Джинкс - Сэйдж Блэквуд

– Это и есть бутылки? – Ривен снял одну с полки, задумчиво вгляделся в покачивавшуюся внутри фигурку. – И с тобой тоже такое случилось, Джинкс?

Джинкс не ответил, однако удержаться от взгляда на бутылки не смог. Столько погубленных жизней! Не может быть, чтобы Симон так с ним поступил. Не может.

Он еще раз перечитал страницу староурвийской книги.

– Если хотите войти в дверь, вам лучше стоять поближе ко мне, – сказал он.

Ривен вернул бутылку на место, – даже при этом наделав слишком много шума, – подошел и встал рядом с Джинксом. Эльфвина встала с другой стороны. Готовый к неудаче, Джинкс заглянул в книгу. И прочитал вслух староурвийские слова.

Не произошло ничего.

Ривен с лязгом подергал ручку двери.

– Не сработало.

– А погромче шуметь ты не умеешь? – сердито спросил Джинкс.

– Да он спит – крепче не бывает. Я проверил, – ответил Ривен.

– Попробуй еще разок, Джинкс, – попросила Эльфвина.

Джинкс открыл было рот, чтобы сказать, какой смысл пробовать, если он знает, что не сможет? И вдруг в голове его прозвучал голос Симона: «Конечно, не можешь. Потому как думаешь, что не можешь». Ну правильно. Стало быть, сможет. Так?

– Заклинание не работает, – сказал он. – Мне нужно больше силы.

– Сила вокруг нас, – напомнила ему Эльфвина. – Ты сам это говорил.

Да, говорил. Смертная сила, упрятанная в бутылки, – и корчащаяся, куда более живая сила за дверью. Джинкс попробовал дотянуться до нее, но понял: это все равно что ловить рыбу голыми руками. Она все равно увернется.

А кроме того, Джинкс чуял, что дверь и заколдована была с помощью силы, которая хранилась в бутылках. И он вобрал ее в себя. В такой близи она наполнила его гнетущим, смертельным ужасом. Он почувствовал себя наполовину живым, наполовину мертвым, сила как будто подталкивала его, объясняя, как ею пользоваться.

И Джинкс снова произнес слова на староурвийском. Замок щелкнул, дверь приотворилась на ширину двух пальцев. Эльфвина и Ривен удивленно забормотали что-то. Джинкс толкнул дверь – та громко заскрипела. Он шагнул вперед.

– Ух ты! – промолвил рядом с ним Ривен.

– Ой, – прошептала Эльфвина.

Перед ними открылся другой проход. И вдоль его стен от пола до потолка выстроились человеческие черепа.

Настоящие. Джинкс видел, как Ривен протянул к одному руку, чтобы коснуться его и проверить. О да, настоящие. Джинкс просто знал это. Сотни черепов, отливавших в свечном свете зеленью.

Джинкс пошел по коридору, провожаемый взглядами пустых глазниц.

– По-вашему, это он их всех убил? – спросил Ривен.

– Да, – ответила Эльфвина. – Думаю, они принадлежали людям, которые в бутылках.

Черепа сменили кости – сначала позвоночники, потом реберные клетки. Джинкс остановился, глядя на них.

– Не может проход быть таким длинным, – заявил Ривен. – Этак мы из острова выскочим.

– По-моему, он понемногу спускается вниз, – сказала Эльфвина.

О, так они долго идти будут, целую вечность.

В конце концов проход привел их к просторному сводчатому покою. В самой середине его стоял стол. А на столе – две бутылки.

Одна сразу приковала к себе внимание Джинкса. Она, собственно, и была-то не бутылкой, – во всяком случае, он таких еще не видел, – а имеющим форму бутылки сплетением призрачных светящихся лент голубоватого дыма, извивавшихся и круживших, круживших…

Вторая походила на те, из наружного коридора: обычная бутылка зеленого стекла.

Эльфвина с Ривеном замешкались на пороге, но Джинкс подошел к столу, нагнулся и заглянул в зеленую бутылку. Как он и ожидал, внутри нее оказался человечек.

Только этот сидел на донышке, обхватив руками колени. А когда Джинкс приблизился, человечек поднял голову и открыл глаза.

Джинкс медленно, осторожно снял бутылку со стола. Поднять ее оказалось трудно – словно какая-то сила привязывала эту бутылку ко второй, жутковато дымчатой, – Джинксу пришлось, поднатужившись, потянуть первую на себя.

Бутылочный человечек встал, посмотрел на Джинкса, но, кажется, не увидел его.

Эльфвина и Ривен подошли поближе и тоже вгляделись в бутылку, которую Джинкс так и держал в руке.

– А этот живой, – сказал Ривен.

– И мантия на нем совсем как у чародея, – заметила Эльфвина.

– Ну да, – согласился Джинкс. – Это же Симон.

Спутники его, услышав это, склонились пониже, поднесли к бутылке свечи, чтобы осветить человечка внутри. Жар их, похоже, Симона не потревожил. Наверное, он и не догадывался, что его разглядывают.

– Я думал, чародеи все старые, – сказал Ривен.

– Он жив, – сказала Эльфвина. – Как по-твоему, все дело в том, что он жив, а те, в других бутылках, мертвы?

– Я не знаю, – ответил, не спуская с Симона глаз, Джинкс. Как же это случилось с ним и когда?

– По-моему, так и есть, – заявила Эльфвина.

– Вот почему, готов поклясться, он за тобой и не пришел, – сказал Ривен. – Он в бутылке сидит.

– Я не уверена, что это так, – возразила Эльфвина. – Может быть, здесь только его жизнь. И с ним просто случилось то же, что с Джинксом.

– Тогда выходит, и ты так выглядишь? – спросил Ривен. – Сидишь в бутылке, как он, а не висишь, как те люди?

– Откуда мне это знать? – ответил Джинкс.

– А может, он здесь по сговору с Костоправом, – продолжал Ривен.

– Или потому, что приходил за Джинксом, и сразился с Костоправом, и потерпел поражение, – прибавила Эльфвина.

– Это похоже на картинку в одной из книг Симона, – сказал Джинкс, – написанной на языке, которого я не знаю…

– А значит, есть язык, которого ты не знаешь? – заинтересовался Ривен.

– …на ней изображен человек, сидящий в бутылке. Не висящий, как те люди. Живой, как этот.

– Такие книги только у злых волшебников бывают, – заявил Ривен.

Эльфвина кивком указала на бутылку:

– Ты ведь заберешь ее отсюда? Не оставлять же его здесь.

– Костоправ обнаружит пропажу, – возразил Ривен.

– Может, до нашего бегства и не успеет, – ответила Эльфвина. – Нет, оставлять его здесь нельзя.

– А может, Джинкс и не хочет ее забирать, – сказал Ривен. – В конце концов, Симон сам держит его в бутылке.

– Так то же Симон, – сказал Джинкс. – И держит он меня не в таком месте, как это.

Не в таком? Он же не знает, а вдруг и под домом Симона есть подземелье, забитое черепами, костьми и жизнями в бутылках?