Штурмовик из будущего 2 - Дмитрий Валерьевич Политов

а тут это рыжее недоразумение. А ведь так хорошо сидел. К тому же Таисия заботливо притащила ему пузатый глиняный кувшин с холодным, комковатым молоком и краюху хлеба с куском мяса и жизнь казалась просто замечательной. И идти куда-либо не хотелось категорически.

— Идем, расскажу что-то важное, — не унимался тезка.

Экспат мученически вздохнул, снял осторожно с колен заспанного и явно недовольного столь бесцеремонным обращением Шварца и поднялся на ноги.

— Ну пошли.

* * *

— Короче, — горячо зашептал Рыжков. — Я тут нечаянно один весьма интересный разговор услышал. Зотов у инженера полка интересовался, как, мол, так получилось, что ты на задание с выпущенными шасси летал.

— И что? — насторожился Григорий. — Прорва, черт бы тебя побрал, да не тяни ты кота за хвост, говори уже!

— Так я и говорю, — товарищ воровато оглянулся, не подслушивает ли кто. — Инженер и отвечает, что ты шасси хрен убрал бы, потому что техник самолета промывал накануне цилиндр подъема и не прикрутил к нему до конца трубку. А через это отверстие воздух и травило.

— Вон оно что, — заледенел лицом экспат. — Получается, соврал мне Свичкарь. Не иначе, дружка своего выгораживал. Вот, сука! Ну ничего, сейчас я ему устрою Варфоломеевскую ночь!

— Кощей, охолони! — испугался Прорва. — Не делай глупости, — он вцепился в локоть товарища. — Да и доказательств у нас все равно никаких нет. Что ты ему предъявишь?

— А я не прокурор, чтобы доказывать, — оскалился Дивин, сбрасывая его руку. — Сейчас пойду и грохну эту сволочь!

— Гриша, успокойся!

— Отвяжись!

— Свичкарь, ну-ка, поди сюда! — Дивин дотопал до палатки своего экипажа и отдернул полог. — И приятеля своего тащи.

— Кощей, перестань, — ныл за спиной экспата Прорва. — Пошли лучше спать.

— Отстань!

— Товарищ командир, — механик осторожно выбрался из палатки, Техник шуршал внутри, одеваясь. — Что случилось?

— Случилось! — прошипел Григорий, подойдя к заметно побледневшему Свичкарю вплотную. — Значит, говоришь, шланг лопнул?

— Шланг, — гулко сглотнул Михаил. — Я же докладывал…

— Врешь, сука! — перебил его Дивин. — Не было хлопка характерного. Слышишь? Не было! А было то, что землячок твой шланг до конца не докрутил. Где ты там, паскуда? — экспат с силой ударил по ведру с водой, что стояло на пеньке возле входа в палатку. Посудина отлетела в сторону, жалобно звякнув. — Вылезай! Вылезай, кому говорят! — Григорий потянулся за пистолетом. — Застрелю, скотина!

— Командир, ты чего?! — повисли на нем Прорва и Свичкарь. — Это ж трибунал!

— Трибунал?! — взревел экспат. — А то, что я из-за этого урода над целью с выпущенными шасси ходил, а за мной целая группа шла — это как? Сорвали бы к чертям собачьим задание, ребят бы потеряли. И все только потому, что один дебил вместо головы задницу на плечах таскает! А ну, отпустили меня живо! Сейчас я с ним поквитаюсь.

— Гриш, не трогай ты его Христа ради, — заголосил Рыжков. — Ну хочешь, пошли к Бате, напишешь рапорт. Сто процентов, что в штрафную роту отправят.

— Вот сейчас мне прям полегчало, — криво усмехнулся экспат, пыхтя и безуспешно пытаясь вырваться. — Эта тварь в штрафники, а я на кладбище. Шикарный размен!

Белый как полотно техник робко высунулся из палатки.

— Товарищ старший лейтенант, я не нарочно. Честное комсомольское, — парень чуть не плакал. — Показалось, что все правильно сделал, как положено.

— Как положено, говоришь? — Дивин вдруг ловко извернулся в руках цепко державших его товарищей и изо всех сил врезал технику ногой в живот. Того буквально унесло обратно в палатку. Грохот падения, встревоженные крики, шум, гам…

Неужто из-за этого весь сыр-бор? Так ерунда же полная. Этот задохлик радоваться должен, что в штрафбат не угодил. Нет, тут явно что-то посерьезнее должно быть.

Ну вот, накаркал!

— А скажите-ка мне, старший лейтенант, — заместитель военного прокурора армии, осанистый здоровяк с полковничьими погонами достал из кармана бриджей не свежий носовой платок и принялся вытирать от пота бритую наголо голову. — Как вдруг получилось, что столь опытный летчик, как вы, умудрился произвести штурмовку частей Красной Армии?

— Чего? — обомлел Дивин. — Это когда такое было, товарищ полковник?

— Неужто не помните? — искренне удивился тот. — Давайте напомню. Сегодня утром ваша группа работала по переднему краю противника, так?

— Верно, — кивнул экспат. — Атаковали по целеуказанию.

— Это как? — заинтересовался прокурорский.

— Да как обычно, — пожал плечами Григорий. — Пара разведчиков подходит к нужному району чуть раньше, чем основная группа. Там им указывают направление атаки или авиадиспетчер, или наземные войска. Полотнища соответствующие расстилают, или ракетами. После этого разведчики с боевыми бомбами скидывают на головы фрицам дымовые. Причем, выбирают дымы разного цвета, чтобы заметнее было. Там ведь сейчас такая мясорубка, — экспат безнадежно махнул рукой. — Света белого не видна. Чад, гарь, земля от взрывов в воздух поднялась и кружится, что твоя метель. Вот мы и приладились разноцветными дымами немцев обозначать. Так что, когда прилетели, то четко видели, куда надо целиться. Поэтому, товарищ полковник, здесь какая-то ошибка, не могли мы по своим ударить.

— Кто-то еще может подтвердить ваши слова? — здоровяк опять смахнул с лысины пот. — Вы ведь были ведущим, так? А все летчики группы лишь следовали вашим указаниям. И, скорее всего, вы приняли столбы дыма за нужные. Но, вот беда, — полковник поморщился. — Видимо, ошиблись. И ударили по нашим позициям. Кстати, вот ведь странность, самолеты вашей группы не получили особенных повреждений. Так, словно по ним никто не стрелял. Командующий армией лично приказал найти виновного и…

— Погодите, — встрепенулся Дивин, бесцеремонно перебив военюриста. В голову ему вдруг пришла спасительная мысль. — Нам ведь недавно фотокинопулеметы установили. Английские, марки «Фэйрчайльд». Их по ленд-лизу поставляют.

— И что? — не понял его полковник. — Причем здесь это.

— Так все просто, — улыбнулся Григорий. — Эти штуки фиксируют во время атаки все наши действия: куда стрелял, как бомбил и все такое. Нужно проявить пленку и посмотреть. Там ведь по ориентирам сразу будет видно, по каким позициям мы отработали.

— А ведь точно, — тихо произнес Карпухин. Все это время полковой