100 магнитоальбомов советского рока - Александр Исаакович Кушнир

действительно приподнятая. Песни переписывались только в том случае, если Силя внезапно забывал слова. Фальшивые ноты, ритмические сбивки и корявые партии в расчет не принимались.

В первый день было записано девять песен — больше трех четвертей предполагаемого материала. После чего обрадованный Силя отправился в гости, где прозаично нажрался до розовых слонов и концовку записи продинамил. В результате незафиксированным остался один из основных хитов Сили — щемящий белый блюз «Машка, я твой парень» — возможно, одна из самых жалостливых композиций советского рока начала 1980-х.

Итак, альбом пошел в народ недописанным — общей протяженностью где-то в 35 минут. Несмотря на ряд музыкальных находок, своеобразный гитарно-скрипичный саунд и утонченную иронию большинства песен, «Брат Исайя» являлся классическим образцом халявно сделанной работы. Другое дело, что отчасти именно это обстоятельство добавляло данному опусу элемент обаяния и притягательности. Ведь в то время у «Выхода» по определению не могло быть другого альбома.

«То, что мы записали, — вспоминает Силя, — не было конечной формой альбома. Сама пленка планировалась к использованию в качестве матрицы, разрезанной и склеенной в нужном порядке. Но все так и осталось в первоначальном виде».

С тех пор утекло немало воды, которую «Выход» баламутил как хотел и когда хотел. Несколько лет подряд группа и вовсе не давала концертов — под благовидным предлогом «мы справляем траур по новому басисту». Когда же после творческого тайм-аута Силя попробовал записаться в электричестве (альбом «Безобразие»), он первую половину сессии проработал трезвым, а вторую — «совершенно уже нет».

«В этом альбоме переход от сознательного к бессознательному был для меня особенно важен», — откровенничал он спустя несколько лет.

В начале 1990-х годов Силя на некоторое время стабилизировал состав группы (с участием Олега Сакмарова (флейта), Петра Акимова (виолончель) и Вани Воропаева (альт)) — но не свое незамутненно-расслабленное отношение к жизни. Возможно, именно благодаря этому он не подвергся зверскому испытанию куплей-продажей и раскруткой в масс-медиа. Почему и жив, хотя и не знаменит. Его песни — «Инспектор ГАИ», «Женщины как лошади», «Город кастрированных поэтов», «Мой лучший друг», «Пригласи меня на анашу» — любимы многими и в разных городах. А кавер-версию наутилусовских «Прогулок по воде», превращенных «Выходом» из трогательной философской притчи в стебный музыкальный комикс, стоит рассматривать как нечастый случай, когда копия не уступает оригиналу.

Что же касается «Брата Исайи», то на компакт-диске этот альбом так и не был издан[2]. Оригинал альбома долгое время хранился у Саши Андреева, который не без оснований полагал, что у Сили матрица все равно пропадет. Алогичность ситуации заключалась в том, что, когда Силя созрел выпустить «Брата Исайю» на компакте, Андреев активно запротестовал. В качестве аргумента он приводил доводы о том, что у группы нет никакой гарантии, что фирма, выпускающая этот альбом в России, произведет квалифицированную реставрацию оригинала.

«Поеду-ка я лучше вместе с альбомом в Сан-Франциско, — неторопливо рассуждал Андреев. — У меня там есть знакомый звукоинженер, который отлично восстанавливает бутлеги Doors. Теперь они звучат лучше, чем официальные альбомы. Вот у него-то в студии мы «Брата Исайю» и подчистим».

В Сан-Франциско Андреев едет и по сей день. В противном случае это был бы просто не «Выход».

1983

ДДТ + Рок-сентябрь. Компромисс (1983)

сторона A

Компромисс

Они играют жесткий рок

Не так уж плохо все, малыш

Башкирский мед

сторона B

Три кошки

Все хорошо

Черный демон

Живу в назойливом мире

Не стреляй

К моменту подготовки этой программы в активе «ДДТ» уже числилось два магнитоальбома. Первый состоял из восьми песен и не имел широкого хождения. Второй — «Свинья на радуге» — записывался в уфимском телецентре под благовидным предлогом подготовки фонограммы для всесоюзного конкурса молодых исполнителей «Золотой камертон-82». Попав в финал этого смотра эстрадных дарований, Шевчук знакомится с музыкантами череповецкой группы «Рок-сентябрь», локально известной по танцевальному шлягеру «Диско-робот». Рока в их творчестве было немного.

«Ребята имели по тем временам прекрасный аппарат, были хорошими инструменталистами, но «сала в башке» им явно не хватало, — вспоминает Шевчук в интервью журналу «Бит». — Решили соединиться: от «ДДТ» — я и клавишник Владимир Сигачев, а от «Рок-сентября» — Слава Кобрин (лидер-гитара), Андрей Масленников (бас), Евгений Белозеров (барабаны)».

Необходимость возникновения этого мутантского по своей сути состава была продиктована проблемами, связанными с «выездной моделью» самого «ДДТ». Предполагаемая запись на студии «Рок-сентября» означала отсутствие музыкантов по месту работы, что, как выяснилось, стало непреодолимым препятствием для басиста «ДДТ» Геннадия Родина и гитариста Рустема Асанбаева.

Вторая причина компромиссного альянса с «Рок-сентябрем» заключалась в невозможности для «ДДТ» записываться в Уфе. Башкирские власти решили не отставать от Москвы, усилив идеологический прессинг по всем направлениям. Бурной волной по городу прокатились «диссидентские» репрессии и целая кампания провокаций против немногочисленных представителей «детей цветов». У «ДДТ» в последний момент отменили предновогоднее выступление в оперном театре (упоминание об этом несостоявшемся концерте впоследствии вошло в альбом «Периферия»), а самого Шевчука изгнали с репетиционной базы в ДК «Нефтяник», фактически объявив персоной «нон грата».

Под давлением внешних и внутренних обстоятельств «ДДТ» дало первую трещину. Вдобавок ко всему, отправившиеся в Череповец Шевчук и Сигачев (как им представлялось в тот момент — на постоянное место жительства) буквально в день приезда поняли, что оказались в западне.

«Встреча была бурной, к ночи она превратилась в ураган, — вспоминает Шевчук. — Кобрин, оказывается, пригласил нас, наивных, только как голос и клавиши и хотел с нашей помощью накатать альбомчик «культурных» песен а-ля «Динамик» или «Круиз». В итоге ни одной репетиции так и не состоялось. Я устроился художником в местный кинотеатр, а Сигачев поигрывал на танцах».

В течение целого месяца уфимцы жили буквально на хлебе с водой. Шевчук вместо брюк 48-го размера начал носить 44-й, бычки от сигарет подбирались прямо на улице... Ситуацию кое-как спасали акустические квартирники — один из них удалось записать, и он до сих пор хранится у коллекционеров под незатейливым наименованием «череповецкий концерт».

...Новый 1983 год Шевчук с Сигачевым встречали с мыслями любой ценой зафиксировать на студии у Кобрина новые песни, большая часть которых была написана уже в эмиграционный период. Автором всех текстов был Шевчук — за исключением «Черного демона», по определению Сигачева, «замечательно бессмысленного с точки зрения социальности». Любопытный подтекст также был у композиции «Не так уж плохо все, малыш», которая первоначально называлась «Привет М».

«Самое смешное, что эта песня — привет Макаревичу, — вспоминает старинный