Курсант: Назад в СССР 12 - Рафаэль Дамиров

тебя обойдется, «Виолы» у каждого второго. Вон даже Никита Егорович с Погодиным в паре пошел обход делать, а ты сидишь.

— Так я водила, мне за пешкарус не доплачивают, — улыбнулся Сашок, но из машины послушно выбрался.

— Пойдешь вон с тем летёхой в паре. Усатым, как и ты.

— Ха! — улыбнулся Федя. — Усатый патруль.

Определив водителя и нарезав ему задач, мы с Федей пошли своим маршрутом. Но не стали стучаться в каждый домик подряд, как это делало большинство. В таких мероприятиях главное — найти достоверный источник информации и уже от него плясать. Найти того, кто все про всех знает. Того, кто постоянно следит за проезжающими машинами, прохожими, соседями, играющими ребятишками и пробегающими собаками. То есть, местную бабушку, которая в таком возрасте, когда не работают, а единственным развлечением становится (как принято во многих деревнях и поселках Союза) смотреть, так называемое, «уличное кино».

Дачный кооператив напоминал деревеньку в миниатюре, и порядки здесь царили те же. В это время года многие доживали сезон на земле. Некоторые вообще круглогодично находились на своих участках, утеплив и расширив домишки.

Нам повезло. На одной из лавочек, удачно вкопанной у забора, чтобы тот заменял спинку для лавки, мы нашли сразу трёх подходящих бабулек-информаторш.

Те, лишь узнав, что мы из милиции, несказанно обрадовались и поспешили выплеснуть все накопившееся и наболевшее:

— А у Сидровых коза шастает по чужим огородам, капусту жрет, управы на нее нет.

— Пашка по пьянке домик свой спалил, чуть сам не угорел, еще и у соседей сайрачик огнем зацепил.

— В дачном поселке мужик странный появился, ни с кем не разговаривает, на велосипеде черном ездит и в мешке что-то возит. Круглое что-то сквозь мешковину проступает, никак головы человеческие отрубленные…

Я еле остановил поток жалоб и сетований, заверив, что все их передам участковому, и смог, наконец, спросить про наличие домиков с заколоченными ставнями. Таких оказалось в окрестностях немного. Вернее, вообще один. Стоял он на отшибе, на границе леса. Раньше принадлежал некому Демидычу, но тот помер, и кто им сейчас владеет — неизвестно. Председатель дачного кооператива лишь плечами пожимает. Взносы, говорит, на год вперед уплачены были. А в самом домике, вроде как, нет никого.

— Большое спасибо, дамы, — улыбнулся я информаторшам. — Какой там адрес, говорите?

— Адрес не знаем, — проскрипела самая бодренькая из них, с острым, как клюв сороки, носом и юрким лицом, она одна была без бадажка. — Иди туды до реки, а там слева, под березой, участок с домом. Не пройдешь мимо.

И мы пошли.

— Это хорошо, что ты спросил, — одобрительно кивал Федя на ходу. — Этот домик самый крайний, долго бы мы до него добирались, столько дворов бы пришлось обойти, проверить…

— Рано радуешься, — я скептически хмурился. — Не факт, что это нужный нам дом.

Мы вышли на окраину поселка, свернули. Еще немного прошли. Дома редели, заборы дряхлели.

— Ну как же? — тыкал пальцем Федя в строение, что виднелось впереди под огромной засохшей березой. — Глянь-ка! Какой страшный домик. В землю врос, окна — будто глазницы слепые на нас смотрят. Еще и заколочены, будто глаз и нет, а доски — это старые бинты-повязки. Бр-р… Вот жуть-то какая!

— Тебе точно книжки надо писать, Федя, — я пригляделся. — Не похоже, чтобы его кто-то посещал. Смотри, как все заросло вокруг.

Но, подойдя ближе, я разглядел в бурьяне свежепротоптанную тропу.

— О! — воскликнул напарник, кивая на нее. — А ты говорил! Видишь, кто-то частенько сюда приходит! Эй! Есть кто⁈

Погодин, резво перемахнув через покосившийся забор, тут же забарабанил по заколоченному окну.

— Хозяева!

— Можешь не орать, — буркнул я. — Замок навесной на двери болтается. Не видишь, что ли?

— О! Я как-то не заметил… — Федя прильнул к щели между досками, пытаясь через оконный проем заглянуть внутрь. — Андрей! Я там ни хрена не вижу, но мне кажется, что внутри кто-то есть…

— Кто?

— Черт его знает! Но там кто-то шевелится…

Глава 22

— Эй! — Федя стал долбить в заколоченное окно еще сильнее. — Кто там есть? Вы меня слышите⁈

В ответ ни звука. Лишь ветерок гоняет падающую листву. Я подошел к двери и подергал висящий на петлях массивный замок. Ржавый, кованый и крепкий, зараза.

— Че делать будем, Андрюх? — уставился на меня Погодин. — Может, замок того? Прострелим?

Он стал уже расстегивать кобуру.

— Отставить… Замок навесной, пуля срикошетит. Этот только в кино такие запоры с одного выстрела разносят. Ищи лом или арматурину какую, срывать его будем.

Орлиный взор Погодина сработал за секунду.

— Во! Смотри! Пойдет? — Федя нырнул в близстоящий сарай и вытащил из покосившегося строения огромную уродливую кувалду с позеленевшей ручкой.

— Это еще лучше, — потирал я ладони, хотелось поплевать на них, как принято в фильмах, но сдержался. Ухватил рукоять кувалды. — А ну отойди-ка!

Тут лучше, чтобы под рукой никто не стоял. Замах. Удар. Бам! Кувалда высекла из металла искру, а замок слетел вместе с петлями, с грохотом брякнувшись на дощатое крыльцо.

Мимо проходила тетка в платке и с ведром. Увидев взлом, бросила ведро и пустилась бежать, сверкая калошами. Только косынка на ветру трепещет.

— В милицию рванула звонить, — гоготнул Федор.

— Надеюсь, что там действительно внутри кто-то есть, а не кошак какой-нибудь. И наше проникновение обосновано.

— Да точно там кто-то есть! Зуб даю. Пошли уже, — Федя дернул дверь, но та поддавалась очень плохо.

Заскрежетала, покачнулась и отворилась лишь на четверть.

— Дергай сильнее! — я тоже ухватился за полотно двери. — Подклинило ее, видать!

Рывок. Снова скрежет. И дверь с трудом, но открылась. Пахнуло чем-то мерзким, будто заброшенным погребом и плесенью.

Я шагнул внутрь первым. Полумрак прорезали светящиеся щели между досок и листов фанеры на окнах. В отсветах плясали пылинки. Я присмотрелся и разглядел сидящую на железной кровати фигуру. Несомненно, это была женщина. Платье, кофта, женские волосы. К ее ноге тянулась цепь. Кольцо хищно обхватывало лодыжку.

Я щелкнул выключателем, но свет не загорелся. Я подошел к женщине — и сразу узнал ее. Это была администратор гостиницы «Север». Сердце приятно ёкнуло.

— Елена Петровна, вы меня слышите? — мой голос почему-то прозвучал глухо, словно в