардовского плана, содержащее прямые аллюзии на афганскую войну (к слову, оно входило и в первые два альбома «ДДТ»). Шевчук планировал «оформить» эту песню в студии чуть ли не в симфо-роковом варианте, но дело в итоге завершилось акустикой.

Все остальные произведения, как уже упоминалось, отличались непривычной для раннего «ДДТ» жесткостью звучания: начиная от Status Quo-подобного «Компромисса» — прямого ответа на мещанские постулаты Кобрина и заканчивая композицией «Три кошки», сыгранной в актуальном для тех лет стиле black metal.

Наиболее монументальной и впечатляющей выглядела пятиминутная композиция «Они играют жесткий рок», инструментальная часть которой была выстроена на утяжеленном гитарном риффе и энергичном клавишном проигрыше Сигачева, выполненном в духе органных импровизаций Джона Лорда. Музыканты из «Рок-сентября» играли свои партии тщательно, но без особого энтузиазма — что называется, с кукишем в кармане. Что же касается Шевчука, то его манеру пения и низкий тембр вокала сравнивали с Женей Морозовым из «ДК» или, на худой конец, с Дэном Маккаферти из Nazareth. На фоне запоминающихся рефренов и агрессивной игры Шевчук великолепно поддерживал хардовое настроение и драйв — можно даже пожалеть, что позднее он выбрал совсем другой жанр...

Комментируя впоследствии столь непривычно «тяжелый» для «ДДТ» альбом, Сигачев тем не менее отдал должное Кобрину и остальным череповецким рокерам — впрочем, весьма своеобразно: «Кобрин — типичный филармонический деятель, хотя и играет неплохо. А ритм-секция — это вообще кабацкие музыканты, которые совершенно не представляли себе, что делают. Но то, что мы говорили им, делали нота в ноту. Они играли попсу, а в попсе тогда — в их понимании — был металл. Было невозможно заставить этих людей сыграть что-то светлое и большое. Я, видя, что такое дело получается, вставил туда «Трех кошек» — самую тяжелую композицию, чтобы поставить все точки над i. В результате мы записали настоящий «металлический альбом» — до «Арии», до всех, когда в Москве не было еще ни одного металлиста».

«Компромисс» получился не только единственным как бы металлическим альбомом «ДДТ», но и одной из самых пессимистичных работ группы. Здесь есть заметный крен от социальности к философичности, обобщениям и размышлизмам. Что за печальный хард-ангел снизошел тогда на Шевчука и Сигачева? Ни один из альбомов «ДДТ» не имеет такого доминирующего настроения — при этом звучит здесь скорее даже не металл, а хард-блюз, тяжелый башкирский блюз, близкий по своим корням к музыке начала семидесятых. Предсказания счастливой (в некотором смысле) судьбы Северной Пальмиры, конечно, грели душу, но в остальном главные песни — отдававшая западопоклонничеством «Они играют жесткий рок», сатирический «Башкирский мед» и мрачноватая «Все хорошо» — содержали обязательные для раннего Шевчука скоморошество и горькую иронию.

...Записав «Компромисс» (другие названия — «Монолог в Сайгоне» и «ДДТ III»), Шевчук и Сигачев буквально на следующий день вернулись в Уфу. Вскоре покинул Череповец и лидер «Рок-сентября» Слава Кобрин, уехавший играть блюз в Эстонию («Кобрин блюз бэнд», «Ультима Туле», «Магнетик бэнд»), а затем эмигрировавший в Канаду.

Что же касается увлечения Шевчука «жестким роком», то после череповецкого альбома все эксперименты с металлом в «ДДТ» были закончены. Правда, поиски общего знаменателя на стилистической ниве от «Рок-сентября» до Black Sabbath повлияли (по принципу «от противного») на последующие альбомы «Периферия» и «Время».

Когда концерты «ДДТ» стали сравнительно обычным явлением, поклонники долго и безуспешно пытались выпросить у Шевчука исполнение песен с «Компромисса». Юрий Юлианович, словно стесняясь, не желал возвращаться к этому материалу. Исключением стала «Не стреляй» — главный хит раннего «ДДТ» и, по сути, единственная песня из череповецкого альбома, реанимированная впоследствии в студийном и концертном вариантах.

Юрий Лоза + Примус. Путешествие в рок-н-ролл (1983)

сторона A

Телефон-рок

Девочка в баре

Мой приятель — «голубой»

Достала

Пора по чуть-чуть

Старый лимузин

сторона B

Купи мне, мама, джинсы!

Дядя швейцар

У меня мал папа

Утро с похмелья

Прелюдия

Баба Люба

Удивительно, но факт: за полгода до записи своего самого известного альбома «Путешествие в рок-н-ролл» певец и композитор Юрий Лоза подумывал бросить музыку. За пять лет работы в эстрадном шоу саратовского «Интеграла» у Юрия накопилось более сотни собственных песен, которые никак не