Дело о тонущем утенке - Эрл Стенли Гарднер

– Окружной прокурор не обязан объяснять мотивы своихдействий, – сухо прервал его судья. – Вызывайте вашего следующегосвидетеля.

– Марвин Эйдамс, пройдите сюда! – возгласилокружной прокурор.

Марвин Эйдамс неохотно прошел к месту для свидетелей и былприведен к присяге.

– Вы слышали, что говорила предыдущая свидетельница отонущих утятах?

– Да, сэр.

Прокурор поднялся со своего места и с угрожающим видомприблизился к Марвину.

– А теперь скажите, не вы ли производили подобный жеэксперимент на квартире Лесли Милтера в тот вечер, когда он был убит?

– Нет, сэр, я там не был.

– Вы знали Лесли Милтера?

– Нет, сэр, я его не знал.

– И вы никогда с ним не встречались?

– Никогда, сэр.

– Бывали ли вы когда-нибудь у Милтера на квартире?

– Нет, сэр.

– Но вы проводили эксперимент с тонущим утенком вприсутствии гостей, собравшихся в доме мистера Визерспуна, и давали объясненияэтому явлению?

– Да, сэр.

– Ага! – В голосе окружного прокурора сновапослышались злорадные нотки. – Среди присутствовавших при этом опыте был исам мистер Визерспун?

– Нет, мистера Визерспуна при этом не было.

На какое-то мгновение Коупленд растерялся, и это было яснодаже по голосу, когда он спросил:

– Что именно вы делали? Каким образом вы заставилитонуть водоплавающую птицу?

– Я использовал для проведения опыта детергент.

– Что такое детергент?

– Это сравнительно недавно изобретенное вещество,которое способствует устранению естественной антипатии между жиром и водой.

– Как это делается?

Пока Марвин весьма подробно объяснял принцип действиядетергента, зрители сидели не шелохнувшись. Даже судья Миханн подался вперед,чтобы лучше слышать молодого человека, при этом лицо его выражало живейшийинтерес.

– И вы хотите сказать, что при помощи этого детергентаможете заставить утку утонуть? – все еще недоумевал Коупленд.

– Да. Несколько тысячных долей процента сильнодействующего детергента вызовут погружение птицы под воду, и, если ее вовремяне убрать из сосуда, она может утонуть.

Окружной прокурор обдумал ситуацию, а потом задал следующийвопрос:

– Скажите, не являетесь ли вы родственникомобвиняемого?

– Да, сэр.

– Что? Кем же вы ему приходитесь?

– Я его зять.

– Вы хотите сказать… что вы хотите сказать? – беспомощнопролепетал окружной прокурор, совершенно обескураженный заявлением молодогочеловека.

– Я хотел сказать, что женат на Лоис Визерспун. Что мояжена…

– Когда же вы на ней женились?

– Это произошло примерно в час дня сегодня в городеЮма, штат Аризона.

Окружному прокурору снова потребовалось какое-то время,чтобы переварить это сообщение. Зрители же тем временем принялись оживленношептаться между собой.

Через пару минут, кое-как собравшись с мыслями, Коуплендвозобновил допрос. Теперь он задавал вопросы крайне осторожно:

– Вполне возможно, что кто-то из видевших данныйэксперимент рассказал о нем обвиняемому?

– Возражаю, – заявил Мейсон, – поскольку этовопрос спорный.

– Возражение поддерживаю, – сказал судья.

Окружной прокурор решил зайти с другого конца:

– Вы когда-либо обсуждали с обвиняемым свой экспериментс тонущим утенком?

– Нет, сэр, никогда не обсуждал.

– А с дочерью?

– Возражаю, – снова вмешался Мейсон, – этотвопрос не относится к разбираемому делу.

– Поддерживаю возражение, – согласился судья.

Коупленд заглянул в какие-то бумажки, перевел взгляд начасы, висящие на стене в зале заседаний, а потом неожиданно обратился вновь кМарвину:

– Вы уехали из дома обвиняемого вечером в тот день,когда произошло убийство, прихватив с собой маленького утенка, не так ли?

– Да, сэр.

– Этот утенок принадлежал обвиняемому?

– Да, сэр. Но мне разрешила его взять дочь обвиняемогомистера Визерспуна.

– Совершенно верно. Вы ведь взяли этого утенка сопределенной целью, не так ли, мистер Эйдамс?

– Да, сэр.

– Вы хотели произвести с ним эксперимент?

– Да, сэр.

– Вы утверждаете, что не поехали на квартиру к ЛеслиМилтеру после того, как уехали с ранчо мистера Визерспуна?

– Я никогда не бывал на квартире Лесли Милтера и незнаю его.

– Готовы ли вы присягнуть, что утенок, которого офицерХеггерти нашел на квартире у Милтера, не был тем самым утенком, которого вывзяли с собой у Визерспуна?

Прежде чем Эйдамс успел открыть рот, раздался ясный итвердый голос Лоис Визерспун:

– Он не сможет ответить на вопрос… Только я смогу этосделать… Если этот факт необходимо установить.

В зале снова поднялся шум. Судья Миханн постучал по столу,требуя тишины, и в то же время с любопытством поглядывал на девушку.Воспользовавшись ситуацией, Мейсон решительно перехватил инициативу:

– Я все равно собирался возразить против такогонелепого, неправомерного вопроса. Действительно, свидетель не может знать,является ли этот утенок тем самым, который был до этого у него, если, конечно,у данного утенка не было каких-то особых примет, отличающих его от других утятподобного возраста и такой же породы. Всем известно, что маленькие утята похожидруг на друга как две капли воды.

– Вы правы. Но ведь если свидетель этого не знает, онможет так и заявить.

Лоис Визерспун снова вскочила на ноги.

– Боже мой, я же говорила, что он не может ответить наданный вопрос. Почему вы не спросите меня об этом?

На этот раз судья Миханн, не терпевший никаких отступленийот установленного порядка, рассердился.

– Призываю вас к порядку, – он невольнозапнулся, – миссис Эйдамс, сядьте, если вы не желаете, чтобы вас вывели иззала суда за нарушение порядка.

– Но как вы не понимаете, ваша честь! Я же…

– Достаточно! – рявкнул судья. – Свидетелюбыл задан вопрос… Правда, я предпочел бы, чтобы окружной прокурор сформулировалего несколько иначе, ибо в таком виде он является, по справедливому замечаниюзащитника, неправомерным.