Загадка тауматургии - Виктор Борзов

Ходьба по тянущемуся непомерно долго коридору истощала, но позволяла все обдумать. Сэмюэль представлял разные варианты развития событий, искал точки давления и пути отхода.

Помимо Андреа, парень мог получить знания для исцеления руки от феи. Но он не питал больших надежд. Человеку Сэмюэль верил больше, чем чудовищу из грез.

— У меня все получится, — произнес парень, ступая в стену света.

Он услышал знакомый гул десятков просыпающихся машин. На этот раз Андреа приснился цех.

Сэмюэль открыл глаза. Перед ним шли ряды дрожащих от предвкушения станков. Позади был огромный лист с кольцом-ручкой — входная дверь цеха. Главная кишка на потолке, в которую сходились все трубы для сбора мана-отходов, воздушным змеем на ветру качалась из стороны в сторону.

— Добро пожаловать! — радостно объявил Андреа. Мужчина вынырнул из одного из станков в центре цеха. — Скажите, приятно же поступать как человек и следовать этикету?

— Ближе к делу, — поторопил Сэмюэль. Нервы были натянуты до предела. Он следил за каждым движением Андреа. Боялся упустить любую мелочь.

— Как грубо, — указал мужчина пальцем-сарделькой на Подделку. — Выходить из грез с помощью смерти — отвратительно. Вы хоть понимаете, что видеть, как человек стреляет себе в голову — мерзко? А труп? Он становится частью кокона после вашей «смерти»...

— Ближе к делу, — раздраженно повторил парень, сильнее вжимая ствол в висок. — Я согласен на сделку. Обмен знаниями, так обмен знаниями.

— Действительно, — двинулся в бок Андреа. Он шел длинными шагами, и, казалось, отмерял расстояние между станками. Тучная фигура нырнула в одну из машин с одной стороны. Затем вынырнула с другой. — Я был удивлен вами, Берислави. Можно сказать, даже поражен.

— Неужели? — не отрывал взгляда от мужчины Сэмюэль. — И чем же?

— Вестники, — дойдя до последнего в ряде станка, Андреа развернулся. И зашагал обратно. — Не думал, что вы станете обреченным. Весьма... решительный поступок.

— И что это значит? А точно... Чтобы узнать, мне нужно поделиться чем-то? Это же обмен?

— Быстро схватываете, — удовлетворенно кивнул Андреа.

Парень понимал, чего он добивался. Размахивал красной тряпкой перед лицом Сэмюэля.

— Не выйдет, — отмахнулся парень. — У меня есть ритуал призыва. Могу поделиться, если вы знаете, как исцелить руку.

— Ритуал призыва? — удивился Андреа. Мужчина дошел до другого края ряда. Снова развернулся. — Любопытно... Я согласен.

Тучная фигура обыденно скрылась за станком. Сэмюэль перевел взгляд на другую сторону, ожидая появление Андреа. Но мужчина как сквозь землю провалился.

Неожиданно в тело парня с левого боку ударила волна воздуха. Он покачнулся. С трудом устоял на ногах. Повернул голову и...

В левую руку прилетел удар тяжелой рукояткой трости, и от боли Сэмюэль расцепил пальцы. Подделка рухнула на пол, издавая протяжный металлический звон.

Парень в ужасе упал на колени за ней, но не успел. Трость ударила по груди, прижимая тело к двери в цех. На шее сомкнулось ржавое кольцо. Андреа с размаху хлестнул по левой руке. Та отпружинила от двери, и холодный металл наручником захлопнулся вокруг запястья.

Сэмюэль метнул взгляд на руку. Оковы росли из двери, как грибы из дерева.

— Чулять! — прокричал парень, и Андреа незамедлительно ударил в живот. Изо рта вырвался фонтан слюны.

— Молчать, — холодно произнес мужчина, доставая из кармана черного плаща пистолет. Настоящий, а не слепленную из чего попала бутафорию. — Теперь говорить буду только я.

В этот миг Сэмюэль понял, что, придя сюда, он выбросил на кубике ещё одну двойку.

Интерлюдия 3. Та, кто больше не грезит

В толще кудрявой белизны снарядом несся маленький шар. Иногда по бокам пролетали бесформенные комки плоти. Безликие без образа. А иногда шар проносился насквозь, разрывая бывших людей, животных и фей на комки поменьше.

Она любила эту форму. Маленький шарик не больше фаланги пальца. Владение подобного размера душа не могла наделить разумом, только инстинктами. Форма отлично подходила для долгих путешествий.

Слева послышалось щелканье ножниц. Оно, подобно всплеску ледяной воды, окатило ее. Следуя возникшему изнутри толчку ужаса, она рванула в противоположную звуку сторону.

В душу тонкой иглой кольнула связь. Слишком слабая для волнения. Приглашение на встречу. Связь соединяла с посланием:

«Ржавый конь посреди разрушенного мира».

Кодовая фраза.

Она обратилась к окружающей мане, коснулась ближайшей белизны скромным владением. Облака закружились воронкой вокруг души. Слой за слоем наползли друг на друга, сливаясь в худое туловище. Из новообразованных плеч вырвались сотни тонких нитей, сплелись в руки. Две молочные реки забежали из таза и затвердели в бедра. Почти готово.

Белые, как снег, ладони подхватили парящие рядом облака и вылепили овал головы.

Тонкие пальцы бегали по телу, придавая ему, словно податливой глине, форму. Лицо, шея, плечи, грудь, талия и ноги. Она взяла слишком много.

Остатки пошли на одежду и волосы. Руки здесь были не нужны. Усилием воли высекла светлое пальто, колготки и бордовые туфли. Не забыла про курительную трубку из черной древесины и темные перчатки. Пальцем нанесла на губы алую помаду и чуть-чуть морщин на лицо и шею. Волосы извивающимися змеями сплелись в пучок. Образ готов.