📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаБелогвардейщина - Валерий Шамбаров

Белогвардейщина - Валерий Шамбаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 245
Перейти на страницу:

4 июля, после победы Деникина под Тихорецкой, офицеры Ставрополя подняли восстание. Сговорились с «интернациональным» немецким батальоном, с рабочими дружинами. Захватили центральные казармы, склад пулеметов. Но восставших оказалось слишком мало, а пулеметчиков среди них не нашлось. Красные отсекли им пути к немцам и рабочим, выставив грузовики с пулеметами, а потом перебили. Штаб повстанцев во главе с братьями Ртищевыми пробился до леса, но был схвачен и казнен. Шкуро в этот день проходил всего в 14 км от Ставрополя, но не знал о восстании, а связные, посланные к нему, были перехвачены большевиками.

Зато через несколько дней Андрей Григорьевич дал красным жару. В селе Кугульта он поймал ставропольского комиссара Петрова, повесил его, а труп отправил в город с запиской, что в ближайшее время весь ставропольский Совнарком ждет та же участь. В городе начался переполох. А Шкуро еще немного продвинулся на восток и разъездами установил связь с Деникиным, объявив себя в его подчинении. Из села Донское он по телеграфу передал большевикам ультиматум — в 48 часов оставить Ставрополь. Иначе, мол, его армия начнет артиллерийский обстрел. Стоял он в 30 км от города, а его артиллерию составляли 2 декоративные пушки, негодные к стрельбе. Тем не менее красные побежали. Многие бросали оружие, сдавались в плен городскому населению. Быстрым маршем уводили войска, увозили орудия. Безоружные горожане обступили автомобиль Ашихина и доставили его в тюрьму.

22 июля в город въехала единственная машина с деникинцами во главе с ген. Уваровым, назначенным губернатором. Он немедленно объявил мобилизацию офицеров и классных чиновников — они и составили первоначально всю городскую оборону. Чуть позже прикатил Шкуро. К его сожалению, Уваров уже занял караулами банки и казначейство. Потом подтянулись подразделения полковника Слащева, занимая фронт. Бежавшие красные опомнились, пытались контратаковать. Их командующий Шпак, поставив орудия на грузовики, неоднократно заскакивал в городскую черту и бил наугад шрапнелью, пока казаки не подкараулили его и не зарубили.

Кто сразу понял значение успехов Деникина, так это отнюдь не большевики. В Москве еще даже имени его не знали. Опасность почуял германский Генштаб. Он пришел к выводу, что, если Деникин захватит Черноморский флот и высадит десант на Украине, это обернется для Центральных держав бедствием — население там и без того было недовольно немцами. Поэтому в июне последовал ультиматум Москве — либо перевести флот в Севастополь и сдать Германии, либо война.

Официальная версия очень сомнительна. Резолюция Ленина о потоплении флота, во-первых, датируется 24 мая, во-вторых, даже в ПСС приводится со ссылкой на малоавторитетный "Морской сборник", а не обычные в таких случаях партийные издания и архивы. Что по радио передали флоту приказ сдаться, а с приказом топить корабли послали уполномоченного — тоже сомнительно. Пробраться кружным путем через Царицын, тем более что Деникин уже перехватил железную дорогу? Ну-ну… Да и расстреляли бы такого уполномоченного не только белые, но и красные. ЦИК Кубано-Черноморской республики считал корабли своей собственностью и запрещал флоту выполнять приказы Москвы. Похоже, ленинский приказ был один — о сдаче. А патриотический глупый жест моряков был стихийным.

Мнения на флоте разделились… Председатель Кубано-Черно-морского ЦИК Рубин, прикатив в Новороссийск, запрещал как уход к немцам, так и потопление, грозясь направить сюда полевые войска, которых у него уже не было. Часть флота ушла в Севастополь — дредноут «Воля» и 6 эсминцев. А не ушли те корабли, на которых уже не осталось экипажей. Они даже с места тронуться не могли. На дредноуте "Свободная Россия" из 2 тыс. чел. осталось меньше 100, на эсминце «Килиакрия» — двое, на «Фидониси» — шестеро. Аналогичная ситуация сложилась на "Капитане Баранове", «Сметливом», "Стремительном" и др. Поделив судовые кассы, матросы давно уже гудели на берегу. Дееспособная часть команд осталась лишь на эсминцах «Керчь» и "Лейтенант Шестаков". Они и совершили потопление мертвого флота, в то время как остальные герои размазывали на берегу пьяные слезы и клялись мстить неизвестно кому. Поэтому и пришлось «Керчи» с "Лейтенантом Шестаковым" для собственного затопления уходить в Туапсе. Жить-то хочется.

А Таманская армия, оказавшаяся в окружении восставших станиц, двинулась в Новороссийск, надеясь укрыться под защитой флотских орудий. Шли 40 тыс. красноармейцев и 15 тыс. беженцев. Но пока дошли, эти орудия были уже под водой, а в порту стояли немецкие корабли. Они обстреляли как таманцев, так и преследующих их станичников. Казаки не испугались и открыли из полевых легких пушек огонь по линейному крейсеру «Гебен» (для справки, равному по огневой мощи 6 броненосцам типа "Потемкина"). Вреда ему они, разумеется, не принесли, но после такого отчаянного нападения немцы предпочли уйти.

К таманцам присоединилась часть матросов с обозами барахла и проституток. Все это бежало на юг, бросив без боя Новороссийск со всеми складами и госпиталями. Ворвавшиеся в город повстанцы учинили резню, подчистую уничтожая оставшихся красных и ненавистных моряков. Таманская армия вела себя не лучше. Спасаясь без всякого плана по тупиковой дороге, она дочиста грабила местное население. Сбила возле Туапсе грузинский фронт и устроила в городе погром, оставив после себя трупы и пустыню. После этого повернула на Гойтхский перевал. Прорвалась через заслоны Покровского на Белореченскую, вырезала несколько станиц и вышла к своим. К концу сентября армия неожиданным налетом взяла Армавир, уничтожив там полторы тысячи мирных жителей, и соединилась в Невинномыс-ской с войсками Сорокина. Соединилась очень кстати, влив в битые красные части боевой дух и вернув им способность сражаться. Вскоре большевистские силы на Северном Кавказе были преобразованы в 11-ю Красную армию.

30. Белые- но все разные…

У меня, молодца, было три товарища.

Первый товарищ — мой конь вороной,

А другой товарищ — я сам молодой,

А третий товарищ — сабля вострая в руках.

Старинная казачья песня

Всевеликое Войско Донское жило в состоянии некоего военного равновесия, то нанося удары, то получая их. Красные, осаждающие его границы, всегда были в большинстве, а донцы побеждали и держались за счет казачьего патриотизма. Для них проиграть значило бы пустить в свои станицы новое нашествие. Ну а у рядовых красноармейцев такой веской причины класть животы не было.

Хоть и жили Краснов с Деникиным, как кошка с собакой, Добровольческая армия оставалась единственным боевым союзником. Когда вспомогательный удар Деникина на север разрушил систему обороны красных в Сальских степях, казаки Киреева и Мамонтова смогли развить эту победу и выйти на подступы к Царицыну. Больше месяца держалась слобода Мартыновка, где засел бежавший от деникинцев 3-тысячный отряд Ковалева. Дело, правда, оказалось в том, что многие осаждавшие казаки были в родстве с мартыновскими крестьянами, поэтому те и другие вели огонь издалека, стараясь не поранить друг дружку. Только когда Краснов и Денисов догадались провести рокировку и прислать сюда казаков из другого округа, "странная война" кончилась и Мартыновка была взята. Остатки войск Ковалева степями прорвались на Царицын.

1 ... 53 54 55 56 57 58 59 60 61 ... 245
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?