Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

— Для брони, — он тронул пальцем висок. — Сделай нормальную. Так, как у вас, — выжжет мозг.

Человек мотнул головой, посмотрел на слитки, на Гедимина, и усмехнулся в респиратор.

— Даже не знаю. Это же… — он притронулся к пластине брони, под которой исчезли слитки. — Не жалко?

— У меня есть, — Гедимин снова провёл пальцем по виску. — Смотри за кораблём, ладно? Хороший механизм. Может, последний такой.

Василий кивнул.

— Присмотрим. Теперь, когда мы взлетели, начнётся настоящая работа. Миана, Рокка, Кейнер… — он усмехнулся. — Наберу экипаж из разных рас. Прямо как в старых фильмах, самому не верится… Гедимин, а ты с нами не хочешь?

Сармат вздрогнул, впился взглядом в серые глаза, — человек смотрел серьёзно, ожидая ответа.

— Нет, — Гедимин тяжело качнул головой. Перед глазами вспыхнули и погасли чужие галактики, мерцающие стены ириенских развалин, фиолетовый лёд Аметиста, скатанные ветром в рулоны пласты водорослей на побережье кагетского океана…

— Жаль, — Василий на секунду склонил голову. — Мы придумали бы, как тебя вытащить. Там, в Миане, много мирных сарматов…

Гедимин ничего не ответил.

24 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Обмеры филков? Всех? — Бринн удивлённо посмотрел на Гедимина. — Зачем тебе?

— Надо прикинуть среднее, — ответил сармат. Бринн озадаченно хмыкнул. Иджес и Айзек, дожидавшиеся Гедимина у выхода из медотсека, переглянулись.

— Уверен, что нам нужно среднее? — негромко спросил Айзек, когда Гедимин выключил передатчик, пополнившийся новым файлом, и вышел. — Тут всего двое желающих влезть в активную зону — и, возможно, ещё Амос…

Гедимин неопределённо пожал плечами.

— Будут другие. Надо сделать стандартную броню. Если что, потом подгоним.

Несколькими часами позднее сарматы сидели в отсеке управления плутониевым реактором, и Гедимин, положив на край пульта четыре скреплённых листка ежедневника, сверял схему с голографической развёрткой, нарисованной Айзеком.

— Какие они… мелкие, — Иджес едва заметно поморщился. В руках он держал лёгкий радиозащитный скафандр из запасов филкского снаряжения.

— Слой флии и слой ипрона? — Айзек покосился на бумажную схему. — По миллиметру, пластины внахлёст? Не слишком много?

— Меньше — бессмысленно, — ответил Гедимин. — Даже это плохо защищает. Нужна термоизоляция…

«У Кумалы был проект тяжёлого скафандра,» — думал он, досадливо щурясь. «Альваро в таком ходил. Куда его дели? Теперь вот считай всё заново…»

Он старался предусмотреть всё, но у Кумалы получалось лучше, — провозившись несколько часов со своим чертежом, Гедимин вынужден был это признать.

— А нужен ли им ипрон? — задумчиво спросил Айзек, глядя на броню ремонтника. — Они ведь не будут работать с ирренцием. А для уранового реактора хватит и флии. Одного слоя. Остальное забить нейтронностойким фрилом и теплоизоляцией.

Гедимин качнул головой.

— Будут, — убеждённо сказал он, глядя сквозь схему на герметично закрытый люк; ничего незаконного сарматы делать не собирались, но Иджес решил, что лучше замуроваться. — Ирренций очень полезен. Рано или поздно запрет снимут. И они будут готовы.

Айзек хмыкнул.

— Ну, пусть так. Смотри, что получается по массе.

На экране передатчика проступил столбик чисел — и одно суммирующее. Иджес и Гедимин посмотрели на него и переглянулись.

— Очень лёгкий, — ремонтник недовольно сощурился. — Надо удвоить ипроновый слой. Филки очень уязвимы к радиации…

Айзек громко фыркнул.

— А ты не подумал, как филк это поднимет? — он щёлкнул пальцем по экрану передатчика. — Восемьдесят килограммов — и это без снаряжения! Знаешь, сколько весит филк?

Иджес хлопнул себя по колену.

— Верно. Атомщик, они же хилые. Восемьдесят килограмм! Это же три четверти от его веса.

Гедимин мигнул.

— Мой скафандр — два моих веса, — сдержанно напомнил он. — А защита должна быть надёжной. Если добавить второй слой ипрона…

— То на скафандр уйдёт шестьдесят килограммов, — закончил за него Айзек. — А на два — сто двадцать. Откуда у тебя столько ипрона?

— Уран и торий… — растерянно пробормотал Гедимин, сверяясь с цифрами Айзека. — Да, не хватит. Плохо. Ну ладно, пусть будет лёгкий скафандр.

Айзек насмешливо фыркнул.

— Для тебя, атомщик, он, возможно, лёгкий. А тот же Ансельм в нём едва сможет шевельнуться. У нас тут нет Ассархаддона, понимаешь? Некому подгонять сарматов под скафандры. Придётся подогнать скафандр под сармата. Если сделать ипроновый слой тоньше и закрепить на лёгкой, но прочной подложке…

Гедимин привычным жестом достал из-под брони пригоршню мелких деталей и высыпал на ладонь. «Филки — слабые,» — думал он, досадливо щурясь на кусочки металла. «Совсем забыл. Слабые, как „макаки“. Зачем их такими сделали⁈»

31 января 27 года. Луна, кратер Пири, город Кларк

— Сам понесёшь, — буркнул Кенен. Он бросил на Гедимина косой взгляд на входе в главный шлюз и больше к нему не поворачивался. У обочины уже ждал их четырёхместный глайдер; Гедимин забрался на заднее сидение и поставил рядом с собой массивный контейнер, для надёжности обёрнутый защитным полем.

— Питера предупредил? — спросил он, глядя на затылок Кенена. Командир базы оделся по-рабочему, в лёгкий ремонтный комбинезон, — как обычно, когда выводил бригаду в город, хотя ещё ни разу Гедимин не видел, чтобы Кенен что-то ремонтировал.

— Да, — буркнул тот, не оборачиваясь. Глайдер свернул в переулок, выбирая кратчайший путь. Гедимин незаметно погладил контейнер. Внутри был ЛИЭГ, вчера вечером остановленный впервые за несколько месяцев. Он выглядел исправным, но «поработавшим»; сармат тщательно проверил его перед тем, как завернуть в защитное поле. «Должен запуститься,» — думал он, глядя на ящик. «Если нет — будет досадно.»

Глайдер затормозил неожиданно резко, едва не сбросив груз с сидения. Гедимин сердито фыркнул на Кенена, но пилот был ни при чём — впереди по курсу виднелся шлагбаум, а перед